Перворожденный - Артур Кларк

Телефон прошептал:

— Что-то здесь не так, Байсеза. Если Марс, наш Марс, пережил потоп, то все северное полушарие должно быть затоплено океаном.

— Который сейчас называется Ваститас Бореалис, или Долиной Северных Ветров.

— Да. С этим Марсом должно было случиться что-то ужасное, что-то, что в корне изменило всю его форму.

Райс нетерпеливо слушал Окера и в конце концов его перебил:

— Продолжайте, Джиффорд. Переходите к хорошим новостям. Расскажите нам то, что вы уже когда-то рассказывали мне: о марсианах.

Окер усмехнулся.

— Мы увидели прямые линии, прорезающие марсианские долины. Линии, которые достигали в длину сотен миль!

— Каналы! — немедленно догадался Абди.

— Что же еще? А на суше, представьте себе, мы, то есть некоторые из нас, решили, что заметили упорядоченные структуры. Может быть, стены, только необычайно длинные. Все это противоречиво. Мы ограничены пределами видимости. Но что касается этого… — Тут Окер подчеркнул свои слова интонацией. — То здесь никаких противоречий быть не может. — Он вытащил фотографию, снятую в поляризованном свете, на которой видны были яркие огни, словно звезды, рассыпанные по всей поверхности Марса. — Города! — выдохнул профессор Окер. Эмелин подалась вперед и коснулась снимков рукой.

— И я ей говорила о том же самом! — сказала она.

Райс откинулся на спинку стула.

— Ну вот, миссис Датт, — сказал он. — Теперь вам все известно. Вопрос только в том, как вы это используете? И можно ли вообще извлечь из этого какую-то пользу?

— Не знаю, — честно призналась Байсеза. — Мне надо выйти на контакт со своими домашними.

— А я бы, профессор, — обратился Абди к Океру, — хотел бы с вами поработать. У нас много общего.

— Хорошо, — улыбнулся Окер.

— Итак, дело сделано, — подвел итог Райс. — Если вы что-нибудь узнаете, сейчас же доложите мне, вам ясно? — Его слова звучали как настоящий приказ.

— Сколько жутких событий, и всего за один день! — сказал профессор Окер. — Давайте поговорим о чем-нибудь другом. — Он убрал со стола фотографии.

Райс снова поглубже уселся на стуле и положил ноги на стол. Он был обут в ковбойские сапоги со шпорами. В такой позе Райс закурил сигару.

— Может быть, вы хотите еще чего-нибудь выпить? — спросил он. — Или закурить? Нет? — Тогда он обратился к Абди: — Мне бы очень хотелось услышать от вас, что происходит по ту сторону Атлантики. Александр Великий и его мировая империя — для меня все это звучит, как издевка.

Абди взглянул на Байсезу и Эмелин и пожал плечами.

— Откуда вы хотите, чтобы я начал?

— Расскажи мне о его армии. И о его флоте. У него уже есть пароходы? Как скоро он сможет пересечь Атлантику со своими силами?

Пока внимание Райса было отвлечено Абди, Байсеза прошептала своему телефону:

— Каково твое мнение?

— Мне необходимо перебросить данные на Марс. Это займет много времени.

— И все же?

— И все же у меня такое чувство, Байсеза, что именно ради этого тебя призвали на Марс.

46. Линия А

«Мама, после прохождения линии А мы оказались уже не один на один с квинт-бомбой. Теперь ее сопровождает целая флотилия космических кораблей, вроде как праздничный эскорт, к которому постоянно присоединяются все новые военные корабли и наблюдательные модули. Нам странно на них смотреть. После четырнадцатимесячного круиза мы уже отвыкли от такой компании. Но они-то не знают, что мы здесь! „Либерейтор“ прячется внутри своей защитной оболочки, а рядом с ним курсирует пара сторожевых модулей с наблюдателями на борту, которые координируют наш последний бросок…»

— Белла, — мягко произнес из воздуха Фалес.

— Стоп! — Говорящее лицо Эдны застыло на экране, над столом Беллы еще несколько секунд маячила голограмма ее торса. — Фалес, что случилось? Неужели нельзя подождать?

— Прибыла Кесси Дюфлот.

— О, черт! — Жена погибшего космического героя и незаживающая рана Беллы.

— Ты просила доложить тебе, как только она прибудет.

— Просила.

Послание от Эдны продолжало поступать. Белла была не только политиком, но и матерью. Она имела право!

— Попроси ее подождать.

— Хорошо, Белла.

— Да, Фалес! Пока она ждет, не разрешай ей посылать письма, что-либо копировать, комментировать, исследовать, анализировать, наблюдать. Предложи ей кофе, развлеки ее…

— Понимаю, Белла. Но, между прочим…

— Что?

— Осталось меньше часа до главной атаки. До Главного Удара. Или до того момента, как к нам поступит доклад.

Ей не надо было об этом напоминать. Главный Удар, последняя надежда человечества на спасение от квинт-бомбы — и, возможно, конец жизни ее дочери.

— Хорошо, Фалес, спасибо. Я в курсе. — Она нажала кнопку «Возобновить». Замершее лицо Эдны снова ожило на экране.

Голос Эдны пробирался сквозь Солнечную систему двадцать четыре минуты, но в резиденции «Горный Воздух» он звучал уверенно и громко. Фалес своевременно выносил на экран нужные фотографии, полученные с множества кораблей и мониторов.

Вот она, квинт-бомба, призрачная капля, видимая в отраженном свете звезд, висит на экране Беллы. Сейчас она проходит сквозь пояс астероидов — в терминологии космической навигации «линию А». Затем Белле показали сверкающие астероиды, для ее удобства увеличенные и детализированные. Что-то в этих снимках было устрашающее: прошло почти шесть лет с тех пор, как объект впервые был замечен во время своего прохождения сквозь кольца Сатурна, и вот он уже среди астероидов, совсем близко от Земли. Теперь квинт-бомба уже находится здесь, в человеческом космосе. И ей понадобится всего шесть месяцев — время до Рождества 2070 года, — чтобы столкновение с Землей стало неизбежным.

Однако прохождение бомбы сквозь пояс астероидов давало людям еще один шанс для атаки.

Эдна рассказывала о приготовлениях, которые ведутся на «Либерейторе». Фалес показал снимки ядерного оружия, направленного в бесстрастное лицо бомбы, а также корабли — пилотируемые и роботизированные, — которые разворачивали свои энергетические пушки, излучатели частиц, лазеры и даже схемы потоков скальных осколков, направленных с самого большого астероида. Для этого он был снабжен маневренным двигателем и электромагнитной катапультой.

«Все это что слону дробинка, — прокомментировала Эдна. — Хотя такое утверждение не совсем верно. Каждый раз, когда мы наносим удар по бомбе, она теряет небольшое количество своей массы-энергии. Теряет пропорционально тому, чем мы в нее ударили. Каждый раз это не больше чем блошиный укус, но все равно не ноль! Лайла Нил смоделировала процесс. Профессор Карел тебе подробно все расскажет. По существу, вся надежда только на результаты Главного Удара, который — даже если допустить, что мы не сможем спихнуть врага с его накатанного пути, — все равно подтвердит расчеты Лайлы, если учесть величину угрозы в сравнении с тем, что мы смогли против нее применить. В любом случае, скоро мы все узнаем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});