Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - Дмитрий Лихарев

Из дальнейшего следовало, что британское Адмиралтейство планировало "специальные и ограниченные задачи", главной целью которых было заставить кайзеровский рейх отказаться от активной морской политики. "Нашей целью будет ни в коем случае не покорение Германии, но стремление заставить ее привести свою политику в соответствие с нашими интересами"[534].

Разработки комиссии Бэлларда, строго говоря, нельзя рассматривать как стратегический план ведения флотом боевых действий на море. Для этого они были слишком неконкретны и расплывчаты. Скорее их можно считать некими общими рекомендациями. В принципе, план Бэлларда так никогда и не был принят в качестве официального руководства к действиям.

Так называемый "стратегический план" с самого начала был подвергнут многими специалистами суровой, но справедливой критике. Авторитетный военно-морской теоретик Джулиан Корбетт очень негативно отозвался о плане Бэлларда, отметив, правда, что в нем в целом правильно изложены принципы использования различных классов боевых кораблей, в том числе получила отражение теория промежуточного класса военных судов — линейного крейсера[535]. Пожалуй, самую убийственную характеристику стратегических разработок Фишера дал Герберт Ричмонд: "Планы Адмиралтейства, в моем понимании, являются самой неконкретной, и непрофессиональной поделкой, какую я когда-либо видел. Я не могу понять, как они обсуждались и какие идеи положены в их основу. Самая характерная черта — ослабление сил из-за рассредоточения их по всей Линии. Главная идея отсутствует вообще, за исключением той, что вражеский флот надо принудить к сражению, что и является главной целью… Фишер, непревзойденный в своем презрении к истории и недоверии к людям, не ищет и не принимает советов"[536].

По мнению Фишера, стратегический план и не нуждался в особой конкретизации. Все дополнения и конкретные детали, станут ясны только по ходу дела, когда война уже начнется. В таком виде стратегическое морское планирование просуществовало вплоть до того момента, пока "гром не разразился", А расплачиваться за все просчеты пришлось другу и единомышленнику Фишера Реджинальду Маккенне.

В феврале 1911 г. Фишер отправился отдыхать на континент. В это время разразился Агадирский кризис. Ллойд Джордж произнес свою знаменитую речь в Мэншн-хаузе, которая, по существу, хотя и не являлась обязательством поддержать Францию против Германии, но содержала предостережение, что Англию нельзя обойти ни при каком новом разделе Марокко[537]. Публичные речи — опасное дипломатическое оружие: они поражают кого-то, но обычно не того, кого нужно. Речь Ллойд Джорджа была прочитана не только государственными деятелями, но и немецкой и французской публикой. И в обеих странах она сделала компромисс недостижимым, Кидерлену пришлось повысить свои требования и всерьез заговорить о войне; Кайо был вынужден отказаться от мысли о подготавливаемом им соглашении.

Однако первый морской лорд сэр Артур Уилсон был совершенно убежден, что война не начнется, и на выходные дни отбыл на охоту. Когда напряженность между союзниками и Германией достигла апогея, и Уилсона хватились, на месте его не оказалось. Более того, никто в Адмиралтействе не мог сказать ничего вразумительного относительно плана действий флота на случай войны. Стратегический план находился там, где, как полагал Фишер, он и должен был быть — в голове у Уилсона.

Уилсон был принципиальным противником всяких планов, в особенности он стремился вести независимую линию от военного министерства, и ему это удавалось даже в большей степени, чем Фишеру. Но больше всего адмирал не желал участия флота в перевозках войск на континент и потому был противником широкого участия Англии в сухопутных операциях. Да и сам Фишер еще до Агадирского кризиса неоднократно предупреждал Маккенну, чтобы тот ни в коем случае на такой план не соглашался[538].

Позиция двух адмиралов, скорее всего, и определила поведение Маккенны на заседании Комитета имперской обороны во время Агадирского кризиса. Морской министр без обиняков заявил, что флот не сможет участвовать в переброске экспедиционного корпуса на континент, поскольку все транспорты будут мобилизованы в качестве вспомогательных военных судов[539]. Маккенна возражал даже против отправки во Францию регулярной армии, состоявшей всего из 6 дивизий! Особенно неблагоприятное впечатление на остальных членов Комитета имперской обороны произвел Артур Уилсон. Он полагал, что достаточно будет ограничиться захватом островов у германского побережья и тесной блокадой германских портов. Регулярные дивизии, по его мнению, должны быть задействованы в захвате Гельголанда. Это предложение было расценено, как безумное и с негодованием отвергнуто.

После описанного заседания Холден потребовал незамедлительных перемен в Адмиралтействе. К нему присоединился и Черчилль, требовавший неотложных мер по созданию генерального морского штаба. Асквит не счел возможным сразу же удалить из Адмиралтейства Уилсона, но Маккенна вынужден был подать в отставку. 25 октября 1911 г. он распрощался с военно-морским ведомством.

Главных претендентов на пост морского министра оказалось двое — Черчилль и Холден. Фишер уже давно подозревал военного министра в поползновениях возглавить военно-морское ведомство. "Наполеону Б. (Холдену) не терпится выбраться из военного министерства — говорят, хочет просочиться в Адмиралтейство…"[540]. В конце сентября Холден и Черчилль отправились навестить Асквита в Арчерфилд, где каждый доказывал премьеру, что именно он должен заняться проблемами военного флота. Главный аргумент Холдена состоял в том, что он уже приобрел известный опыт, реформируя военное ведомство. Военный министр пытался также доказать, что Черчилль слишком нетерпелив и импульсивен для такого деликатного дела, к тому же адмиралы наверняка не забыли, как он боролся за сокращение военно-морского бюджета в 1908–1909 гг.[541].

Проблема была не из легких. После встречи с Холденом и Черчиллем, Асквит отправился в Балморэл, где долго совещался с Георгом V и Кноллисом. Тщательно взвесив все "за и "против", от кандидатуры Холдена решили отказаться. Переход военного министра к управлению делами флота был бы, пожалуй, "актом нелогичным". Но самое главное — Холден не являлся депутатом парламента, а отсутствие морского министра в палате общин существенно ослабило бы позиции Адмиралтейства. 23 октября 1911 г. морским министром стал Уинстон Черчилль.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});