Донни Браско: моя тайная жизнь в мафии. Правдивая история агента ФБР Джозефа Пистоне - Ричард Вудли

агентам этот кусок дерьма не всучат», — прокомментировал я.

Мы с Росси поехали в кофейню. Сонни сидел за столом с Траффиканте и Хасиком. Он жестом пригласил нас за соседний стол. Хасик подошел к нам и предложил втроем съездить до Ридж-роуд в Нью-Порт-Ричи, чтобы осмотреть новую площадку для бинго. Вернувшись, мы застали Сонни и Траффиканте за тем же столом. Сонни попросил нас подождать возле бара.

Через полчаса Сонни подошел и велел Росси забронировать столик на троих в ресторане «Бон аппетит» в Данидине.

— Побудьте пока в номере Левши, парни, — попросил он.

Левша жил в соседнем номере с Черным. Когда мы пришли, он лежал на кровати и смотрел телик. Росси отправился к телефону, я остался возле открытой двери.

Сонни и Траффиканте показались в коридоре. Сонни жестом пригласил меня к себе в номер. Внутри он представил меня: «Санто, это Донни. Донни, это Санто». Санто внимательно взглянул на меня сквозь толстые стекла очков, чуть прищурившись. Во второй раз в жизни я пожал руку главе криминальной семьи.

16

Наркотики и оружие

Сонни хотел, чтобы я приехал в Нью-Йорк и лично доложил ему про все новые гешефты, от бинго до ставок. Я впервые очутился в местах его обитания.

Клуб итальянско-американских ветеранов войны «Уизерс», а по-простому — частный клуб Сонни располагался в Гринпойнте, одном из районов Бруклина, по адресу Грэм-авеню, 415, на пересечении Грэм-стрит и Уизерс-стрит. Этот спокойный и чистый район был застроен трех- и четырехэтажными жилыми домами, в которых первые этажи занимали бесчисленные лавки и магазинчики. Я сразу вспомнил про квартал Бенсонхерст к югу отсюда, где начинал работать с шайкой Джилли и ребятами Коломбо. Эти районы были схожи тем, что чужаков здесь замечали сразу же.

Клуб «Уизерс» делился на просторный главный зал, где размещались барная стойка и несколько карточных столов, и подсобное помещение, в котором стоял рабочий стол с несколькими телефонами. Рядом с подсобкой находился туалет.

По диагонали через перекресток, по адресу Грэм-стрит, 420, располагалось заведение «Моушн лаундж» — еще один частный клуб, где Сонни встречался со своей командой. Опознавательные знаки на входной двери отсутствовали. Наружные стены были облицованы искусственным камнем. Верхняя часть этого трехэтажного здания была обложена коричневой черепицей. В главном зале клуба располагались несколько столов, барная стойка, проекционный телевизор с огромным экраном и автомат для игры в пинбол. Неподалеку от бара был установлен большой аквариум с тропическими рыбками. В подсобке можно было обнаружить небольшую сцену, бильярдный стол, музыкальный автомат и несколько столов для игры в карты. Кухня находилась в отдельном помещении.

Как и в клубах Маленькой Италии, ребята из команды Сонни днями напролет торчали внутри, а в хорошую погоду тусовались на улице. Свои тачки — в основном кадиллаки — они парковали прямо возле здания, иногда даже в два ряда.

Сонни настоял, чтобы я не тратил деньги на отель, а переночевал у него дома. Он жил на третьем этаже, прямо над «Моушн лаундж». Его жилище выглядело скромно, если не сказать по-спартански. Из коридора по левую руку была кухня, по правую — гостиная с раскладным диваном и спальня, прямо — небольшой обеденный зал. Двери между комнатами отсутствовали. На крыше Сонни держал голубятню, туда вела крутая лесенка.

Окна в квартире, выходившие на крышу соседнего здания, были нараспашку. Я устроился на раскладном диване в гостиной, Сонни отправился спать к себе в комнату.

Из-за древней электропроводки в квартире не было кондиционера, поэтому в ночь своего визита я изнемогал от жары. Я в прямом смысле слова обливался пˆотом, но в конце концов как-то умудрился заснуть на спине. Внезапно что-то коснулось моей груди. Сквозь полудрему я подумал, что к моей шее тянутся руки с длиннющими ногтями. Меня кто-то душит!

Нет, это когти — у меня на груди крыса!

Я замер и зажмурился. Меня не пугала ночевка в квартире капитана мафии, но я безумно боялся мышей и крыс. Любых — живых или мертвых. Если дома появлялась мышь, с ней разбирались жена или дети.

Ну вот, сейчас меня укусит крыса, и я умру от бешенства.

Я задержал дыхание и начал обратный отсчет. Затем резко махнул рукой и отшвырнул крысу в другой конец комнаты. Животное звучно шмякнулось на пол, а я нащупал выключатель.

Кошка, которую я принял за крысу, выпрыгнула в окно и растворилась в ночи на соседней крыше.

Сонни вбежал ко мне:

— Что за хуйня?

Я описал ему, как было дело. Он начал ржать, как умалишенный:

— Такой амбал, а кошку испугался, блядь! Расскажу парням, они помрут просто.

Меня трясло.

— Сонни, давай без этого. Не рассказывай никому. Вот какого хуя ты не поставишь кондиционер, тогда спали бы как люди, с закрытыми окнами. И никаких ебучих кошек.

— Ага. Щазз!

— Да к тебе кто угодно залезть может. Не боишься?

— Все, угомонись, — он вернулся к себе в спальню, посмеиваясь.

В полседьмого Сонни растолкал меня. Сам он встал еще раньше, сходил за свежей выпечкой в пекарню напротив и сварил кофе. Мы уселись за кухонным столом в одних трусах и принялись болтать, поглощая завтрак.

У него в спальне стоял тренажер. Имелась и штанга. Мы по очереди потягали железо.

Затем мы поднялись на крышу, где он продемонстрировал мне своих голубей.

Сонни держал гоночных голубей и очень ими гордился. Он часто проводил время на крыше. Птицы размещались в трех голубятнях. По периметру крыш голубятен, как и вдоль крыши самого здания, шел декоративный белый заборчик.

Он рассказал про голубиный корм, про специальные витамины для выносливости, про особенности разных пород. Объяснил, как скрещивают породы, чтобы вывести самых работоспособных птиц. Оказалось, что у его голубей на лапках имелись специальные кольца с личными данными. Потом он перешел на голубиные гонки, которые часто проводились в самых разных городах. Задачей голубя было долететь до своей клетки. Встретив голубя дома, владелец ставил оттиск со временем прибытия на голубином кольце. За победу в гонке платили до трех тысяч долларов.

Разоткровенничавшись, Сонни признался, что любит размышлять о делах, ухаживая за голубями.

Он вырос в том же квартале, промышлял карманными кражами:

— Я не хотел становиться мафиозо, мне и так было нормально…

Но потом он дошел до момента, когда воровать без разрешения местной мафии стало невозможно.

— И я решил, что будет проще к ним присоединиться, чем воевать с ними.

Он начал с угонов и вооруженных налетов. Первый тюремный срок не заставил себя ждать.

Сонни много размышлял о расстановке