Лучший из врагов - Вэл Корбетт

Когда машина подъезжала к Челси-Мэншнс, Ангус пытался найти слова, которые он скажет, когда встретится лицом к лицу с родителями Миранды.

Когда Крис Беннетт вернулся в Пимлико, чтобы обсудить исключительно важную, на его взгляд, проблему. Филип сразу увидел, что перед ним предстал совершенно другой человек, суровый, невозмутимый и деловой, — совсем не такой, каким он был прошлой ночью — встревоженным и обеспокоенным.

— Я поговорил с премьер-министром, — сказал Крис.

Филип ощутил дрожь беспокойства.

— Он считает, что кто-то должен взять на себя ответственность и решить проблему, связанную с вашим сыном.

Филип ждал этого.

— Этим человеком должен быть я, — его голос обрел прежнюю уверенность.

— Я рад, что вы так решили, господин министр, и я взял на себя смелость набросать несколько фраз. — Крис достал из «дипломата» листок бумаги. — Я заранее обсудил текст с боссом.

Если Крис обсудил текст с премьер-министром, то это уже были не «несколько фраз», а законченное заявление для прессы. Филип был достаточно опытным политиком, чтобы не выразить удивления, но даже он был потрясен обтекаемостью этих поистине макиавеллевских фраз. Снова его семья была принесена в жертву его карьере и благополучию его партии. Хотя по большому счету такое заявление ему следовало бы, конечно, составлять самому.

В тексте не осталось никаких двусмысленностей:

«Желая устранить всяческие ложные толкования событий прошедших двадцати четырех часов, я официально заявляю, что Ангус Макиннон — мой сын. Его матерью является моя первая жена, Ванесса Локхарт. Он родился, когда мы были очень молоды и еще не женаты. Когда он родился, я ничего не знал о его существовании. При первой же возможности моя бывшая жена обратилась в агентство по усыновлению, чтобы разыскать его. Но поскольку законы нашей страны стоят на страже интересов усыновленного ребенка, мы не смогли его найти. Мы будем счастливы обрести его вновь и благодарны воспитавшим его приемным родителям, Эндрю и Розали Макиннон, которые совсем недавно, к несчастью, погибли в автомобильной катастрофе.

Я счастлив сообщить, что моя дочь Миранда жива и здорова. Никакого уголовного дела в связи с ее временным исчезновением возбуждено не будет, и я вместе с моей семьей глубоко сожалею о беспокойстве и неудобствах, причиненных многим людям. Я хочу поблагодарить полицию за помощь, поддержку и терпение, а средства массовой информации за то, что они не нарушили действовавший в течение 24 часов запрет на публикацию. Я со своей стороны твердо заявляю, что никаких дополнений к этому заявлению ни сейчас, ни в дальнейшем сделано не будет».

Филип был приятно удивлен. Он вряд ли мог придумать что-нибудь лучше.

Крис доверительно сообщил ему, что советники премьер-министра считают, что возвращение Миранды накануне открытия избирательных участков просто посланная небом возможность для рекламы их партии.

— Они считают, что фотография премьер-министра со всей вашей семьей покажет средствам массовой информации, что он полностью доверяет вам. — Крис пристально посмотрел на Филипа.

Филип покачал головой.

— Время выбрано неподходящее, Крис. Мы с женой такого натерпелись. Мои дочери в любую минуту могут приехать сюда из Брайтона повидаться с Мирандой, и кроме того к нам собирался прийти Ангус Макиннон.

— Другого решения быть не может, господин министр. Дело прежде всего. Сейчас пресс-служба премьер-министра пересматривает график его встреч.

Филип не мог скрыть своего раздражения.

— Сам я могу выступить с заявлением, но считаю недопустимым заставлять мою семью позировать для фото.

Крис пожал плечами. Любое пожелание премьер-министра являлось для него приказом. И Филип не хуже его должен был знать, что, по неписанному закону, министр, который поставил свою партию в неловкое положение или не подчинился ее лидеру, может быть немедленно выведен из состава кабинета.

Эми наслаждалась поездкой Она уже несколько недель не садилась за руль сама, потому что студентам Кембриджа не рекомендовалось пользоваться своими автомобилями на территории университета. Такие поездки стали теперь редким развлечением. Однако удовольствие Эми слегка омрачалось беспокойством за мать. Рано утром Ванесса позвонила дочери. По ее голосу чувствовалось, что она была усталой и расстроенной. Не вдаваясь в подробности, она сказала, что надеется вернуться домой после обеда, хотя точно не может сказать, в какое время. Она не слишком обрадовалась, когда Эми сообщила ей, что они с Луизой собираются в Лондон навестить Миранду, но лишь сказала:

— В таком случае, я, вероятно, уже буду спать, когда вы вернетесь, но вы разбудите меня, и тогда мы поговорим.

В машине лежали подарки для Миранды; Эми с Луизой добавили к ним свои собственные, любимые с детства игрушки.

В Челси-Мэншнс полиция продолжала удерживать журналистов, уже уставших от томительного ожидания, подальше от входа. Когда машина Эми остановилась возле дома, они с Луизой увидели, как те из репортеров, кто узнал в них дочерей министра, попытались вырваться вперед, но были оттеснены полицейскими, которые препроводили девочек в дом.

— Нас встречают как кинозвезд, — засмеялась Луиза, быстро входя в вестибюль. А Эми пожалела, что недостаточно тщательно продумала свой макияж.

При виде дочерей, Филип широко раскрыл объятия, и девочки бросились к нему. Они встретились впервые после рождественских праздников. Увидев своих сводных сестер, Миранда завизжала от восторга.

— Ой, как ты выросла! — хором сказали девочки, когда сияющая Чарли опустила дочку на пол. Миранда потопала к сестрам, чтобы сыграть в любимую игру «Миранда-сэндвич», которая заключалась в том, что Эми и Луиза опускались рядом с малышкой на пол и целовали ее в обе щечки.

В жизни Локхартов это был, наверное, самый радостный момент. Миранда заливалась счастливым смехом, и даже Чарли впервые почувствовала, что и она включена в теплые отношения детей.

Когда возбуждение первых минут немного улеглось, Филип выложил неожиданную новость.

— С минуты на минуту мы ждем еще одного гостя.

Девочек это нисколько не обрадовало.

— Ну, папа, только не сегодня, — недовольно произнесла Эми.

— Мы сами только что приехали, — добавила Луиза. — Мы не хотим встречаться с твоими скучными политиками.

— А я думал, с этим человеком вы захотите встретиться. Это Ангус Макиннон, ваш брат.

Наступила тишина.

— Я не хочу его видеть. Никогда, — упрямо сказала Луиза. — Он забрал Миранду.

— Я тоже не хочу его видеть, Луиза, — вмешалась Чарли, — но твой отец убежден, что он не виноват, просто наша бывшая няня воспользовалась его доверчивостью.