«Витязь» в Индийском океане - Евгений Крепс

Проходим через туземную плантацию. На расчищенном участке вперемежку растут маниока, фасоль, тыква, кукуруза. Когда что поспевает, то и собирают. Почвы тут, на Паманци, плодородные. Дальше пошла плантация сизаля — растения, дающего волокно.

Вышли на берег моря. Валяются выброшенные прибоем раковины, крупные, какие встречаешь только в тропиках. Подбираю череп морской черепахи величиной с череп крупной собаки и большую, тяжелую створку тридакны. По берегу бегают кулики и разгуливают, никого не боясь, белые цапли, обычные, и тут, на Коморах, и на Мадагаскаре, и в северной Африке. Эти цапли держатся всегда возле селений, возле скота.

К берегу пристает маленькая долбленая лодочка с балансиром. Молодой паренек, рыбак, в рваной рубахе и старой соломенной шляпе, показывает улов — килограммов десять пестрых, довольно крупных рифовых рыб, которых наудил за два часа. Он показывает нам свою нехитрую снасть, на ломаном французском языке объясняет, где лучше ловится рыба. Африканский тип рыбака и малайский балансир на челноке так живо говорят о смешении рас и культур.

Незабываемый вид открылся с горы на океан, на зеленые горы Майотты, на розовый в лучах заходящего солнца «Витязь» в великолепной рамке голубого залива и белых коралловых пляжей рассыпанных островков.

Вечером на корабле были гости — представители администрации острова; жена одного из работников, мадам Депоммье, предлагает нам своего ручного лемура. Они с мужем уезжают во Францию, и некому отдать своего «друга». Отпустить обратно в лес нельзя, так как коморцы уверяют, что лемуры не принимают обратно в свою среду домашнего собрата. Мы с начальником экспедиции охотно соглашаемся взять лемура и обещаем заехать за ним.

Назавтра с утра отправляемся на коралловый риф у одного из близлежащих островков — Муниамари. Высланная вперед разведывательная партия встречает нас возгласами разочарования: «Кораллов нет, пустой остров!» Но сведения эти оказались неверными. Разведка была недостаточной. От песчаного пляжа тянется ровная отмель, заросшая морской травой. Тут, конечно, нет кораллов. Но далее начинается риф, прекрасный богатый коралловый риф. Такое же многообразие кораллов, какое мы видели на Мальдивских островах, — и ветвистые, и мозговики, и фунгии. Но отламывать кораллы тут гораздо легче, они более хрупкие. Будет отлив, и добывать кораллы становится все легче и легче.

Разнообразнейшие коралловые рыбы. Изумительные лимонно-желтые плоские рыбки с черным пятном, как глаз, на боку. Стайки голубых, как будто светящихся рыбок. У других вертикальные черно-белые полосы. Иные с длинными, как нити, плавниками.

Рыбы обращают мало внимания на ныряльщиков в масках, но иногда при тревоге моментально вся стайка разом, как по команде, бросается в глубь кораллов и прячется в щелях. Число «ружейных охотников» увеличилось. Охотники соревнуются друг с другом в количестве добытых рыб.

Работа на рифе шла успешно. Как хорошо иметь собственную маску, непрерывно плавать и нырять в теплой неглубокой воде, в упор разглядывая феерический мир кораллового рифа и собирая все, что тебя интересует!

Вода начала прибывать, но охотники, увлеченные своей работой, ничего не замечают. Мы с В. Г. Богоровым уходим на лодке. Переоделись на корабле и поехали в Дзаудзи. Заходим к супругам Депоммье, обещавшим нам лемура. Под большим тенистым хлебным деревом накрыт стол, собралась вся семья и еще гости. Это провожают своего друга Скубиду, как они зовут лемура. Хозяйка передает нам очаровательнейшее существо. Этот лемур — один из дневных лемуров Коморских островов (Lemur mayottensis). Величиной с небольшую кошку, с густой и мягкой серой шерстью и длинным пушистым хвостом, с умненькой остроносой черной мордочкой и желтыми глазами, он сразу завоевал общие симпатии на судне. Веселый, общительный, ласковый, он обладает ловкостью и легкостью обезьянки и совершенно человеческими позами и повадками. Уморительно смотреть на лемуренка, который, сидя как человек, держит в своих ручках кусок хлеба или банан и деловито откусывает кусок за куском.

«Витязь» наш постепенно превращается в Ноев ковчег. Каких только зверей нет на борту! Попугаи и маленькая кенгуру, у которой в плавании появился детеныш в сумке, — из западной Австралии; страшные ящерицы — из Индии, хамелеоны — из Носи-Бе, лемуры — с Коморских островов. В ванне у меня плавают морские черепахи, пойманные в море еще у берегов Индонезии, в ихтиологической лаборатории живут в аквариумах пять или шесть морских змей.

Коротка была наша стоянка на Лунных островах. Два дня, отведенных для работы на коралловых рифах, пролетели как миг. Возвращаются с рифа последние партии, грузят кораллы, поднимают на борт дорку, шлюпку, плот.

В 2 часа, почти при полной воде, снимаемся с якоря. «Витязь» дает прощальные гудки. Идем по бухте. Затем начинается осторожный проход по Bandeli pass. Солнце светит с кормы, и хорошо видно, как совсем близко к кораблю справа и слева подходят подводные рифы.

Наконец проход пройден — и «Витязь» в открытом море.

На рассвете проходим остров Гранд Комор. Видимость скверная, и сквозь дымку еле разглядываются контуры высокого вулкана Картала. Держим курс к берегам Африки. До Занзибара намечено пять станций. Посылаются радиограммы в Занзибар — султану и английскому резиденту — с просьбой разрешить заход для снабжения и изучения коралловых рифов. Но непосредственно с Занзибаром связаться не удалось, и наши депеши приняты через Дар-эс-Салам, главный город и порт Танганьики.

ЗАНЗИБАР

Третий день идем к северо-западу с попутным легким восточным ветром. Останавливаемся на станции.

13 марта. Уже стемнело, когда впереди, слева по борту засверкал маяк. Бегу в штурманскую рубку, сверяюсь по карте. Это маяк на мысе Мкумби, южнее Дар-эс-Салама, первый огонь Африки! За кормой — весь пройденный с востока на запад Индийский океан.

Ложимся на другой курс, к северу, к Занзибару. Вскоре засверкали огни другого маяка — на мысе Рас-Кимбиджи. На небольшой глубине в 500–600 метров (это уже африканский шельф) спускают трал Сигсби. Трал принес много материала — и беспозвоночных, и рыб. Никогда еще трал Сигсби не приносил у нас столько рыб. Тут и макруриды, и угри, и светящиеся анчоусы, и разные другие рыбы. Теодор Саулович Расе доволен, ему еще не приходилось возиться с африканскими рыбами.

Всю ночь шли вдоль африканских берегов. Светила луна. Временами ветер доносил запах горелого леса. На воде много рыбачьих фелюг. Надо зорко глядеть вперед, чтобы не наскочить на спящую рыбачью лодку.