Моя капризная леди (СИ) - Мелевич Яна

— Итак, — ведьма устроила руки на столе с деловитым видом, пока я разглядывал ее изогнутые ногти черного цвета. — Вернемся к нашему разговору. Насчет яйца дракона...

Воздух сконцентрировался меж моих пальцев, затем незаметно скользнул вдоль стола в момент, когда двери паба вновь распахнулись. Только не дало ведьме возможность сразу почувствовать мою магию вблизи.

— Я его не отдам, — тихо, но твердо проговорил я. — Никогда и ни за что. Наши драконы не продаются.

— Даже если на кону жизнь вашей невесты? — вскинула брови ведьма, и легкий ветерок тронул одну из многочисленных кос.

— Ты мне расскажешь, — процедил я. — Обязательно расскажешь, где Амалия.

Жрицы вуду опасны. Их боевые навыки значительно хуже, чем у любого мага с активной силой. Потому ведьма не успела отразить нападение или защитить от воздушной петли, что ловко обвила тонкое запястье. Я резко схватил невидимый кончик, потянув на себя, и моя пленница налетела животом на стол.

Темные глаза опасно засветились, когда кроваво-красный капюшон сорвало с головы ведьмы. Она негромко усмехнулась. Из-за этого мурашки пощекотали кожу позвоночника, совершенно неожиданно разбудив инстинкт самосохранения. Дрыглы побери, я не боялся драться на поле боя с мертвым легионом Бонри, однако женщина передо мной внушала реальный страх.

— Думаешь, поймал меня, ще-е-енок? — с шипением протянула оскорбление пандейка.

Со всех сторон послышался подозрительный скреб по стенам. Я видел, как шевелились губы ведьмы, но слов разобрать не получалось. Меня будто пригвоздило к месту, ноги приросли к полу и отказывались двигаться. Вокруг нарастала чернота, а самым ярким пятном неожиданно остались лишь алые всполохи радужки чужих глаз.

Внезапно я понял, что падаю. Пропасть разверзлась под моими ногами в считанные мгновения, за секунду до того, как осознал произошедшее. Внутренности скрутило от неожиданности, перед глазами встала ужасающая картина: изломанное, окровавленное тело где-то там, внизу. На самом дне бесконечного обрыва. Он тянул меня за собой вместе тьмой, призывал не сопротивляться и смириться с уготованной участью.

На глазах навернулись слезы, и, распахнув в безмолвном крике рот, я замотал головой. Пальцы вцепились в жесткие пряди, а по венам растекались ядовитая кровь. Именно она несла кошмар в мои мысли, заставляла вновь и вновь переживать момент падения. Опять. Заново. Вверх и вниз, достигая дна, чтобы зависнуть всего в нескольких сантиметрах от кровавого месива перед глазами.

Там, где темной луже белели знакомые пряди волос и неестественно выгнутое тело пугало своей реалистичностью. Из голубых глаз навсегда пропала искра жизни, оставив только бесконечную пустоту и мертвый холод.

— Нет, — прошептал я в безумной агонии. — Нет, нет, нет!

«Ты ее потеряешь. Все потеряешь. Навсегда», — шептали невидимые голоса вокруг.

Я крепко зажал уши, желая от них избавиться. Боялся осознать правду, которая звучала из чужих уст. Зажмурившись до цветных кругов, несколько секунд просто не двигался. Всего лишь иллюзия, чужое воздействие — вот что со мной происходило сейчас. Но постепенно шепот смолк, и я решился открыть глаза. Взглянуть еще раз на собственный кошмар и застыл.

Смрад гниющей плоти вызвал слезы, металлический привкус крови наполнил рот, и желчь подступила к горлу. А посиневшие губы, что недавно казались мне такими сладкими, прошептали:

— Это все твоя вина, Терлак, — Амалия приподнялась, вдыхая ледяной воздух вместе с последним поцелуем. — Из-за тебя я мертва.

И ее пальцы сомкнулись на моей шее.

[1] В первой половине 18 века, периоде, известном в Англии как «Джиновое безумие», новый напиток, джин, завоевал сердца островитян. Власти полагали повальное увлечение крепким алкоголем настоящей бедой: в трущобах, где джин лился реками из-за его невероятно низкой стоимости даже по сравнению с элем, повысился уровень преступности, а рождаемость упала. Джин считался опасным и адиктивным веществом, фактически — наркотиком.

