Образование Венецианской колониальной империи - Николай Соколов

Новое соглашение было подписано Алексеем III в 1199 г. В этом соглашении Византия на первый план выдвинула договор о союзе с Венецией, заключенный при императоре Исааке. Венеция обязывалась свято соблюдать свои обязательства по этому договору, забыв обиды, нанесенные императором Мануилом, или «вызванные какой-либо иной причиной»[1281], а император Алексей подтверждал все хрисовулы, выданные его предшественниками от Алексея I до Исаака II. Венецианские представители настояли на том, чтобы самым подробным образом были перечислены все те разнообразные налоги, которые отягощали подданных восточного императора и от которых полностью освобождались венецианские купцы, — очевидно общей формулировки в свободе от всяких налогов было недостаточно.[1282] Обращает на себя внимание также список тех городов и провинций империи, в которых венецианцы пользовались или желали пользоваться гарантированными им льготами. Здесь, кроме портовых городов, которые были преимущественным объектом внимания в прежних договорах, перечислены города и области, расположенные далеко от прибрежных территорий, как Прилеп, Скопле, Струмица, Кастория, Ниш и др.[1283] Возрастание числа территорий и городов, где венецианские купцы пользуются торговыми льготами, которое мы наблюдаем в следовавших один за другим хрисовулах, неопровержимо свидетельствует о том, что венецианцы все глубже и глубже внедрялись в поры империи, что сфера их экономических интересов в ее пределах продолжала возрастать, несмотря на те перерывы, которые мы в этом росте наблюдали. Разумеется, права экстерриториальности, которыми венецианские колонии на территории империи пользовались издавна, в новом договоре были оговорены и особо подчеркнуты в статье, трактующей о вопросе судебных привилегий венецианских купцов и колониальной администрации.[1284]

В договоре 1199 г., как и в предыдущих договорах, обращает на себя внимание то обстоятельство, что в них совершенно замалчивается вопрос о черноморских портовых городах и портах Крыма. Разумеется, это не может быть объяснено забывчивостью венецианских дипломатов. Правильнее будет заключить отсюда, что до XIII в. у Венеции не существовало здесь серьезных экономических интересов, вопреки неоднократно высказывавшемуся в исторической литературе мнению.[1285] Это не значит, конечно, что отдельные торговые корабли и отдельные венецианские купцы до XIII в. не бывали в портах Черного моря; но наверное можно утверждать, что эта группа заинтересованных лиц не была настолько влиятельной, чтобы воздействовать на правительство в благоприятном для их интересов смысле. Проблема венецианской торговой экспансии в районах Черноморья — проблема не XII, а XIII в.

Таким образом, в 1199 г. Венеция уладила свои взаимоотношения с Восточной империей и единственно чем она могла быть недовольной, так это отношением Алексея III к пизанцам. Оно оставалось для них по-прежнему благоприятным. Пизанская колония была в Константинополе многочисленной и богатой. Пизанцы во второй половине 90–х годов владели здесь четырьмя причалами, двумя церквами, многочисленными лавками; налоги с пизанских купцов в 1198 г. были еще раз снижены.[1286] Алексей видел в пизанских купцах противников Венеции, которые при благоприятных условиях могли быть использованы против Адриатической республики. Со своей стороны пизанцы старались заслужить доверие императора, рассчитывая на венецианское наследство. Не случайным, поэтому, будет то обстоятельство, что в критические для Алексея III дни 1203 г., когда венецианцы вместе с крестоносцами будут осаждать Константинополь, пизанцы будут сражаться на его стороне, но это обстоятельство не было настолько существенным, чтобы венецианцы испытывали чувство вражды к Алексею III и считали необходимым вооруженный конфликт с империей. Отношения между Византией и Венецией накануне четвертого крестового похода, с венецианской точки зрения, могли почитаться нормальными.

В самом деле, политика «натиска на Восток» на территории империи базилевсов принесла в течение XII в. такие обильные результаты, что венецианские политики могли быть вполне удовлетворены ими. При сохранении независимости империи большего добиться было невозможно. Венецианская плутократия вела бы себя, вероятно, иначе в период четвертого крестового похода, если бы она была уверена в двух вещах: во-первых в том, что империя сумеет сохранить свою независимость и во-вторых в том, что политика императоров в отношении Венеции останется неизменной. Ни в том, ни в другом у республики св. Марка уверенности не было, и здесь кроются предпосылки ее поведения в период четвертого крестового похода.

