Лжеправители - Анна Корниенко

Вскоре загадочный пациент признался в том, что он не кто иной, как сын российского императора Николая II и, разумеется, наследник престола.

Врачи отреагировали, как положено в подобном заведении: поставили диагноз «параноидальный синдром с манией величия». Однако чем больше они общались с Семеновым, чем внимательнее анализировали его слова (не забываем, что все это чисто субъективное мнение престарелого врача), тем якобы больше их одолевали сомнения по поводу того, действительно ли рассказ пациента связан с психическим недугом. Филипп Григорьевич не проявлял агрессии, не пререкался, не спорил. Он не стремился задержаться в больнице дольше требуемого срока {33}, не выказывал намерений при помощи «царской» биографии облегчить себе жизнь.

Консультант больницы ленинградский профессор Самуил Ильич Генделевич, превосходно разбиравшийся в особенностях придворной жизни, устроил загадочному пациенту настоящий экзамен, проверяя его на наличие соответствующих знаний. Семенов якобы отвечал на все поставленные ему вопросы быстро и точно.

Кроме того, по словам Далилы, Генделевич провел личный осмотр пациента и отметил у него врожденный крипторхизм (неопущение одного яичка в мошонку) и гематурию (наличие эритроцитов в моче) – явление, часто сопутствующее гемофилии, которой страдал цесаревич Алексей.

Также Крауфман отметила внешнее сходство Филиппа Семенова с Романовыми, особенно «прапрадедом» Николаем I. Со слов самого пациента (если верить его рассказу), тогда, в доме Ипатьева, чекистская пуля попала ему в ягодицу (шрам от которой был предъявлен врачам), царевич потерял сознание, а очнулся в каком-то другом подвале, где за ним ухаживал незнакомый человек. Через несколько месяцев незнакомец перевез цесаревича в Петроград, поселил в особняке на Миллионной улице, в доме архитектора Александра Померанцева, и дал ему имя Владимир Ирин.

Однако наследник российского престола бежал из Питера, после чего записался добровольцем в Красную армию. Он учился в Балаклавской школе красных командиров, потом командовал кавалерийским эскадроном в 1-й Конной армии Буденного, принимал участие в боях с Врангелем, громил басмачей в Средней Азии. За проявленную храбрость командующий красной кавалерией Ворошилов наградил Романова-Ирина почетной грамотой.

Радость новоиспеченного красноармейца-цесаревича была недолгой. Человек, спасший его во время расстрела в 1918 году, разыскал Ирина и стал шантажировать бравого командира его совсем не рабоче-крестьянским происхождением. Вот именно тогда тому и пришлось присвоить себе имя умершего родственника жены Филиппа Григорьевича Семенова.

Сумев на время скрыться от своего спасителя-шантажиста, Семенов закончил Плехановский институт и стал экономистом. В связи со своей трудовой деятельностью он много разъезжал по стройкам, часто менял прописки.

Но спаситель выследил свою жертву и, в уплату за молчание, вынудил отдать ему казенные деньги, за что Семенов, естественно, получил большой срок – 10 лет лагерей.

Во время заключения он тяжело заболел, после чего и попал в психиатрическую клинику.

Состояние острого психоза, в котором Семенов, как уже было сказано выше, попал в клинику, Крауфман, вероятно, легко объяснила не обострившимся параноидальным синдромом, а тяжелейшими условиями жизни «венценосного» заключенного, в которых он оказался. Непонятно только, чем дипломированный врач объясняет для себя тот факт, что «цесаревич»-Семенов дожил до своего возраста, а не умер от гемофилии, что должно было произойти обязательно, особенно если принимать в учет ужасающие, по сравнению с царским дворцом, условия, в которые попал ребенок после своего «спасения». Как мы помним, даже при дворе его заболевание постоянно обострялось и прогрессировало, вынуждая Алексея проводить большую часть времени в постели, а незадолго до расстрела болезнь проявила себя тем, что он вообще утратил способность передвигаться самостоятельно.

Мало того, Семенов, исходя из рассказа Крауфман, не просто вел обычный для всех здоровых людей образ жизни, а активно участвовал в боевых действиях. Но гемофилия – это не то заболевание, которое может «пройти» самостоятельно. Больному, для того чтобы прожить хоть какое-то время, нужен покой и тщательнейший уход, а уж точно не винтовка и боевой конь.

