Последний Исход - Вера Петрук

— Капитан! — голос был слабым и едва пробивался сквозь бурю. — Мы приготовили масло по вашему приказу, но ветер просто дьявольский. Масло вряд ли поможет. Гребни волн слишком высокие.

Арлинг недоуменно потряс головой, решив, что обращались к нему, но потом понял, что спасший его человек снова оказался рядом. Капитаном был он. Несмотря на грохот бури и соленый воздух, наполненный брызгами, словно дымом, Регарди смог различить в нем драгана. С запозданием он понял, что обрывки фраз, летящие сверху, тоже были на драганском. Несмотря на шибанскую постройку корабля, его команда состояла из северян. Арлинг попал к своим.

— Задрайте глотку, Норк, и выполняйте приказ! — прокричал капитан в ответ. — Выливайте в море все масло, какое есть, а потом пришлите кого-нибудь к помповой шахте, в трюмах течь. Вы проверили палубный груз?

Слова человека утонули в порыве ветра, но его услышали.

— Так точно, груз на месте, капитан! Помпы работают на полную силу, но могла забиться шпигатная труба!

— Так проверьте ее, дьявол вас побери! — прорычал капитан. — Работайте, черти, или завтра мы окажемся на дне моря, а не в Ерифрее.

Новый крен палубы, сильнее прежнего, толкнул человека на Регарди, и они вдвоем повисли на ручке грузового люка.

— Ступай к помповой шахте, там нужна помощь! — отдал новую команду капитан, и Арлинг с удивлением понял, что на этот раз приказывали ему. У капитана был такой голос, что ему подчинился бы даже глухой.

Регарди понятия не имел, что такое помповая шахта и где она находилась. Но капитан уже растворился в шторме, и только зычные крики, раздающиеся в грохоте волн и ветра, подсказывали, что он еще не упал за борт.

Какое-то время Арлинг болтался в воздухе, держась за ручку люка, и пытаясь найти палубу под ногами. Корабль взобрался на гребень волны и замер там, дрожа всем телом. Регарди чувствовал, как где-то рядом завывал зверь, который никогда не покорится человеку. Море смеялось над людьми и требовало жертвы. Ирония судьбы заключалось в том, что из всех судов, стоявших у причалов в Самрии, он выбрал именно то, которое направлялось в Ерифрею, крупнейший порт его забытой родины. Арлинга везли обратно в Согдарию.

Все это промелькнуло в его голове за секунду. Корабль дрогнул и пополз вниз с гребня волны, величественно скользя меж двух гигантских водных бугров. Регарди смутно ощущал их, как нечто сверхъестественное, появившееся из другого мира. Шторм нельзя было объяснить. Он должен был остаться непознанным.

— Также как солукрай, который ты украл у меня, — вдруг зашипел Нехебкай, брызгая слюной ему в ухо.

От неожиданности Арлинг дернулся в другую сторону, где его окатило волной и бросило о палубу с такой силой, что он едва не выпустил ручку люка, которая угрожающе шаталась.

На секунду корабль выпрямился, но лишь затем, чтобы перевалиться на другой бок и вновь поползти на водяной холм, который, словно опухоль, вырос по правому борту.

Даже на пиру у Джавада, в окружении врагов, Арлинг не чувствовал себя в такой ловушке. Но сейчас выхода, действительно, не было. Он не хотел, чтобы корабль доплыл до Согдарии, но и умирать Регарди тоже не был готов. Ему некуда было бежать. Он не мог броситься в воду и вернуться в Самрию вплавь. Чувство неотвратимой беды накрывало с головой. Ему нужно было назад, домой, в Сикелию.

— Отдать носовой якорь! — раздался крик человека, уже знакомого Арлингу. Казалось, капитан побывал в аду и вернулся обратно, чтобы подобрать отставших.

— Ты все еще здесь? — рявкнул на него драган, хватаясь за отворот его рубахи то ли в гневе, то ли чтобы просто удержаться на месте. Качка усилилась, несмотря на то что минуту назад Регарди уже решил, что качаться сильнее корабль уже не может.

— Я не знаю, где помпа! — прокричал Арлинг, удивляясь своей наглости. — Я беженец, но если вы покажете, где эта чертова помпа, я сделаю все, что в моих силах.

— Вздернуть бы вас всех на рее! — рявкнул капитан, но его ответ подсказывал, что драганскому судну было не впервые сталкиваться с беженцами, тайно покидавшими охваченную войной Сикелию.

— Двигайся к грот-мачте, там уже работает мой матрос! — прогремел приказ, но, заметив выражение лица Арлинга, капитан понял, что пока Регарди будет искать грот-мачту, шторм закончится, а корабль успеет пойти ко дну.

— Следуй за мной! — прокричал он и нырнул в водяную стену, выросшую за его спиной. Арлинг не потерял капитана лишь потому, что успел вцепиться в его камзол.

Помповой шахтой оказался узкий ящик, образованный четырьмя перегородками, протянувшимися до нижней палубы. Деревянные стенки загораживали от бьющей волны, но воздух здесь был так густо наполнен брызгами, что Арлингу казалось, будто он дышал водой.

Капитан втолкнул его внутрь к пыхтящему низкому человечку, который с усилием давил на деревянный рычаг, подвешенный на стропе.

— Хватайся за второе плечо! — велел ему капитан. — И если ты не хочешь, чтобы я скормил тебя рыбам, будешь качать помпу до тех пор, пока не кончится буря. Ганс, этот беженец ваш. Если он будет работать хорошо, позволим ему остаться до Ерифреи.

И капитан скрылся в пелене шторма, распиная кого-то, что бизань и апсель еще не убраны.

«Я не хочу в Ерифрею», — подумал Арлинг, но встал к рычагу и, схватившись за свое плечо коромысла, принялся двигать его верх и вниз, подстраиваясь под такт движения Ганса. Он был даже рад работе, потому что она избавляла от необходимости думать. Вниз и наверх, вниз и наверх… Они не разговаривали. Арлингу представилось, что они выкачивали лишнюю кровь из больного тела судна, и его едва не стошнило от возникшего в голове образа. Впрочем, тошнило его уже давно. Качающаяся палуба вызывало неприятное чувство полета над бездной. Хотелось припасть к мокрым доскам и заставить их хоть на некоторое время остановиться. Верх и вниз, верх и вниз…

Над головой скрипело так, словно он оказался среди вековых сосен мастаршильдской тайги, стонущей под ударами зимних ветров. Арлинг вспомнил слова Абира о том, что во время сильных штормов на кораблях рубят мачты. Интересно, думал ли об этом бравый капитан шибанского корыта? И тут Регарди понял, что хотел этого всем сердцем. Пусть шторм разыграется сильнее. Пусть моряки срубят мачту. Тогда судно станет неуправляем и не поплывет в Ерифрею. Тогда он спасется.

— Слышишь его? — неожиданно прокричал матрос, налегающий на второе плечо коромысла.

Арлинг не хотел разговаривать. Он боялся, что если откроет рот, его вырвет — до того сильной стала тошнота. А так как в его животе было пусто уже второй день, он серьезно опасался, что лишится внутренностей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});