Наложница огня и льда (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна

Время идет, но никто не возвращается. Я провожу в постели остаток дня, провожу в тревоге и страхе, будучи не в состоянии сосредоточиться ни на чем, кроме мыслей тяжелых, обрывочных. От холода не спасают ни толстое одеяло, ни принесенная Пенелопой грелка, ни горячие чай с куриным бульоном, ни ванна. Наступает вечер, опускаются сумерки. Лиссет сидит со мной допоздна, развлекая нарочито беззаботными беседами на отвлеченные темы, однако я замечаю, что лисица тоже прислушивается напряженно к звукам с улицы, принюхивается, хмурится. Наконец я решаю поспать и Лиссет, пожелав доброй ночи, уходит в свою комнату. Я думаю, что на самом деле не смогу заснуть, но вскоре проваливаюсь в дрему чуткую, беспокойную.

И выныриваю от шорохов в спальне. Чувствую, как рядом отбрасывают край одеяла, как прогибается матрас под двойным весом. Я переворачиваюсь с бока на спину, приподнимаюсь на локтях, ощущая в запахе тумана и мха нотки алкоголя.

— Норд? Где ты был? Ты пил?

— Да, пил. Мы пили. — Нордан уложил меня обратно, неожиданно коснулся губами моего лба, как делала мама, проверяя, есть ли у меня температура. — Ты вся ледяная.

— Я стала часто мерзнуть, — призналась я. — Целительница сказала, что это сила ребенка так на меня влияет и что за ней надо следить. А я не представляю, как…

— Контролировать, как и любую другую, как твою собственную. Она зависит от твоих эмоций. — Мужчина лег рядом, обнял меня, зарывшись носом в мои волосы.

— А… — начала я и умолкла, не решаясь спросить о Дрэйке, о том, что между ними произошло.

Я чувствую, что Дрэйк тоже вернулся, что он дома — даже не по запаху, а просто знаю, что он поблизости, в глубине особняка, — но не понимаю, почему Нордан как ни в чем не бывало пришел ко мне. Почему прижимает к своей обнаженной груди, словно я не признавалась ему в близости с другим мужчиной, в образовании второй привязки.

— Все в порядке. И с ним тоже, — ответил Нордан недовольно, ворчливо. — Все, котенок, успокойся и спи, тебе нельзя волноваться.

И я действительно засыпаю, постепенно убаюканная тихим дыханием рядом, ровным стуком сердца под моей рукой.

* * *

Утро не отличалось от предыдущих. Когда я вышла из ванной комнаты, Нордан уже не спал, наблюдая за мной внимательно, обеспокоенно. Каких-либо следов возможной драки я на его лице не заметила, но едва ли это о чем-то говорило, учитывая, что царапины от моих ногтей зажили меньше, чем за сутки.

— Я… прости, что я так сбежала. Меня теперь… тошнит по утрам.

— Не извиняйся. — Мужчина сел в постели, провел ладонью по своим растрепанным волосам. — Отдай кольцо, пожалуйста.

Я отвела от Нордана взгляд, пряча под опущенными ресницами неожиданные горечь, разочарование. Подошла к тумбочке возле кровати, достала из ящика коробочку, протянула мужчине. Он забрал, а я отвернулась к окну. Я предала доверие Нордана и не имею никакого права оставлять его подарок у себя. Тем более подарок настолько значимый, личный.

— Иди сюда.

Я обернулась, мужчина похлопал приглашающе по краю постели. Недоумевая, я опустилась на смятое одеяло, повернулась к придвинувшемуся ко мне Нордану. Он достал кольцо, отложил коробочку.

— Левую руку.

Я подала нерешительно. Мужчина коснулся бережно моей дрожащей чуть ладони, надел кольцо на мой безымянный палец. Как обручальное. Затем взял меня за подбородок, приподнял, заставляя посмотреть ему в лицо.

— Ты моя женщина, Шель, — произнес негромко, твердо. — Что бы ни случилось, при любых обстоятельствах. И дело не только и не столько в привязке, от которой никому не уйти и некуда деваться. Как-то раз я тебе уже говорил, что не собираюсь отпускать свою пару куда бы то ни было. И к кому бы то ни было тоже. Особенно беременную от меня. Поэтому не советую рассчитывать, что теперь я благородно растворюсь в пространстве, оставив вас с Дрэйком вдвоем вить уютное семейное гнездышко и воспитывать моего ребенка. Вам обоим придется смириться с моим присутствием, хотите вы того или нет, великая любовь у вас там или что.

