Демон-самозванец - Артем Каменистый

Генерал вновь налил только себе, вновь бахнул опустевшим стаканом, коротко бросил:

— Подслушивал?

— У палаток тонкие стены, но не в этом случае. Сотни две свидетелей подтвердят, что, пока не заявился Шфарич, я был у себя.

— Ага, в твоем случае иначе быть не может, за руку хрен поймаешь. Ты, Леон, опасно умен. Вот честное слово, так и хочется повесить, чтобы такой ум не предал, не начал работать на врагов. Что ты знаешь о сидерите?

— Только то, что шадариец лакал ваш ром в том числе и за него. И почему-то уверен, что это не имя.

— Ты прав — вовсе не имя. Помнишь, где расположены Рыжие холмы?

— Южный Чефан.

— Ага. Простофили пронюхали, что там кое-какие делишки крутятся, потому и пошли слухи про золото. Они всегда золото приплетают, что бы где ни нашли, традиция такая у недоумков. Вот только золота там нет и никогда не было, а есть сидерит.[7] Вижу, ты так ничего и не понял?

— Я так понимаю — ценное минеральное сырье.

— Еще какое! Это железо, целые холмы отменного железа. Их Рыжими назвали из-за цвета, а цвет такой потому, что сидерит на поверхности разлагается до ржавчины, в этом поганом климате надо не один десяток метров прокопать до неизмененной руды, а в тех местах работать непросто. Слухи уже пошли, но пока только слухи. Ни одной тонны никто еще не выплавил, Чафанские джунгли не то место, где можно без помех заниматься металлургией. Дорог нет никаких, только тропы дикарей, людей нормальных тоже не встретишь. Гиблые места.

— Надар хочет получить это месторождение?

— Еще как хочет, но ему такой кусок пирога в одиночку не проглотить, глотку раньше перережут — слишком много желающих. Он здесь представляет целую группу, и там не только шадарийцы. Да и Надар шадариец лишь потому, что его это пока что устраивает. Колупни чуть глубже и найдешь добрую дюжину паспортов самых неожиданных стран. Эти люди хотят концессию на Чефан, вот только Директории упускать такой кусок тоже не с руки. Оттого и капали сюда северные денежки, раздували огоньки. Среди местных всегда хватало недовольных, вот и полыхнуло в итоге. Не добром, так войной Директорию подвинуть хотят. Надару плевать, возьмем ли мы всю провинцию, ему интересна только та ее часть, где лежит железо. Ну и пути вывоза. За это они готовы заплатить. Нет, они будут не против, если мы возьмем Новый Нариаван и прочие западные порты, но и без них прекрасно могут обойтись. Помнишь, за что он пил кроме сидерита? За железные дороги. Они готовы провести ветку с востока. Через болота, джунгли, через весь этот мокрый ад разливающихся в сезон рек. У нас ведь никакого сообщения с Восточной Реулой нет, а тут целая железная дорога. Мало того, у них в планах экспедиция инженеров к Тонкому морю, будут искать место под строительство порта. И плевать, что там вообще нет гаваней, они готовы создать искусственную, прямо в манграх. Представляешь, какие потребуются средства? Дай мне треть от них, я не только возьму провинцию, я и дальше могу пойти.

— У вас пока нет солдат, и вообще, как я понимаю, все это время шайка Надара подкармливала Валатуя, так какой смысл делиться с вами?

— Думаю, они кормили не только его. Не удивлюсь, если и блезам что-то подкидывали, очень уж вовремя братья по вере затеяли бучу. Надару сейчас выгоден любой бардак в этих краях. Но в бардаке невозможно строить новые дороги, приходит время порядка. Валатуй и прочие порядок навести не смогли, и неизвестно, смогут ли. Придет время, и почти все они плохо закончат: кто-то окажется на виселице, кто-то в расстрельном рву, а кто-то сгинет и вовсе бесследно. Сейчас они еще нужны, но это не продлится долго. В шайке Надара начался раздор, они устали ждать, они хотят прибыль, а видят лишь расходы. Все это слишком затянулось, вот и подыскивают более резвую лошадку. Я, Леон, я та самая резвая лошадка, которая им нужна. И мы, Леон, должны сделать из Реулы медовый пирог, вкуснее которого в мире не сыскать. Тут такие дела завертятся, что за один раз не осмыслить. Будут у нас и солдаты, и прочее, а мне, Леон, придется подниматься все выше и выше, в том числе и по трупам тех, кто мешает или недостаточно помогает. Если ты не хочешь стать одной из ступенек этой лестницы, внимательно запоминай, о чем говорю. Помнишь об ослиной моче в голове? Вот и помни о ней всегда. Я тебя, песьего сына, уже почти люблю, так что не обмани меня, Леон. Давай вот выпьем. И хватит уже о плохом.

Почему бы и не выпить. Грул уже под хмельком, а злоупотреблять ему противопоказано, вон как заливается, чуть ли не соловьем. Глядишь, еще какие-нибудь тайны выведаю. Среди широких масс бытует мнение, что многие знания — многие печали, а я вот придерживаюсь девиза «знание — сила».

Но генералу уже наскучили геополитические разглагольствования, его потянуло на куда более приземленные вещи:

— Кстати, тебя тут одна девица спрашивала.

— Какая?

— Да тощая, как жердь, племянница или дочка того тупоголового борова-полковника, который конницу от пехоты отличить не может. Офицеры Валатуя почти все как на подбор, только в шуты и годятся.

— И чего спрашивала?

— А чего она могла спрашивать? Интересовалась, когда же ты соизволишь затащить ее на ближайший сеновал и как следует там обработать.

— Неужели так и сказала?!

— Слова были немного другие, но смысл тот же. Леон, обратись к Шфаричу, он тебе подберет бабенку получше. Не связывайся с тощими, об кости расшибешься.

— Ага, он уже советовал одну. Мадой зовут.

— Мада, как по мне, чересчур уж в теле. Хотя, если нравится, почему бы и нет. Только с ней я бы не советовал, нехорошую болячку подцепить можно.

Да что за популярность? Эту Маду знают все — от последнего бродяги до генерала.

— Иди уже хоть к Шфаричу, хоть в свой ад, надоело мне все сегодня. Этот прохиндей Надар все нервы вымотал, торгуясь за‘каждый эскудо. Но я из него поимею все, что полагается, или я не я буду. И завтра чтобы был в полном порядке, мы выступаем к реке, может, даже драться придется. Хотел бы я сойтись в чистом поле с Дюкусом, надоел он мне, сил уже нет терпеть. Каждую ночь снится, будто попал на его похороны, а как просыпаюсь, так плакать хочется. Надо было тогда плюнуть на всех и повесить его вместе с теми мальчиками. Пусть меня следом тоже, но успел бы полюбоваться, за такое ничего не жалко.

Да уж, бравого генерала и правда слегка развезло. Жаль уходить, еще час-другой, и он выдаст все тайны вселенной.

Ничего, в другой раз наверстаю.

Глава 24

В свой ад или тем более к Шфаричу я не пошел. Заглянул к Мюльсу, прихватил у него корзинку с частью раздобытых им продуктов, после чего направился в дальний угол лагеря. Там, особняком от солдатских палаток, располагался местный госпиталь. Если точнее, названия у этого места не было вообще, пришлось пользоваться земным. Так уж получилось, что командование о раненых практически ре заботилось. Так, выделяло им грубую пищу из общего котла и место в обозе, остальным занималась непонятная публика, зачастую на корыстной основе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});