Глава девятая

Фланговые и тыловые позиции республики св. Марка в период ее «натиска на восток»

Успешное наступление Венеции на Востоке, нашедшее свое выражение во все возраставшем привилегированном положении ее на обширном пространстве византийских владений, на Сирийском побережье и во многих пунктах Малой Азии, диктовало ей строго оборонительную политику на Западе, в ее тылу и на флангах. Венецианские политики хорошо понимали, что все их успехи в Сирии, в Африке, в Малой Азии, исключительные привилегии в Византии имеют полноценное значение лишь в том случае, если на берегах Адриатики, в непосредственной близости от лагун, не будет сильного государства, если оба берега этого моря не будут сосредоточены в одних руках, если «большая дорога на Восток» будет свободной. Чем настойчивее государственными людьми республики св. Марка проводилась политика «натиска на Восток», тем менее забывали они о слабости своего тыла и своих коммуникаций с восточным Средиземноморьем. Этим определялась и политика Венеции по отношению к Венгрии, и политика на материке Италии, и ее отношения с Западной Империей, и даже в известной степени ее отношение к торговым республикам — конкурентам, Генуе и Пизе.

1. Борьба с венгерской короной за далматинское побережье

В начале XII в., как мы видели, Венеция потеряла все свои владения в Далмации. Венгрия, усиленная присоединением Хорватии, вышла на берега Адриатического моря. Столетняя борьба за обладание далматинским побережьем должна была начаться снова: венецианские политики редко отказывались от того, что однажды попало им в руки. Разнообразие политических задач, которые Венеция должна была почти одновременно разрешать, в самых различных местах, заставило ее временно помириться с этой чрезвычайно чувствительной и неприятной потерей; но Венгрия должна была ждать реванша.

Уже около 1106 г. Венеция повела переговоры с императором Алексеем о совместных действиях против венгерского короля. Усиление Венгрии не входило в расчеты Византии, поэтому венецианские планы были встречены в Константинополе вполне благосклонно.[1287] Однако назревавшая борьба с Боемундом отвлекла внимание обоих государств от выполнения этих планов. Потом республика св. Марка еще раз почла необходимым заняться сирийскими делами. Все это отсрочивало годы борьбы с венгерской короной. От 1111 г. сохранилась грамота, из которой видно, что даже остров Раб в это время принадлежал королю венгерскому, — в ней Коломан подтверждает права и земли, которыми кафедральная церковь острова пользовалась еще во времена короля Крешимира.[1288]

Борьба началась только в 1115 г., когда Венеция урегулировала все наиболее неотложные политические дела, заручилась поддержкой, по крайней мере нравственной, со стороны обеих империй и подготовила свои боевые силы для венгерской войны.[1289] Война началась походом дожа Орделафо Фальери в воды Далматинского архипелага. В первую очередь, несомненно, были подчинены большие острова северной части архипелага — Раб, Крк и Црес. Затем флот дожа произвел высадку в районе Задара и заставил венгерский гарнизон его запереться в городе. Для того, чтобы осажденным не было подано помощи со стороны городов южной части побережья, дож направил часть своих вооруженных сил в сторону Биограда, откуда венгры могли, в первую очередь, ожидать себе подкреплений. Эти операции увенчались лишь частичным успехом: дож сумел в этот поход овладеть только городскими кварталами Задара, тогда как цитадель осталась в руках венгерского гарнизона.[1290] Дож вернулся в Венецию с намерением в ближайшее время продолжить военные операции против отложившихся городов и их венгерских гарнизонов.

Второй свой поход Орделафо Фальери совершил при еще более благоприятной международной обстановке. В 1116 г. в Венеции побывал германский император Генрих V, который и до этого визита, как мы говорили, благосклонно относился к венецианским планам возвращения Далмации под знамя св. Марка. Император отнесся к республике весьма милостиво, называя даже, по уверению Дандоло, владения дожа королевством и обещал свою помощь против Венгрии. Первое вовсе не входило в планы венецианской знати, второе было весьма желательно, если бы у императора, кроме доброго намерения, были бы и силы для его практического осуществления. В этом же году дож со своим флотом вторично отправился к берегам Далмации. На этот раз его усилия увенчались более решительным успехом. При сочувствии обоих императоров дож смело развернул военные операции. Он одержал над венграми победу в открытом поле, осадил и принудил к сдаче венгерский гарнизон, запершийся в цитадели Задара, овладел укреплениями Шибеника, подчинил Сплит и Трогир, поставил в зависимость от себя Биоград, и таким образом, восстановил положение Венеции на Далматинском побережье. С большою добычей, пленниками и заложниками победоносный венецианский флот вернулся в лагуны.[1291] Принадлежность с этого времени Биограда Венеции устанавливается, между прочим, также и грамотой, выданной дожем монастырю Биограда и датированной 1116 г.[1292]