Не жизнь, а роман! (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

Утолив жажду и немного перекусив, они устроились на ночёвку. Основное время заняло набирание воды в ковш, потом переливание её в ведро для следующих путешественников. Катя надеялась, что мужчины разожгут костёр, что можно будет посидеть возле него и подумать о вечном, но вместо этого она отбивалась от насекомых и со страхом слушала ночные завывания животных, птиц и прочих громкоголосых монстров. Утром, измученная самобытным хором, она открыла глаза, пытаясь сообразить, удалось ли ей уснуть или дрёма подкралась лишь к рассвету. Впервые она замёрзла, болели кости, в горле першило.

- Не шевелитесь, - услышала она настороженно спокойный голос.

Катя замерла и перепугалась, представляя, что рядом с ней затаился какой-нибудь паук.

- Сеньор де Бриош, не шевелитесь, она сама уползёт, - вновь прозвучал голос Имада.

- А мне можно шевелиться?

- Вроде да. На всякий случай посмотрите в складках своего платья: не спрятался ли кто?

Катерина очень осторожно проделала всё, что велено; выгнала какое-то насекомое и, наконец, смогла посмотреть на Рутгера. У него на груди пригрелась маленькая змейка, свернувшись крендельком.

- Она ядовитая?

- Да.

- Может, её как-то скинуть?

- Не надо, она скоро сама уползёт. Так бывает, они ищут тепло и не стоит пугаться.

Время тянулось медленно, но как только солнышко пробилось сквозь ветви деревьев на полянку, так змейка действительно уползла. Настроение у всех было паршивое. Ночью температура опускалась до пятнадцати градусов, земля влажная, и всё это значительно перевесило ценность ночёвки рядом с источником. Рутгер тоже выглядел неважно, и Катя решила, что им обоим надо разогреться во время пути, пропотеть и больше не устраивать ночлег в таких местах. Местные благоговеют перед водой и готовы часами смотреть, как она сверкает под лучами солнца или отображает звезды, но жители Европы предпочли бы для подобных медитаций огонь.

Морковкин и безымянный осёл бодренько перебирали копытами вослед размашистому шагу Имада. Солнце поднялось, и Катерина, поправив ремешки на сандалиях, а в некоторых местах подложив кусочки ткани, пристроилась рядом с проводником.

- Хочу размяться, - коротко ответила на его растерянный взгляд.

Рутгер тоже дал отдых ослу и пошёл пешком. Через час быстрой ходьбы оба прогрелись и застывшие за ночь кости перестали ныть, а дневной отдых под ласкающими лучами солнца и лёгкий сон, полностью восстановил здоровье путешественникам. К вечеру они добрались до крупного поселения, где Имад с Рутгером попытались договориться о дальнейшем пути вместе с торговцами. Оказалось, что одна группа уже ушла утром, а когда собьются в кучу следующие желающие добраться до Эдессы, неизвестно.

- Они пешком, на ослах или верблюдах? - поинтересовался Рутгер.

- По-разному, у кого что, - ответил старейшина деревни и, поняв, что чужаки надолго не задержатся, потерял к ним интерес.

- Предлагаю догнать их. Мадам, вы как? Мы движемся довольно бодро, за пару дней нагоним. Вряд ли кто-то бесчинствует рядом с границей.

- Всякое бывает, - уклончиво ответил Имад на обращённые в его сторону вопросительные взгляды.

- Не юли! Ты же часто здесь ходишь, говори прямо, где чаще всего нападают?

- Вы правы, сеньор де Бриош, до Халеба и чуть дальше, пока есть поля и сады, вы можете идти без опаски, а далее - как Бог распорядится. Мой вам совет: если хотите жить, то при нападении отдайте все деньги. Они называют это выкупом, иначе рабство или смерть в назидание другим.

- На вас нападали? - встревожилась Катя.

- Да, сеньора, не один раз.

- Сеньор де Вальдивия не говорил, что путь настолько опасен.

- Мой господин давно не выбирался за пределы границ нашего королевства, а его товары тщательно охраняют, и мелким разбойникам они не по зубам.

- Ну что ж, мы ведь знали, что дорога опасна, - вздохнула мадам, - примите в благодарность это кольцо, Имад. Спасибо, что проводили.

- Благодарю, сеньора.

