Спящая в огне - Карина де Сантис

сейчас ей меньше всего хотелось думать о том, как выглядит ее растрепанная прическа.

— Доброе, — кивнул русал, скользнув взглядом по ее лицу, отчего его бледные губы еще шире растянулись в усмешке. Его что, веселил ее внешний вид?

— Я бы не выглядела так помято, если бы кое-кто был более гостеприимным и расторопным, — фыркнула Этна, понимая, в чем причина чужого веселья. Но она ведь и правда не по своей милости спала на песке. Можно подумать, ей очень этого хотелось.

— Ну извините, что мне нужно было время, чтобы доплыть до берега, скинуть чешую и найти твою несчастную тушку на берегу, — он коротко рассмеялся, кажется, и не думая ей сочувствовать. — Что касается дома, то у меня его нет на суше.

— Что?! — удивленно воскликнула она, обернувшись в сторону пьяных домиков, где уже не горел свет, но и на крылечки пока никто не вышел. — Что значит, у тебя нет дома на суше?

— Я живу в море, мне там больше нравится. Я очень редко бываю на суше, — спокойно отозвался Кай, пожимая своими голыми плечами. Этне стоило больших усилий смотреть на его лицо, не опуская глаз на обнаженный торс. Опять он решил подразнить ее.

— М, понятно…

— Но это не значит, что я не накормлю тебя завтраком. Вставай.

— Я не буду есть рыбу.

— Придется, если хочешь, чтобы при Дворе все поверили в то, что ты королева.

Этна пораженно вскинула брови вверх. Значит, не только она думала о том, что нужно подвинуть Меланту с насиженного места. И, как бы мерзко не звучало приглашение на завтрак, Кай был прав — если она хочет лгать, то придется делать это максимально правдоподобно. Придется потупиться со своими принципами и приучить себя употреблять трупы живых существ.

Направляясь дальше по берегу, они все больше и больше отдалялись от небольшой деревушки. Поступь Кая вновь была шаткой, а песок казался необъятной помехой для того, кому были чужды собственные ноги. Впрочем, Этна спокойно подстроилась под чужой шаг, сохраняя их молчание. Ее ноги тоже отказывались сейчас быстро ходить, напоминая о том, какой марш-бросок был совершен накануне. Над головой кружили чайки, громко крича, будто стараясь заглушить звуки моря. Совсем скоро пальм вокруг них стало больше и даже стали видны какие-то тропические деревья, а сквозь песок упрямо старались пробиться травинки. В этой части Запада почему-то никто не жил, хотя тень от деревьев и их фрукты вполне располагали к комфортному проживанию. Пьяных домиков больше не было видно, да и в целом зеленый пейзаж, совсем недавно окруживший их, вдруг стал меркнуть, угасая. Еще недавно под ногами виднелись зеленые травинки, а стволы деревьев покрывала твердая кора, но теперь…

Но теперь золотой песок сменился почерневшей и выгоревшей землей, местами испещренной трещинками. Сквозь них не росло ничего. Абсолютно голая земля, на которой стояли сухие погибшие деревья и пальмы. Голые, без листьев. Молчаливые. Мертвые. Здесь все было пропитано атмосферой гибели и мрачности. Этне здесь не нравилось. Это место внушало ей тихий ужас. Еще минуту назад она ощущала под ногами живую землю, а теперь остановилась на пару секунд, поспешно обувая чужие сапоги и не понимая, как Кай спокойно шагает по этим неприятным трещинам.

— Почему здесь все такое погибшее? — осторожно спросила Спящая, нагоняя русала и не понимая, зачем они так далеко ушли от места, где все было живым.

— Здесь прошлась сама Смерть, прежде чем вернулась в Мертвые земли, — ответил Кай, быстро взглянув на Этну. — Ее прикосновения губительны. Она была очень зла и уничтожила половину Запада своими шагами. Другую половину оставила по доброте душевной, как напоминание, что когда-то она любила морской народ. То, что не полностью сгинуло под ее ступнями, погибло из-за вод моря — в стороне к Мертвым землям они темнее и губительнее.

Этна все еще не понимала, зачем они двигаются по мертвой земле. Становилось не по себе от увиденного и от осознания того, что разрушения дались сестре Жизни очень просто, без особых усилий. Просто шагай и под твоими ногами завянет любая трава, а из-за прикосновения умрет любое дерево. Совсем скоро русал приветливо махнул рукой, указывая на небольшой шалаш, построенный из мертвых деревьев. Возле него расположился небольшой очаг, над тлеющими углями жарилась рыба. Такая же мертвая, как и все в этой части острова. Этна с сомнением посмотрела на это странное жилище, замечая возле очага два небольших пня и устраиваясь на одном из них.

— Почему ты не живешь там, где Смерть не прошла по земле?

Слова Кая прояснили, почему природа здесь погибла. Но Этна все еще не понимала, почему русал… жил здесь. Ведь можно было выбрать более радужное место. Не такое мертвое и мрачное. Более приветливое и живое. Конечно, можно было свалить все на то, что обычно он жил под водой и уютный дом на берегу ему ни к чему, но это все равно мало объясняло его выбор.

— Морской народец не очень жалует видеть меня на своем берегу, — Кай сел напротив Этны, прокручивая деревянный вертел, проверяя готовность рыбы. — А в той маленькой чаще мне жить тоже нельзя — там растет немного фруктов и все часто приходят их собирать. Поэтому, когда мне необходимо быть на суше, я обитаю тут.

Океанские очи скользнули к небольшому шалашу, в котором, по всей видимости, хранились скромные пожитки русала. Он снял две гладкие палочки с нанизанной на них рыбой с вертела, вручая одну Этне, а вторую оставляя себе.

— Почему? — целительница приняла рыбу, стараясь не кривить лицо. От нее пахло весьма специфично и странно. Похожий запах витал в зале при Дворе, когда они были на Отборе. Тогда она и думать не могла о том, что однажды ей придется сидеть на Западе и пытаться есть жареное мясо рыбы. А ведь она когда-то плавала в воде и дышала…

— Они презирают меня, — Кай впился острыми зубами в мягкое филе рыбы, откусывая здоровый кусок вместе с кожей и начиная его жевать. Зрелище вызывало неоднозначные чувства у Этны, которая все еще боролась с собой и своим нежеланием есть э т о. — Мы не очень дружны друг с другом, предпочитаем держаться на расстоянии. Но семьи это не касается. Мои родители предпочитали жить на суше, а я все сознательное время провел в воде, не покидая ее. Им приходилось часто навещать меня и один раз это обернулось бедой для них — защищая меня, они пытались отвадить акулу от места, где я жил.

Русал замолчал, а его взгляд