Слой Ноль - Евгений Прошкин

– Мама! – цыкнул Виктор. – Молчите, оштрафую!

– Икру-то, Витенька, спрятать бы… – посетовала она, складывая морщинистые губки неровным бантиком.

– Так вы ведь уже нашли!

Корзун стесненно покхекал и протиснулся мимо Насти к столу.

– У-у, – с досадой протянула Светлана Николаевна. – Все сожрут… все подчистую выгребут…

– Гулять! – приказал Мухин. – Ну, как впечатление? – спросил он у гостя.

– Выходит, правда?..

– Смотря что.

– Насчет загробной жизни.

– Это где она у тебя загробная? Тут или там?

– Не знаю…

– Тогда выпьем, – предложил Мухин. – Садись, Матвей, разговор будет долгий. У тебя эта оболочка теперь основная, ты из нее никуда не денешься. У меня ее вообще больше нет, основной… Без особого желания не перекинет.

– Из двадцати слов понял только три, – признался Корзун.

– Двадцать? Я так много сказал?

– Ты ничего еще не сказал. Вразумительного.

Виктор достал второй стакан и ливанул туда водки.

– Как ты узнал, что ко мне идти надо? – спросил он.

– Голос мне был…

– Это Боря, – буднично произнес Мухин. – Правильно сделал, что послушал.

– Попробуй не послушать! – Корзун взял стакан и опрокинул его в себя. – Пулю видел когда-нибудь летящую? А я видел… в меня летящую… – простонал он, закрывая лицо ладонями. – Умер… я же точно помню, что умер… сам этот момент. Он длился, длился, и все не кончался… А потом – тьма! Холодно… И голос…

– А потом ты очнулся, – подсказал Мухин. – Да?

– Да…

– Вот здесь ты и будешь жить.

– Я и так здесь живу… – ответил он недоуменно. – Разве нет?.. Помню, что резину вез, два комплекта. У меня и адреса записаны…

Корзун для убедительности достал из кармана блокнот и, не глядя пролистав, швырнул его на стол.

– Помнишь, – кивнул Виктор. – Это хорошо. Такой ты здесь и нужен. Меня несколько раз убивали, пока я не врубился. А ту жизнь не забыл? Ну, где пуля летела и эта еще, «Соловьиная могилка»… тьфу… «Черная змейка».

– Н-нет, не забыл, – ответил он, слегка запнувшись. – Только откуда ты знаешь?..

– Не важно, Матвей. – Мухин налил еще и, опережая его попытку чокнуться, отодвинул свой стакан. – У нас это не принято. Мы же… мы же с тобой, извиняюсь, покойники. У меня стаж побольше, у тебя поменьше… но это дело наживное.

Корзун поперхнулся и, утерев глаза, закусил колбасой.

– Меня еще будут убивать?!

– Гарантировать не могу, но… – Виктор поставил пустой стакан и, не придумав, как развить мысль, взял с тарелки симпатичный бутерброд. – Селяви, Матвей.

– Я второго раза не вынесу…

– Э-э! Второй раз наоборот легче. Это как девственность потерять, понимаешь? А третий – так вообще в радость. Ладно, хватит лирики. Прошлую нашу встречу помнишь?

– А как же! Ты мне деньги предлагал… Ну, не совсем мне, а тому, кто здесь… то есть тому, кто…

– Перестань, – одернул его Виктор. – Попытка описать это словами приводит к инсульту. Тебе я деньги предлагал, тебе. Это ты и был. И есть… А чего отказался-то? Страшно стало?

– Еще бы… Пятнадцать тысяч долларов! За что? За какую-то консультацию… Это математики от обилия нулей возбуждаются, потому что у них все в теории, все на бумажке. А физики этих нулей как огня…

– Ты, значит, практик.

– Был когда-то.

– Все равно ты знаешь больше, чем я смогу выучить за ближайшие пять лет. Которых у нас и нет, к тому же.

Вместо ответа Корзун потянулся к бутылке.

– Вот тебе вопрос на засыпку, – сказал Мухин. – Что творится с миром, ты уже представляешь. А в чем причина? Можно было собрать такой аппарат, из-за которого все это случилось?

– Нет, – не задумываясь ответил Корзун. – Вероятно, это свойство пространства… многослойность, – он с отвращением выпил и снова подцепил колбасы. – Просто раньше об этом не знали. Да и сейчас никто не знает.

– Иван Грозный был в каждом слое. И Парижская Коммуна – тоже. И Хиросима. А Хрущев уже нет… Горбачев – тем более. А Матвеи Степановичи Корзуны – так те вообще разные люди. Один колеса толкает, другой в Сибири отсиживается. Либо все должно совпадать, либо ничего, не правда ли?

– И в каком году перестало совпадать?

Виктор сложил руки на груди и удовлетворенно улыбнулся. Физик Корзун, даже нетрезвый и наверняка забывший половину своих формул, все равно мыслил ясно. И, что особенно радовало, мыслил быстро.

– В пятидесятом примерно, – сказал Мухин. – Мы подумали, что причина в некой научной программе, не исключено – оборонного характера.

– В пятидесятых годах у нас разве что ложки алюминиевые этого характера не имели. Да и то – как посмотреть… – озабоченно проговорил Корзун. – Что же вы, братцы, думаете, физика – это вроде брошюрки такой, да? Прочитал и овладел?.. Столько разных направлений, что их перечислять до вечера…

– Ты хоть перечислить можешь, – резонно возразил Мухин. – Хотя бы представляешь, с какого бока надо копать.

– Я?.. Ни фига я не представляю…

– Напрягись. Позанимайся, освежи память. А хочешь, в командировку тебя отправим? Краткосрочную, но очень дальнюю.

– Вы… я правильно понял?.. вы и на это способны? – изумился Корзун.

– На многое. Кстати… – Виктор поднялся и принес из комнаты две светло-зеленых банковских упаковки. – Пятнадцать тысяч, обещал же.

– Да деньги-то… – равнодушно проронил Корзун.

– Не имеют никакой ценности. Это просто чтоб ты не отвлекался.

– Не имеют… – повторил он. – А что тогда имеет?

– Я тоже об этом недавно спрашивал, так мне… погоди… – Мухину показалось, что его кто-то зовет. – Матвей, ты ничего не слышишь?

– Нет… С самого утра пьешь?

– С утра я в кино снимался. Ты точно ничего не слышал?

– Нет же, говорю.

«Витя!» – снова раздалось где-то вдалеке или, вернее, в глубине.

Мухин осознал, что выходить на лестницу или выглядывать в окно бесполезно. Голос звучал рядом, но не здесь.

«Витя, ты нужен. Срочно».

– Ни хрена себе… – сказал он Корзуну.

– Что с тобой?

– Ручка есть? Пиши телефоны. Будут проблемы – позвонишь.

– А кто это?

– Замминистра Внутренних Дел.

– Он тоже… наш?

– Иногда. И еще один запиши.

Виктор собрался продиктовать номер Иглы, но вдруг вспомнил, что Людмилу в этом слое вряд ли застанешь. Если Борис не отловил ее по дороге из одной оболочки в другую, то ее перекинуло черт знает куда. Будет ли у нее там возможность уходить в транс, будет ли она вообще себя помнить – неизвестно.

– Нет, того телефона тебе хватит, – сказал Мухин. – Все, Матвей, извини.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});