Сайтин-1. Измена - Кэролайн Черри

Шантажирует, смекнул Жиро. Обычный и неприкрытый шантаж. Конечно, не обошлось без Харада. И он осторожно спросил:

— Сотрудничество — но в каких пределах?

— Требуется согласие на совместную работу со специалистами из Альянса. Мы станем клясться и божиться, будто то была всего лишь неудачная операция или что скрытность объяснялась военными соображениями. И что о происходящем никто не подозревал. То есть никто из стоящих ныне у руля. Что операцией руководила особая инстанция.

— Имя Арианы Эмори не должно упоминаться в этой связи.

— Вряд ли это возможно. Пусть бремя ответственности возьмут на себя усопшие. Ведь живущим есть что терять. Заверяю вас — есть. Мы намерены держать руку на пульсе событий, связанных с Гееной. Потомки граждан Союза формально являются нашими гражданами. Если, конечно, мы займем соответствующую позицию. Ведь можем и не занять. В любом случае — Комитет по науке проявит интерес к воздействию колонии на экологию планеты, да и социальная организация колонистов заслуживает внимания. Мы ничего не добьемся, отказываясь от формального сотрудничества. Разумеется, о подлинном содержании обучающих лент речи нет. Но по меньшей мере придется поделиться сведениями о структуре колонии, соотношении военных и ази. Представить досье кое на кого из военных — например на Конна. Ведь он, кажется, служил безупречно? Пусть через столько лет, но они должны получить положенное признание.

«Боже, — уныло подумал Жиро, — вот расчувствовался!»

— Ресион, — молвил Най вслух, — в такой же мере ценит заслуги доктора Эмори.

— Боюсь, этим придется пожертвовать. Насчет ази — сами понимаете. Как только публика пронюхает, будет уже невозможно ничего скрыть. Но особого ущерба не бойтесь — все предусмотрено. Ведь речь идет о государственных интересах.

— Харад знал об операции?

— Тем не менее, за все полностью ответственно государство. Комитет по науке не вправе заниматься внешней политикой. Наши обязательства в данном случае совсем иные. Призываю вас серьезно задуматься, чего стоят ваши контракты. Мы почти не ведем дел с лабораториями Бухера. В основном работаем с вами. Продолжаем поддерживать «Ресион-спейс» — даже в случае убытков. И ожидаем, что отношения должны носить взаимовыгодный характер. Надеюсь, все так и будет.

— Ясно. Понятно, — с горечью бросил Жиро. И, выдержав коротенькую паузу, сказал: — Господин секретарь, нам необходима защита этих данных — и не только потому, что мы печемся о репутации покойной Эмори. Мы не хотим, чтобы Совет раздул скандал и тем самым уничтожил все шансы на успех.

— Теперь вам понадобилась наша помощь. Хотите, чтобы я и мои подчиненные грудью встали на вашу защиту? Так получается? Позвольте заметить, уважаемый, что у нас полно других забот, в том числе и расцветший пышным цветом пацифизм, находящий благодатную почву в скандалах подобного рода. А это — страшная опасность для обороны государства, да еще тогда, когда ассигнования нам постоянно урезают, когда мы не в состоянии закупать нужные корабли, не в состоянии вдолбить в головы публике и противников из Комитета по финансам в Совете проблему расширенных периметров. У нас неразрешимая проблема, а ваш проект превратился в бездонную бочку, куда проваливаются деньги, но отдачи не видно. Однако у вас хватает наглости просить нас о защите, одновременно отказывая нам в нужной информации. Думаю, вам лучше защищаться самостоятельно — при помощи ресионских источников, о которых всем хорошо известно. Возможно, вам пора похвастаться результатами этого проекта. Выбирайте. Дайте мне причину обосновать секретность проекта. Или предоставьте требуемую информацию.

— Боже, но ведь девочка еще не готова… Во всяком случае не сейчас, не в разгар скандала, когда вовсю смакуется имя ее предшественницы. Ребенку всего шесть лет, она не выдержит такого натиска…

— Это ваши трудности, — холодно отрезал Лу, снова складывая руки на животе и равнодушно глядя прямо перед собой. — Откровенно говоря, господин, мы не знаем, что вообще должны защищать. Судя по вашим объяснениям, речь идет о новой попытке клонирования Бок.

— Я покажу вам документацию.

— Первая репродукция Бок тоже была прекрасным ребенком. Проблемы возникли позже. Не так ли? И пока вы будете отказываться появиться с девочкой на публике и дать мне конкретные обоснования засекречивания данных, я не смогу обеспечивать вам большую защиту, чем в настоящее время.