Рутгер неодобрительно посмотрел на неё, но промолчал. Слишком щедро за два дня пути и ночёвку в луже! Но, с другой стороны, они сами не дошли бы сюда. Слишком часто дорога разделялась на множество троп или вообще превращалась в какое-то ровное плато, щедро предлагая идти на все четыре стороны! Теперь предстояло догнать торговцев, пока они не минуют территории принадлежащие Халебу, иначе после велик шанс потеряться. Поэтому вышли с первыми лучами солнца, поскорее покинув «гостеприимный дом» для странников без всяких удобств, но с обязательной посуточной оплатой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Несмотря на привычку мало есть, которая сложилась на корабле, сейчас чувство голода начинало изнуряюще терзать желудок и портить настроение. Понятно, что теперь приходится двигаться, тратить энергию, а еда осталась скудной. Катя вздыхала, Рутгер сурово смотрел вдаль и оба отдавали лишнюю вкусняшку своим ослам, лишь бы те не теряли темпа. Сами путешественники не смогли бы целый день идти быстрым шагом. Несмотря на ноябрь, днём солнце ещё припекало.

Рыцарь беспокоился о всяком сброде, что мог встретиться им на пути, продумывал способы защиты, а Катерина размышляла, насколько всё относительно.

В замке она была угнетена и подавлена, а сейчас ей осточертела дорога с первого же дня, и всё прежнее казалось капризами.

Она ощущала себя чужой? Как же она ошибалась! Вот здесь, на этой земле она чужая! Они с Рутгером как два чужеродных элемента, которым не подходит здешний воздух, не нравится окружающая природа, непонятны люди, а они упорно пробираются всё глубже и глубже. Что хотел понять Бертран, достигнув этих территорий? Озарила ли его истина? Дай Бог сил добраться до него, уж он ответит ей за все испытываемые страхи, за стёртые ноги и побаливающую поясницу!

Караван догнали, миновав Халеб, и чуть не проскочили мимо.

- Рутгер, это же они! - зашептала Катя.

- Что-то не похоже, - засомневался он, присматриваясь к разношёрстной компании.

Парочка облезлых верблюдов были едва видны под нагруженными на них тюками, несколько ослов, запряжённых в небольшие телеги-арбы с двумя колёсами и одна кляча, везущая какого-то сонного старика.

Рутгер обратился к возглавляющему жалкую процессию мужчине с просьбой присоединиться к ним до Эдессы. Тот бездумным взглядом осмотрел стоящую перед ним пару, задержался на мече, нахмурился и махнул рукой.

- Это что? - тихо спросила Катя. - Знак, чтобы мы проваливали?

Капитан хмыкнул. Очевидно, что в этом «караване» не горят желанием взять в свои ряды человека с мечом, но отказать такому боязно.

- Мы можем следовать за ними, - пояснил он мадам и улыбнулся ей, увидев, что она облегчённо выдохнула.

Ландшафт изменился, и теперь, куда ни посмотри, повсюду твёрдая поверхность песочного цвета со множеством хаотично раскиданных камней и засохшими кустиками, куда-то катящимися при порывах ветра. С разных сторон виднеются тропки, но куда они ведут, кто их протоптал, неизвестно. Дорога, по которой шёл караван, внешне ничем не отличалась от таинственных троп, разве что камней на ней было меньше.

Рутгер невозмутимо подождал пока все пройдут и вместе с мадам пристроился в конце. Его лицо выражало брезгливость и Катя, заметив это, слегка коснулась его рукой.

- Без них мы заблудимся, - тихо напомнила она ему.

Он кивнул. Это единственная причина, по которой он присоединился к этим людям. Они сами искали друг в друге поддержку, иллюзию защиты, но на самом деле все они тощие овцы, которых без конца стригут разбойники. Остаётся надеяться, что это случается не каждый раз, иначе по этим дорогам уже никто не ходил бы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Шли медленно, но без остановок. Эта медлительность навевала раздражение, а когда оно, перекипев, отступало, то появлялось безмятежное спокойствие, похожее на то, что было на корабле. В первую же ночную стоянку Катерина расположила свои сумки вплотную к Рутгеру.

- Вы меня простите, но спать я буду, прижавшись к вам, - безапелляционно заявила она.

- Мадам, это неприлично.