Сансара - Дарина Гордина

Тут вдруг все уставились на выпучившего глаза Рахманова, у него внезапно удлинилось лицо, и челюсть отвисла, он замер с вытянутым указательным пальцем, и все посмотрели в сторону леса. Прямо у освещенной солнцем опушки стояла девушка — лесная красавица. Лесная фея или дочка лешего! Будто фотомодель — волосы длинные темные распущенные. На таком морозе ее загорелое тело прикрывали всего лишь белая майка, брезентовые брюки и свитер, вокруг талии завязанный рукавами. И хоть бы что! Брюки были заправлены в высокие сапоги, а за спиной торчало ружье. Все уставились на нее, от неожиданности никто не мог вымолвить слова. А она, призывно улыбаясь, разглядывала их, явно завлекая, будто позировала для журнала «Плейбой». Склонив голову в сторону, откинув роскошные черные волосы, она вытащила из кармана зеркальце и начала им сигналить, по лицам бойцов зайчиков пускать. Потом вдруг резко развернулась на лыжах и скрылась в лесу.

— За ней, живо!

Но живо не получилось, бойцы неуклюже и медленно вытаскивали ноги из глубоких сугробов, падали и спотыкались, проваливаясь в рытвины и канавы, но все же добежали до кромки леса и двинулись по следу. Вот она цель — вот он ответ на все вопросы — эта лыжница, наверняка стреляла она и наверняка знает, где Виталька! Через некоторое время стало понятно, что она их изматывает и уводит вглубь, но бойцов только подгонял азарт, встреча с противником оказалась настолько интригующей, что ноги бежали сами. Хоть и было все это подозрительно и предчувствовал Голубев ловушку, но остановиться не мог, очень уж хотелось узнать, что может делать девушка в этом лесу одна, да еще и с оружием, и уж точно причастна она к исчезновению Витальки. Казалось, что девушка совсем рядом, все громче слышался ее заливистый смех, но через час стало понятно, что она их заманивает вглубь.

— Это настоящая профессионалка! В первую очередь потому, что почти голая! Почему в лесу в одной майке? Ясно же, психоэффект, специально, чтобы нас шокировать! Но она-то хоть ответит, куда подевался Виталик!

— Наверняка не одна работает! — Филиппенко, несмотря на то что был натренирован, согнулся, закашлялся.

— Это путешествие неизвестно и потому опасно, — согласился Романов.

— Я предлагаю назад сворачивать и снова искать воронку! — кивнул Голубев.

— И воронку не найдем, и девку потеряем.

— А девка, между прочим, хорошо обученная и гуляет наверняка не одна! Тем более интересно! А вдруг она не девка, а конь троянский! Заманит в чащу, а там целый взвод в засаде! Нет! — твердо решил Голубев. — Нельзя нам за ней в лес, не можем мы без лыж с ней соревноваться. Все, бойцы, возвращаемся.

И не успел он это сказать, не успели они назад повернуть, как тут где-то близко, прямо из-за деревьев раздался женский окрик: «А-у! Товарищи бойцы! Немного осталось! Что-то слабо вы бегаете! Или награду получить не хотите?» — и хохот такой… издевательский, завлекающий. И хохот, и голос ее так заинтриговали, что, несмотря на правильное решение, все как по команде кинулись на этот голос. Опять побежали, на этот раз с азартом, расталкивая друг друга. Каждому откровенно хотелось первому до этой стервы добраться. И от скорого бега, и от незнания местности чуть не упали в глубокий овраг. Еле успели притормозить у глубоко вырытой ямы. Рассмотрели — оказалась глубокая квадратная шахта, метров десяти по диагонали. Едва не свалившись в нее, опустились к краю и заглянули вглубь, да так и застыли.

Стены шахты — железные, пол выложен плитами. Внизу стояла девица, но уже в одном белье и чулках. А возле нее лежал раскрытый большой деревянный ящик, в котором что-то блестело. Голубеву показалось, что это золото. Не показалось! Она вытащила один кирпич из ящика, подняла вверх и протянула. Все как загипнотизированные уставились на золото. И понял Голубев, что это ловушка! Но поздно!

— Прыгайте, берите, господа военные! Здесь на всех хватит!

— Назад! — скомандовал Голубев, но… В этот момент не искушенные золотом люди уже сигали вниз. Голубев прыгнул за всеми. «Зачем? А затем, что с одним только куском золота можно и судьбу дочери устроить, и о своем будущем не беспокоиться». Мысль быстро пролетела, а тело сработало само. Прыг, и все!

И у всех, видимо, сработал тот же сигнальный рефлекс. Сразу всплыло столько неиспользованных возможностей, столько тайных, нереализованных желаний развернулось в мозгу, что никаким приказами не удержишь. Все оказались внизу и кинулись к ящику, как голодные птицы к кормушке. Но только этого и надо было злой ведьме.