— Но… но разве ты не думаешь, что… — Я коснулась своего живота через плотную ткань сорочки. — Что ребенок не… не твой?

— Я так не думаю.

— Правда? — отчего-то я не верила.

Нордан нахмурился, отвел взгляд на секунду.

— Возможно, и думал, — признался мужчина неохотно и посмотрел вновь на меня, цепко, колюче. — Но недолго. Или ты хотела бы, чтобы он все-таки был от Дрэйка?

Я мотнула головой, сбрасывая пальцы со своего подбородка, обняла Нордана порывисто.

— Норд, я понимаю, это все странно, — заговорила я торопливо. — Меня воспитывали как всех, никто не предупреждал, что рядом может оказаться двое мужчин, из которых нельзя, бессмысленно выбирать, потому что они оба важны для тебя. Что можно испытывать чувства к обоим. В большинстве сообществ так не принято, подобное поведение считается аморальным и недозволенным. Иногда мне страшно от того, что все это происходит со мной, я сама едва могу разобраться в собственных чувствах. И мне очень, очень жаль, что я и вас в это втягиваю.

— С самобичеванием тоже заканчивай, на самом деле оно редко кого красит. Нас ты однозначно никуда не втягиваешь. — Вокруг моей талии обвилась рука, Нордан чуть отстранил меня, чтобы видеть мое лицо. — По крайней мере, не так, как уже влезла ты благодаря связям с отдельными членами братства. И запомни, котенок, главная причина, по которой я согласился терпеть присутствие Дрэйка в наших с тобой жизнях и впредь — уйди он, сдох… умри, исчезни, да хоть провались в подземный мир, и ты будешь несчастна до конца дней своих. А я не хочу, чтобы ты жила с такой болью, чтобы она разъедала тебя год за годом. Теперь переодевайся к завтраку.

Мужчина коснулся моих губ легким поцелуем, отпустил, встал с постели. Надел быстро брюки, рубашку и ботинки и вышел.

Несколько минут я сидела неподвижно, глядя на серебряную полоску на своем пальце, пытаясь осмыслить сказанное Норданом. Он готов смириться с Дрэйком? Нордан?! Неужели, как говорила Дамалла, в лесу что-то сдохло? А Дрэйк? Или он по-прежнему будет отталкивать меня, делая вид, будто между нами ничего не было?

Я переоделась в домашнее платье, спустилась на первый этаж, с трудом сдерживая дрожь, волнение. Вспомнила, что с момента возвращения мужчин я едва перемолвилась с Дрэйком и словом. И лишь сейчас сообразила, что ночью Нордан сказал «мы пили». То есть он и Дрэйк вчера успели выпить и… обсудить за бутылкой-другой ситуацию? Может, и решили что-то за моей спиной, пока я изводилась от неизвестности? Дрэйк опять предложил очередной план по моему отъезду из империи? Или, хуже того, заявил, что он-то как раз готов отойти в сторону и не мешать нашему с Норданом счастью?

— Доброе утро, — поздоровалась я, переступив порог столовой.

Оба на обычных своих местах, один с утренней газетой, другой с книгой. Словно и впрямь не было ничего, ни поездки в «Розанну», ни двухнедельной разлуки. Словно ничего не изменилось.

— Доброе, Айшель, — ответил Дрэйк ровно, скользнув по мне взглядом быстрым, внимательным.

Нордан отложил книгу, поднялся, выдвинул мне стул, налил чай. Покачал неодобрительно головой, когда я жестом отказалась от завтрака.

— Мне еще… немного нехорошо, — пояснила я. — Я поем чуть попозже.

— Как скажешь, Шель, но когда станет лучше — поешь обязательно. Ты должна питаться как следует. — Нордан вернулся на свое место, уткнулся в книгу.

Я посмотрела в чашку с зеленым чаем, жалея, что не догадалась прихватить с собой книгу, привыкнув за это время листать за завтраком газету. Молчание давит резко, огромной грудой камней, обвалившейся на тихое безмятежное утро. И вошедшая вдруг в столовую Лиссет является спасением.

— Доброе утро! — поздоровалась я куда радостнее, чем в прошлый раз. — Ты рано.

— Поняла, что если не встану пораньше, то опять упущу наших неуловимых мальчиков. — Лисица оглядела стол, сервированный на троих, и направилась к буфету.