Моя капризная леди (СИ) - Мелевич Яна

— Хороша девка! — заявил мужчина и потер ладонь о грязные штаны.

Половина сидящих уже явно перебрала, кто-то негромко похрапывал в луже какой-то похлебки прямо на столе. Пока я шел мимо, ушлый паренек стащил у пьяницы из кармана последние деньги и вновь вернулся к разговору с приятелями. Вор мазнул по мне равнодушным взглядом, но сразу отвлекся. Благо неприметный плащ оградил от ненужного внимания. У меня получилось дойти до самого дальнего столика без приключений и, скривившись, я аккуратно присел на жесткую скамью.

— Чего желаешь, красавчик? — грудной голос ворвался в череду суматошных мыслей вместе с сильным запахом пота и мыла. Покосившись вначале на перепачканный передник, я задрал голову и посмотрел в лицо грудастой работницы паба.

— Эль, — хрипло отозвался я, незаметно сжав пальцы в замок.

— Из богатеньких? — полюбопытствовала дамочка, оценивая мой внешний вид, и наклонила голову к плечу. — У нас есть отличный джин, он дешевле.

Никогда бы не подумал, что выгляжу как бедняк из вонючих трущоб.

— Спасибо, но эту дрянь [1] я пить не буду, — ответил я и только, когда дамочка прищурилась, осознал ошибку.

Дрыглы побери, лучше выражаться яснее. Здесь же завсегдатаи вечно пьяные матросы, ублюдки и прочая пакость общества.

— Ты мне нравишься, — улыбнулась женщина. — У нас есть пиво, эль закончился. Остался только гномий, но его лучше не употреблять. Если, конечно, дороги кошелек и голова.

— Отлично, — кивнул я.

— Мясо? Пастуший пирог сегодня особенно удался, — вновь вернулась к заказу женщина.

Я обвел зал рассеянным взглядом и покосился на выжженное изображение клевера на стене, потом на хмурого лепрекона и невольно хмыкнул. Вроде бы паб держат островитяне, а меню почему-то данмарское. Хотя само заведение в Эдборге, столице Шангрии!

Ох уж эти межнациональные смешения.

— Ничего больше не нужно, я ненадолго, — сразу обозначил временные рамки, дабы дамочка не тешила себя надеждами. Ее тоскливый взгляд намекал на глупость такого решения.

Плевать, мне было совсем не до развлечений и выпивки. Сюда меня заставил прийти Уитроф, который утверждал, будто у него есть план. Во мне же горело желание перепахать носом каждый темный угол местных улиц, расспросить всех оборванцев в округе и вытрясти душу из каждого преступника в городе. К сожалению, угрозы и запугивания в этой части Эдборга не работали. Сдавать друг друга местные могли, правда, за деньги. Но не факт, что ты бы ушел живым после разговора.

Секреты трущоб тонули в местных нечистотах вместе с теми, кто их узнал.

Гарри Лонгборд признался в преступном сговоре раньше, чем мы успели позвать констеблей. Одурманенный магией любви, он выложил как на духу весь план. К сожалению, сведения оказались бесполезными. Все, что сказал Гарри и Дигги с Рольфом: к ним в отделение поступали коробки со специальной маркировкой. Они никогда не интересовались содержимым, просто переправляли контрабанду по месту назначения. За это в конце месяца, ровно двадцать пятого числа, им приходила расписка, которую легко обналичить в ближайшем банке. Обычно на сумму от ста пенни и выше в зависимости от размера посылки.

С Амалией все вышло иначе. Человек, пришедший на почту, носил в маску и серый плащ, заплатил сразу наличными. Поначалу Даниэль пытался добиться хоть какой-то информации: рост, примерный вес, цвет волос, был ли на нем красный сюртук. Или трость с набалдашником, прямо как у Франко Алибарди. Но толкового Лонгборд с подельниками не запомнили. Только голос — слишком низкий, как показалось Гарри.

«На ваш похож. А еще он странно двигался, постоянно хватался за вещи», — Лонгборд ткнул в меня пальцем, чем немало удивил Гранта и Фламеля.

Это еще больше укрепило мою мысль, что преступник из Арканта. Возможно, кто-то из приближенных.