Глава 52

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Терлак МакГиннес

— Терлак.

Я задыхался и цеплялся за пальцы, что сдавливали горло. Чужая Амалия, мертвая и жестокая, будто желала выдавить из меня жизнь по капле. Она все крепче стискивала шею и истошно кричала:

— Ты! Это все твоя вина!

Сил оттолкнуть от себя образ Мали не хватало, я просто цеплялся за тонкие запястья, пытался воззвать к той, кто даже не существовал в реальности. Собственные страхи и кошмары пожирали разум изнутри. Они не оставляли шанса на спасения.

Уничтожали морально.

Убивали физически.

— МакГиннес, очнись!

И практически полностью контролировали меня.

— Терлак!

Резкий, свистящий звук ворвался во мрак, ловко разгоняя тот своей мощью. Какофония из криков, ударов и чьих-то ругательств обрушилась на меня так внезапно, что я не сразу сообразил в чем дело. Лишь когда рядом рухнул тот самый воришка с окровавленным лицом — дошло.

Драка! Весь паб буквально погряз в мордобое!

— МакГиннес! — вновь заорал мне Грант и мимо просвистела еще одна ветрянная волна.

Двух мужчин отбросило к стойке, послышался звон бутылок. Надо отдать должное лепрекону: он даже бровью не повел. Просто продолжил вытирать целые стаканы и кружки, изредка отбиваясь от особо ретивых клиентов.

— А-а-а! — завопила ведьма. Из ее носа потекла кровь, тьма заполонила белки глаз и яркую радужку.

— Какого дрыгла? — выдохнул я, сообразив, что причиной моего спасения стало чье-то вмешательство.

Это была невероятная, почти фантастическая удача. Вырваться из магического кокона жрицы вуду практически невозможно. Мне вот повезло: кто-то умудрился воздействовать на ведьму извне и развеять чары. Сейчас она корчилась от боли, царапала ногтями кожу, оставляя глубокие, бордовые борозды. Словно пыталась содрать с себя лицо.

Увернувшись от летящей в меня кружки, я обвел взглядом помещение. В такой суматохе увидеть, кто оказал мне непосильную помощь сродни чуду. Правда, я успел заметить Грант: один из парней ведьмы повалил его спиной на стол и попытался ударить ножом. Поэтому недолго думая, я быстро сформировал сферу, затем бросил в противника Дункана.

— Спасибо! — крикнул Грант и с размаху ударил подступившего тролля.

— МакГиннес! — Послышалось с правой стороны.

Я, уйдя от огненной сферы, разогнал ветром тьму и резко посмотрел на разъярённую пандейку. Кровь каплями стекала по подбородку, пачкала одежду и сливалась с тканью плаща. Вскинув руку, ведьма вновь сконцентрировала энергию между пальцев, но на этот раз я оказался быстрее. Ребром ладони рубанул воздух, чтобы призвать легкий смерч.

Но силы подвели, источник не откликнулся. При взгляде на ведьму страх обдал смрадным дыханием. Однако вместо вихря вышло слабое дуновение, но защищаться от ответного удара мне не пришлось. Пандейка внезапно повернулась и прошипела яростно:

— Ты-ы-ы...

На тот момент я не до конца осознавал, что творю. Просто бросился наперерез и услышал истошный крик Эйлы. Точнее, мне так показалось. На самом деле сестра вовсе не кричала, она даже рта не открыла.

Все дело было в воздухе вокруг. Он превратился в настоящее желе, стал невероятно плотным, тягучим. Я словно попал в своеобразную ловушку, видел темный сгусток впереди, но пошевелить руками не мог. В ушах хлопнуло, звуки на мгновение отдалились и тихий шепот наполнил пространство. Совсем другой, не такой опасный. Успокаивающий и одновременно очень пугающий.

— Какого. — прошептал я, с удивлением увидев, как изогнулась ведьма. Да боги, она заорала так, будто ее изнутри на части разрывало.

Мы одновременно рухнули на пол: ведьма на колени, я распластался неподалеку. Резко повернув голову, увидел светящиеся глаза сестры. Они были такими яркими, как и тоненькая струйка крови под носом. Эйла в последний раз вздохнула и потеряла сознание, рухнув прямо в руки Гранта.

— МакГиннес, не тормози, — рыкнул подбежавший Даниэль.