— Проклятие, но ведь вы оставляете нас без прикрытия, и они со временем найдут лазейку на вашу собственную территорию!

— Думаю, вы будете перовой жертвой. Кстати, в те годы вы уже вовсю трудились в Ресионе. Может, данные, которые вам так не хочется открывать, бросают тень лично на вас, уважаемый?

— Это всего лишь ваша догадка. Действительно, свет может вспыхнуть в таком месте, где его почти никто не увидит.

— Выходит, в наших силах направить удар, верно? Всегда полезно знать, что именно вы подставили под удар. Простите, что он придется по вашей вотчине. Но я не допущу, чтобы удар нанесли по мне и всему, что со мной связано.

— Если у вас найдется еще чуточка терпения…

— Я предпочитаю сделать выбор, поставив на слово «прогресс» — чего, между прочим, в последнее время нет в Ресионе. Это можно обсудить. Как бы то ни было, к обсуждению я готов. Но заранее предупреждаю — в некоторых случаях моя позиция будет предельно жесткой. В настоящий момент сотрудничество особенно важно. Если мы не найдем причин придержать известную вам информацию, нам придется ее обнародовать. Поймите — придется дать следователям хоть что-то. И в скором времени.

Жиро ничего не оставалось, кроме как сидеть и слушать заместителя председателя Комитета по обороне. А тот преспокойно (черт бы его побрал, думал Жиро) выложил придуманный Городиным план, который назвал «способом предотвращения ущерба».

План представлял собой обоснованное предложение научного и культурного сотрудничества с Альянсом. Причем исходило оно от Комитета по обороне через министерство науки.

Кроме того, к предложению прилагался проект официального выражения сожалений в совместной с Советом резолюции — принять ее предполагалось после обнародования документов, согласно которым операцию на Геене разрабатывали сообща Богданович, Эмори и Азов из Комитета по обороне (все в разное время отошедшие в мир иной).

Жиро снова и снова проклинал собеседника.

— Уоррика мы берем на себя, — пообещал Лу. — На самом деле их с сыном встреча могла бы сейчас принести определенную пользу. Разумеется, за ними нужен глаз да глаз.

8

— Джастин? — через восемь лет после разлуки послышался на другом конце голос отца; и Джастин, до того постоянно приказывавший себе держаться спокойно и ни в коем случае не падать духом в присутствии Денниса, на чей номер пришел звонок с Планиса, до крови закусил губу и впился глазами в экран, на котором возник отец — постаревший, исхудавший. И поседевший. Потрясенный Джастин смотрел и смотрел, лишь теперь ощутив груз прожитых без отца лет. Наконец он промямлил:

— Джордан… Как я рад! У нас все в порядке, все в порядке. Гранта пока нет рядом, но его пообещали допустить в следующий раз…

— Отлично выглядишь, — перебил отец, и глаза его наполнились болью. — Слушай, а ты возмужал, верно? Рад видеть тебя. Где же Грант?

Наступило молчание — реплики приходили с пятнадцатисекундным опозданием, дабы служба безопасности успела проверить каждую.

— Ты и сам хорошо выглядишь, — отозвался Джастин, мысленно проклиная банальности, которыми приходилось обмениваться, хотя времени на разговор было в обрез. А ведь требовалось обсудить столько, что говорить бы и говорить до бесконечности, хотя служба безопасности готова была прервать разговор при одном лишь намеке на нарушение правил. — А как Пауль? Мы с Грантом теперь живем в твоей квартире, у нас все хорошо. Я по-прежнему занимаюсь моделированием…

Джастин осекся — Деннис предостерегающе поднял руку, напоминая, что говорить о работе запрещено.

— …слегка поседел. Сам знаю. У меня все ничего себе. Здоровье в порядке и все такое прочее. У Пауля тоже все хорошо. Чертовски приятно видеть твое лицо…

— Ты ведь можешь углядеть нечто подобное в зеркале, верно? — Джастин заставил себя засмеяться. — Надеюсь, в твоем возрасте я буду выглядеть не хуже. Ведь у меня солидные шансы, верно? Правда, много рассказать не могу… — Джастин мысленно завершил фразу: «не то в случае чего служба безопасности мигом заткнет мне рот». — Работы полно. Получаю твои письма. — Уоррик-младший снова отметил, что при таких ограничениях полноценный разговор не получится. — Жду новых писем. Как и…

Тут отец улыбнулся — шутка наконец дошла до него. И сказал: