Поиск-81: Приключения. Фантастика - Алексей Домнин

— Что это с ним? — удивлялась Мариамка. — Так сразу невзлюбил, надо же…

— Меня вообще кошки не любят, — сказал Славка. И добавил зачем-то: — Особенно коты.

Сиплые вопли Джанмурчи за окном раздражали. Славке казалось, что тот сейчас как-нибудь откроет форточку и снова станет его терзать. И он сказал Мариамке, почесывая царапины на шее:

— Ну, я пойду. Надо мне. Ваське обещал. А ты, Мариам, приходи завтра, пожалуйста. Поезд уходит в пятнадцать тридцать, вагон одиннадцатый. Договорились?

— Может, посидишь еще? — грустно спросила Мариамка. — Поговорим, чаю попьем…

— Если другу обещал — пускай идет! — сказал Рустам Галиевич. — И не держи его. Завтра увидитесь. Ну, пока, Вячеслав! Думаю, что свидимся еще.

Он протянул Славке руку, пожал крепко.

— Обязательно увидимся! — радостно сказал Славка. — До свиданья, Рустам Галиевич. До завтра, Маркам! Ты, как только я выйду, кота сразу обратно впусти и не выпускай, пожалуйста, минут двадцать, пока я не отойду подальше.

— Ну, иди. Ой, Славка, что-то ты скрываешь! — она хитро улыбнулась и опять погрозила ему. — Жди завтра, я приду обязательно.

По тихому городу Славка не спеша шел к морю. Только раз всплеснулась перед ним своим светом, музыкой и машинным ревом большая центральная улица, но тотчас исчезла за спиной, и снова начались проулки. Испортил последний вечер проклятый котяра. Ну ничего, после армии он приедет сюда и женится на Мариамке. К тому времени Джанмурчи все забудет, и они станут друзьями.

С такими мыслями он вышел на берег, к разрушенному злой рукой прокатному пункту. На месте их бывшей хижины происходил какой-то непорядок — его моментом уловил чуткий Славкин слух и зоркий глаз. «Это Ваську бьют!» Славка нагнулся, подобрал изрядную гальку и стал подбираться.

Действительно, два типа били Ваську Тарабукина. Вернее сказать, бил его один, а другой только подсвечивал фонариком, стоя в сторонке и подначивая.

— Тебе що было говорено, гадюка? — хрипел бьющий и удар за ударом снова опрокидывал Ваську на землю. Тот падал, обессиленной ладонью греб гальку и бросал ее в лицо недругу. По голосу, по лицу, мечущемуся в луче фонарика, Славка узнал «шахтера Шуру».

Быстро и бесшумно, словно индеец в ковбойском фильме, Славка подскочил к держащему фонарик и ударил его сзади галькой по голове. Тот выронил фонарик, упал на четвереньки и, сильно заваливая в сторону, будто краб, с криком: «Шухер, Шура, шухер!..» — побежал из очерченного упавшим фонариком круга. «Окружа-ай!» — не своим голосом завопил Славка. Шура оторвался от Васьки, бросился в темноту за убегавшим на четвереньках приятелем, рывком поднял его — тот охнул и заругался, — и они, осыпая гальку, тяжело побежали в сторону города. Фонарик так и остался лежать, зажженный, на песке. Славка поднял его и осветил друга. Васька сел, сказал: «Ну, молодец, Слав, вовремя ты, кажется, пришел…» Один глаз у него совсем не проглядывался, облитый огромным лиловым синяком. Раскачиваясь взад-вперед, сжимая ладонью огромную рогатую шишку во лбу и улыбаясь разбитым ртом, он вдруг стал выкликать, глуша прибой:

— Не растравляй моей душиВоспоминанием былого;Уж я привык грустить в тиши,Не знаю чувства я другого.Во цвете самых пылких летВсе испытать душа успела,И на челе печали следСудьбы рука запечатлела.

— Чего это ты, Вась? — заполошился Славка, услыхав такие странные речи. — Чего-чего она запечатлела? С ума сошел, что ли?

Васька Тарабукин ничего не ответил ему. Он хитро усмехнулся и упал без сознания.

50

Последнее утро пребывания на юге началось с того, что окончательно опамятовавшийся Васька, сидя на развалинах прежнего убежища, рассказал другу приключившуюся с ним историю.

Только он взял у кладовщика чемоданы и вышел с базы, к нему подошли «шахтер Шура» и «микробиолог Сережа». Шура спросил угрюмо:

— Ты не понял, шо тебе сказали? Ты зачем еще здесь?

— Зачем, зачем! Затем! — огрызнулся Тарабукин и пошел от них, прибавляя шаг.

— Да ты не беги, не беги, — лениво пробасил Шура. — Никуда тебе не убежать…

От этих слов Васька похолодел. И все свои дальнейшие действия совершал нервно, даже толком не осознавая, что делает. По дороге с базы его не тронули — видимо, решили предварительно хорошенько пугануть. Беспрепятственно он вошел в город и заколесил по нему с двумя чемоданами, выбирая самые людные места. На вокзал Васька не пошел, потому что не решился сдавать чемоданы в камеру хранения на глазах у жуликов: в камерах-автоматах они обязательно подсмотрели бы шифр, да и в обыкновенных тоже наверняка подстроили бы какую-нибудь гадость. Иногда он, устав, садился на скамейку передохнуть; тогда преследователи садились рядом, с двух сторон, и рассказывали друг другу анекдоты, смеялись до упаду. А он сидел между ними и злился. Время от времени Шура, больно подтыкая пальцем под бок, принимался вести с Васькой серьезные разговоры: как провели сегодняшний день, не ходили ли, случайно, в милицию, если да — то с кем и о чем там говорили? Тарабукин молчал, презрительно оттопыривая нижнюю губу. Кривой Шурин спутник, которого тот звал сегодня никаким не Сережей и не микробиологом, а просто генералом Нельсоном, ничем особенным не блистал: изъяснялся он исключительно афоризмами из журнала «Крокодил» и цитатами из Ильфа и Петрова. При этом, видно, казался себе удивительно остроумным: каждую фразу говорил со значением, высокомерно оглядывая других. В другой раз Васька и сам бы, может быть, посмеялся над его остротами, но сейчас ему было не до смеха, и поэтому он находил «генерала Нельсона» ужасно глупым человеком.

Итак, жулики допытывались, а Васька молчал. Куда девался Славка, его друг, он тоже не сказал, только процедил многозначительно: «Он находится там, где ему положено быть. И вы его еще увидите сегодня, не волнуйтесь. Именно вы. Именно сегодня». Кажется, это произвело впечатление.

Они кружили и кружили по городу. Васька задыхался со своими чемоданами. Когда сумерки стали совсем уж густые, он обреченно поплелся к месту ночлега и встречи со Славкой. Будь что будет! А в случае чего — он не предал ни друга, ни чести!

Возле развалин прокатного пункта он поставил чемоданы, принял боксерскую стойку, предварительно ухватив с земли круглый камешек. Шура подходил, вихляясь. «Генерал» включил фонарик. Васька размахнулся, но Шура с неожиданной для его комплекции ловкостью, просто удивительной, сделал выпад вперед и перехватил руку. Камень выпал из ладони. Не выпуская руки, Шура загудел Ваське в лицо:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});