Она незаметно нажала на какую-то кнопку в полу, и он уехал вниз. Небо над ними захлопнулось, как мышеловка, они оказались в железном бункере, который падал с безумной скоростью. Их всех вдавило в пол. А женщина ухватилась за ручку в стене лифта, повисла на ней, и, достав из кармана маленький пистолетик, нажала на курок, после чего на всех обрушился дождь острых иголок. Они впивались в тело, словно маленькие змейки и, видимо, были начинены паралитическим ядом, потому что всех их мгновенно скрючило в судорогах так, что никто не мог даже пошевелиться. Глаза щипало, казалось, они вот-вот вытекут. Девица соскочила на пол, оделась, беспрепятственно собрала у всех оружие, профессионально обыскала, прощупав каждый шовчик, до белья. Подсела к ним на корточках и проговорила задушевно и ласково: «Вы же хотите узнать, куда ваш друг подевался? Хотите золото получить, а еще хотите все про зону выяснить?!» Пока, простите, придется вам чуть-чуть помучаться в неудобных позах.

— Давайте познакомимся — меня Евой зовут и я ваш инструктор. — И, видя выпученные глаза Голубева, добавила: — А по поводу этого трюка, с золотом, не переживайте! Он на всех действует одинаково, не вы первые, не вы последние!

Сколько летели вниз — никто не помнит, но все помнят, как вдруг лифт поехал горизонтально, и так он несся еще минут двадцать. Как только двери лифта раскрылись, их бросили на носилки и санитары; повезли по коридорам в помещение, похожее на больницу или госпиталь. Там их как на конвейере начали разглядывать люди в белых халатах, больше похожие на исследователей, чем на врачей. К каждой голове подключили датчики и всем на головы одели шлемы. И началось «сканирование подсознания», на плазменном экране стали мелькать, как кадры из фильма, фрагменты памяти. Жизнь каждого оказалась остросюжетным клипом: борьба, тренировки, задания, любовь. Все фрагменты последних дней и часов жизни, словно файлы, разворачивались на экране, иногда это были отчетливые образы, иногда размытые, расплывчатые. Голубев в ужасе смотрел, как у него из сознания кадр за кадром вытягивают самое сокровенное, но никак не мог препятствовать процессу. Злодеи, голодно и безжалостно вытрясали из него все содержимое, словно он был рыбой, заготовленной для фарша. И за мысли, проявленные иногда, даже было стыдно, но прекратить это кино никак не удавалось. Мозг, как предатель, не подчиняясь приказам, сливал информацию по полной, гораздо охотнее подчиняясь воле злодеев, чем своему хозяину. «Неужели мой мозг настолько слабое и безвольное создание, что не умеет слушать сигналов хозяина!» — с ужасом думал Голубев. За всеми этими манипуляциями внимательно наблюдала переодетая в синюю униформу Ева. Она выбирала из всего хаоса мыслей интересующие ее кадры и прямо на глазах у Голубева монтировала интересующую ее сюжетную линию. А именно: общение с генералом Евсеевым, занятия с Лоу, вход в зону. Сопровождая процесс возгласами «Ого! и охо-хо!», девушка, видимо, была весьма довольна жирным уловом. Жесткой рукой хозяйки положения она составила видеоряд всех агрессивных мыслей-кадров, выделила «особо опасные» и тут же удалила эти файлы как с экрана компьютера. И никаких пыток, никаких допросов. Исследователи в медицинской униформе получили точные данные не только о личности каждого, но и о цели прибытия в зону. Ева даже ручки потерла от предвкушения чего-то приятного. И «приятное» не заставило себя долго ждать, она незаметно для подопытных вставила в сознание несколько новых кадров, и от этого мгновенно все успокоились. Куда-то ушла решимость всех разорвать ее за такие эксперименты, наступило состояние безразличия и апатии, При этом, видимо, был удален файл об использовании нервно-паралитического газа, потому что все трое дружно очухались, вскочили без всяких признаков отравления, и четыре вооруженных охранника повели их но бесконечным коридорам. Водили долго вверх и вниз по железным винтовым лестницам, потом по таким же, как в бункере, железным коридорам. Но после того, как поднялись на лифте на другой этаж, декорации сразу же изменились. В глаза больно ударил яркий солнечный свет, он струился из больших светлых окон, за которыми, к огромному удивлению всей команды, открывался совершенно неправдоподобный пейзаж: яркое зеленое лето, зеленые, как в тропиках, деревья, во дворе под солнцем — цветы, фонтаны. И коридор на этом этаже говорил о хорошей жизни: пол в кубиках, стены яркие, разноцветные, а на всю длину коридора качественные новенькие двери, как в дорогой гостинице. Возле одной из комнат их уже ждала Ева, поигрывая в воздухе ключами. Она еще раз переоделась, уже в другую униформу, в синий костюм с короткой юбкой, этакая стюардесса в подземных катакомбах. Ева открыла дверь своим ключом и оставила его в двери.