Ну, а кроме всего прочего, удивление может вызвать само ранение, якобы полученное Алексеем в подвале Ипатьевского дома. Вспомним, что перед тем, как чекисты открыли огонь, мальчик сидел на стуле (стоять он не мог). Стрельба началась неожиданно и велась на поражение. Иначе говоря, прицельно в сердце, в крайнем случае – в голову, но никак не в то место, на котором у претендента остался шрам. Да и каким образом юный наследник престола ухитрился отделаться единственным сравнительно легким ранением, да еще и куда – в ягодицу, на которой, попросту говоря, в тот момент сидел, – совершенно не понятно.

Цесаревичу, как и каждому из расстреливаемых, был выделен личный, конкретный палач, промахнуться который (беря во внимание мизерное расстояние, разделявшее его и жертву) не мог никак. Если княжон защищали корсеты, то у мальчика такой защиты не было.

Таким образом, спастись юный наследник престола мог только по воле того, кто руководил казнью, но, как мы знаем из показаний участников расправы, этого не было.

Кое-кто, жаждущий видеть в Семенове спасшегося цесаревича Алексея, продолжая развивать эту тему, в конце 90-х годов прошлого века стал инициатором генетической экспертизы. Якобы у одного из трех сыновей Семенова была для этого взята кровь. После чего ДНК Юрия Семенова в одной из английских лабораторий сравнили с ДНК английского принца Филиппа, родственника Романовых. Из трех тестов якобы совпали два, а третий остался нейтрален, что говорит о большой вероятности родства Семенова с представителями российской монаршей фамилии.

Что это, очередная мистификация? Пожалуй, нам известно уже так много, что вывод, диктуемый здравым смыслом, напрашивается сам собой.

Избицкие. И в завершение расскажем об одном интересном случае, который произошел уже в наше время. Мы долго не могли определиться, в какой именно части этого повествования поместить информацию о нем, поскольку к появлению лже-Анастасии непосредственно он не относится. Поэтому решили представить его в конце беседы о «чудом спасшихся» Романовых, поскольку люди, о которых пойдет речь, презентуют себя только лишь потомками великой княжны, причем похоже, что сами искренне верят в это.

Речь пойдет о проживающем в Беларуси довольно обширном семействе, претендующем на то, что они являются потомками великой российской княжны Анастасии, выжившей после расстрела в Екатеринбурге. Эти претенденты утверждают, что выжившая дочь императора Николая II Анастасия Романова вышла замуж и жила под другой фамилией в Белоруссии, в Ветковском районе Гомельской области, в деревне Акшинка. Там у нее родилось трое детей: дочь Александра, старший сын Павел и младший сын Николай. В Великую Отечественную войну двое детей умерли. Дочь Александра – в возрасте 13 лет от дифтерии (в 1945—1946-м), сын Павел – от кровотечения, вызванного тяжелой формой гемофилии, в возрасте 6–8 лет (в 1944–1945). Младший сын Николай выжил и ныне проживает в Беларуси. Этот человек, Избицкий Николай Павлович, и стал родоначальником семейства, претендующего ныне на российский престол.

Сама великая княжна Анастасия Николаевна после полученной во время расстрела травмы очень плохо видела, а к концу жизни полностью ослепла. Всю свою жизнь она прожила, скрываясь, так как Иосиф Сталин знал о том, что не все Романовы были казнены в подвале Ипатьевского дома, в связи с чем НКВД СССР постоянно искал выжившую дочь бывшего императора Николая II.

Скончалась Анастасия, когда ее сыну Николаю исполнилось 19 лет. Его из-за слепоты матери и постоянной угрозы разоблачения воспитывала другая женщина, Хазанова Пелагея Афанасьевна в деревне Шерстин Ветковского района Гомельской области. На сегодняшний день «сыну» великой княжны Анастасии Романовой Николаю (1939 года рождения) больше 70 лет.

Его дети утверждают, что все последние 20 лет их семья подвергалась психологической обработке и преследованию со стороны спецслужб ФСБ России, которые применяли к их отцу психотропное оружие с целью заблокировать его память и даже якобы неоднократно пытались устранить его физическим путем. И все это они объясняют тем, что после развала СССР их отец Николай громогласно поднял вопрос о своем происхождении, за что с ним так жестоко и обошлись.

Семейство Избицких, по их собственным утверждениям, намерено выехать в Европу для прохождения ДНК-теста, восстановления своих прав и для того, чтобы рассказать миру правду об Анастасии и перезахоронить ее саму, ее детей и мужа (!) в усыпальнице российских императоров.