Последний Исход - Вера Петрук

Для етобара Хамна оказалось очень многословной, но она задавала правильные вопросы. Арлинг не знал ответ ни на один из них.

Понимая, что их передвижения по палаткам скоро привлечет внимание толпы внизу, Арлинг взял чуть в сторону, ближе к стене дома, и почувствовал ряд балконов, нависающих над ярмарочным городом. Оттолкнувшись и прыгнув вперед, Регарди позволил парусине подбросить себя и зацепился за выступающий край одного из балконов. Вскарабкавшись с проворством ящерицы, он побежал по перилам, значительно увеличив дистанцию между собой и Хамной.

К тому времени, когда она достигла балконов, Арлинг уже добрался до конца палаточного города и, спрыгнув на землю, со всех ног помчался туда, где слышался плеск воды и скрип ночующих на причалах кораблей. Идея взобраться на натянутую парусину все-таки оказалась удачной. Внизу, среди шумной толпы, он бы не сразу заметил нужные ориентиры. Его спасет порт. Хамна, чей легкий, неслышный бег, он с трудом различал сзади, должна потерять его след здесь, в царстве гниющих водорослей, скрипящих досок и вечного шума моря. А утром он найдет корабль, отплывающий на Птичьи Острова, и тайком на него проникнет. От Сейфуллаха Арлинг знал, что путь по морю до островов длился около двух дней. Он спрячется на корабле и также незаметно высадится на берег. Не злиться на себя было трудно. Для того чтобы найти такое простое решение, ему понадобилось влезть во все мыслимые ловушки, которые приготовила для него Самрия.

Препятствие выросло неожиданно, заставив его резко остановиться и закачаться на краю какой-то ямы. Арлинг взял левее, но рытвина не кончалась, продолжая тянуться дальше и отрезая его от заветных причалов. Сухой док, канал или просто канава? Арлинг бросил вниз камешек, и тот весело покатился вниз, отстукивая по стенкам рва. Регарди досчитал до двадцати, прежде чем звук падения прекратился. Достаточно глубоко, чтобы сломать обе ноги при попытке спрыгнуть вниз и перейти ров по дну. Больше всего препятствие походило на канал, по которому заводили суда в сухие доки для ремонта. Сейчас воды в нем не было. Арлинг бросил второй камень, на этот раз, чтобы определить ширину канала. Камешек упал на землю на расстоянии около семи или восьми салей. Узковато для судоходного канала, но гадать о природе рва времени не было. Справа в опасной близости слышалось дыхание етобарки.

Нужно найти мост или переправу, подумал Регарди, но понял, что опоздал. Нож Хамны просвистел у его головы, оставив кровоточащую полосу на щеке. Етобарка не промахнулась — Арлинга спас ветер, который изменил траекторию полета кинжала. Регарди знал, что второй нож она метать не станет. Оставит себе, чтобы прирезать его в ближнем бою, время которого приближалось с неумолимой скоростью.

«Семь или семь с половиной салей, но не восемь», — подумал он. Ветер мешал определить точную дистанцию, но Регарди почти убедил себя, что прыгать придется не дальше, чем на семь салей в длину. В школе имана на Огненном Круге его личным рекордом стали семь с половиной салей. Ему никогда было не догнать Беркута, который как-то прыгнул почти на девять салей в длину.

«Останься и сразись с етобаркой, — прошипел в голове внезапно проснувшийся голос Нехебкая. — Ты разделаешь с этой заносчивой девкой, потом найдешь мост и спрячешься на корабле. Зачем усложнять то, что и так сложно? Это я про твою жизнь, если ты не понял. Пять минут. У тебя есть пять минут, чтобы оставить ее мертвое тело на этом берегу. Потом тебя найдет Азатхан».

Слишком короткая дистанция для разбега, успел подумать Арлинг, прежде чем понял, что уже бежит к краю рва, или канала, или простой чертовой канавы, которая могла стать его могилой. У него было мало времени, чтобы продумать технику прыжка. В школе он предпочитал простой прыжок «в шаге», когда после отталкивания толчковая нога через сторону присоединялась к маховой, совершая гигантский шаг в воздухе. И если бы рытвина перед ним была не длиннее восьми метров, он бы перелетел ее, позволив ногам и телу двигаться так, как они привыкли. Но в последнее время Арлинг не доверял своим чувствам. Восемь салей могли оказаться девятью.

Пусть там будет всего пять или шесть жалких салей, подумал Регарди, отталкиваясь от земли, и чувствуя, как пальцы Хамны сжимают воздух в том месте, где секундой назад находилась его шея. Сейчас она бросит второй нож мне в спину, решил он, продолжая бег в воздухе. Это был самый сложный вариант прыжка в длину, который обожал иман и который ненавидел Арлинг. Но он давал больше шансов не разбиться, потому что уже в воздухе Регарди понял, что длина рва была не восемь и даже не девять салей, а куда больше.

Я не хочу умирать, с неожиданным спокойствием подумал он. Ветер хрипло рассмеялся ему в лицо, и Арлинг вцепился в брошенную ему надежду.

Я легкий, как вишневая косточка, подумал он, обращаясь к ветру. У тебя достаточно сил, чтобы перенести меня на другой берег. Ты такой могучий, что передвигаешь барханы, засыпаешь города и возводишь горы. Что тебе стоит взять меня на крыло? Ты даже не заметишь меня. Я невесомый. Я твой брат, ветер.

Арлинг успел сделать в воздухе несколько шагов, когда ему показалось, что ветер его услышал. Он разговаривал с ним просто так, чтобы отвлечь себя, ни секунду не веря, что бездушная и безликая стихия может его услышать. Регарди показалось, что его тело зависло в воздухе, и хотя это чувство продолжалось считанные доли секунды, их хватило, чтобы он сделал еще один гигантский шаг и стремительно полетел вниз, чувствуя под собой не глубокую пропасть рва, а быстро приближающиеся доски настила на другом берегу.

Вскочив на ноги, Арлинг покачнулся, но быстро восстановил равновесие.

— Десять салей, Беркут! — произнес он, обращаясь к умершему другу, который сидел рядом на деревянном помосте и насмешливо качал головой. Он никогда не признавал его победы. Ликование, бурлившее в душе, было неуместным. Нужно бежать дальше, ведь погоня еще не закончилась.

Арлинг прислушался и понял, что етобар еще была на том берегу. Хамна нерешительно топталась на краю обрыва, но ее сомнение было недолгим.

Регарди вдруг подумалось, что ей не стоило прыгать, ведь она не умела разговаривать с ветром так, как он. Наемница оттолкнулась от земли и полетела прямо на него, крепко сжимая в одной руке нож. Она повторила его технику, выполнив «ножницы», но трех шагов, что она прошагала по воздуху, было недостаточно, чтобы достичь той стороны рва, где стоял Арлинг. Хамна рванулась вперед всем телом, но стала стремительно терять высоту.

«Если она сломает только ноги, ей повезет», — подумал Регарди, и в следующую секунду сделал то, что не должен был. Упав на край обрыва, он вытянулся в струну и, вцепившись в доски помоста одной рукой, успел схватить пальцы Хамны, падающий в обрыв.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});