На душе стало совсем муторно, глухой боль отозвалась тоска. Чем я заслужил такое? Неужели людям и нелюдям в клане настолько плохо жилось, что они решились на такое преступление? Никакие нужды не оправдывали подобного рода деяния. Мы все ходили под богами, а после смерти представали перед Великим судом. А нарушения главной заповеди Святого писания — никогда не предавать близких — сурово каралось не только при жизни, но и после кончины человека.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С тихим стуком на стол приземлилась пинта темного пива без пенки. Я выдавил из себя слабую улыбку и потянулся к напитку, когда на плечо легла чья-то рука.

— Сидите, лэрд МакГиннес, — прошелестел чужой голос. Служанка быстро ретировалась в сторону других клиентов, однако я успел заметить резкую бледность на щеках у служанки.

— Вы не Алибарди, — сухо сказал я.

Женщина позади меня точно не могла быть главной бродячего цирка и самым известным преступником во всем Объединённом королевстве. Более того, когда она беззвучно переместилась из-за моей спины на соседнюю скамью, я непроизвольно дернулся.

Иссиня-черная кожа типичной жительницы материка Пандея слишком сильно дисгармонировала с количеством белокожих мужчин и женщин в пабе. На ее фоне даже пыльные углы и нагар на стенах казался слишком светлым. В больших плескалась пугающая чернота, а темно-синие волосы косами спускались на ткань темно-красного плаща. Портили общую картину лишь металлические кольца в носу, веках и ушах пандейки. И каждое украшения являлось еще и защитным амулетом.

— Вы не пришли один, — из-за полных губ мелькнула улыбка. Акцент придавал низким нотам ее голоса загадочное мурлыканье.

— А я не ожидал встретить жрицу вуду вместо разыскиваемого преступника, — мрачно ответил я, дернув плечами, дабы сбросить чарующий эффект.

Темные ведьмы, шмыглы дранные. Сейчас пандейка уже не казалась такой красивой. Широкий рот, крупный нос, резкие черты лица — все смазывалось из-за магического влияния. Пандейка вновь улыбнулась и потянулась к моей кружке, скользнув кончиками изогнутых ногтей по стеклянным стенкам.

Неприятный звук резанул по ушам.

— Два мага, очень сильных, — прошептала ведьма и поддалась вперед. — Один наполовину демон, второй похож на вас. Воздушник и... Инкуб?

Я едва удержался, чтобы не выдать удивление. Эта женщина провела здесь не больше пяти минут, но легко вычислила Гранта и Фламеля, которые находились где-то в глубине зала. Притом она сразу поняла, что пришли маги со мной.

— Девочка, странная. Чувствую магию, но не так ярко, как должна, — выдохнула ведьма вновь, я нахмурился.

Треклятие, здесь Эйла?!

Ударив ладонью по столу, я наклонился и прошипел:

— Где моя невеста?

Улыбка на губах ведьмы вышла такой пугающей, что я подавил желание отодвинуться подальше.

— Терпение, ваша светлость. Вы же не хотите получить драгоценность по частям? — разделенный надвое, кончик розового языка мелькнул меж зубов.

Ужас сковал мышцы, но я все равно упрямо стряхнул оцепенение. Некогда бояться, мне была нужна информация от подружки Алибарди, чтобы найти Амалию. А потом оттаскать за уши сестру, вычислить предателя.

Видимо мысли отразились на лице, поскольку темная ведьма прочла их, как страницу открытой книги.

— Вам не меня надо бояться, милорд, — протянула пандейка, — и не Алибарди. Рядом с вами живет зло куда страшнее.

— Говори, где Амалия, ведьма! — прорычал я, заметив движение сбоку.

Нескольких мужчин привлек мой громкий голос, а с ними из-за стола показались Грант и Фламель. За спиной Дункана я увидел невысокую фигурку в плаще с капюшоном и негромко скрипнул зубами.

— Жива, — ответила ведьма и посмотрела на мужчин из-под ресниц. — Отзовите ваших друзей, лэрд. Иначе мои люди их убьют. И вас тоже, а леди Сент-Клер будет ждать очень незавидная участь.

Мне пришлось через силу согласиться, затем кивком головы показать Гранту с Фламелем сесть на места. Подельники ведьмы сразу успокоились, устроились обратно за столом и возобновили тихую беседу под звон кружек. Вновь вернулись все звуки и запахи. Стойкий аромат табака оставлял горький осадок на губах, а под ногами раздавался неприятный скрип половиц со скрежетом песка.