Всеволод Бобров - Анатолий Салуцкий

Тренировались все хоккеисты, по сути дела, вместе, под руководством триумвирата тренеров, потому что одной из важнейших задач таких сборов было формирование сборных команд – первой и второй. В дополнение к этому советские тренеры помогали готовить хоккеистов ГДР.

Постепенно все отчетливее вырисовывалась точка зрения Тарасова, которая сегодня кажется естественной, единственно возможной, а в те годы для многих была непонятной и сомнительной: армейский тренер настаивал на том, чтобы форварды принимали участие в обороне, а защитники активно подключались в нападение, иначе говоря, чтобы команда играла по схеме «пять вперед – пять назад». Он требовал от хоккеистов игры в полную силу на протяжении всех трех периодов, заставляя их непрерывно взвинчивать темп. А чтобы подготовить спортсменов к таким огромным нагрузкам, очень много внимания уделял общефизической, атлетической тренировке. Таким было кредо Анатолия Владимировича, и он неизменно придерживался его все годы, пока работал тренером. Впоследствии его сильные и выносливые воспитанники шутили, что могут бежать стометровку со штангой на плечах.

Однако поколение хоккеистов, лидером которого был Всеволод Бобров, ни психологически, ни в силу своего возраста уже не могло воспринять такие бешеные тренировочные нагрузки. Могучий Александр Виноградов не был достаточно быстрым, чтобы поспевать из нападения на свое привычное место защитника, и никакие сверхинтенсивные занятия не научили бы его бежать сотку хоть на одну десятую скорее. Евгений Бабич физически был, по нынешним понятиям, очень слаб, этот выдающийся игрок не сдал бы сегодня, наверное, ни одного зачета по общефизической подготовке, что, впрочем, не мешало ему забрасывать множество шайб. А что касается Всеволода Боброва, который по своим физическим данным удовлетворял запросам Тарасова, то здесь Анатолий Владимирович и вовсе наталкивался на принципиальное сопротивление: как уже говорилось, Бобров считал, что, полностью сосредоточившись на атакующих действиях, принесет команде больше пользы.

Столкнулись две воли, два сильных характера. Не из прихоти, не по личным мотивам, а из принципиальных тренерских соображений Тарасов заставлял Боброва «оттягиваться». Со своей стороны Бобров думал, что Тарасов своевольничает и разрушает приносившую успех систему игры, а от добра добра не ищут. Возможно, Анатолий Владимирович и смирился бы с особой ролью Всеволода, но дело осложнялось еще и тем, что Бобров был неформальным лидером команды и, не подчинив своей воле этого лидера, тренер не мог влиять на других игроков, подражавших Боброву.

Но мало этого. Когда тренер Тарасов требовал быстроты пасов и обвинял Боброва в излишнем увлечении индивидуальной игрой, в команде сразу же вспоминали конфликты, которые порой происходили в ведущей армейской тройке, выступавшей в составе Бобров – Тарасов – Бабич в конце сороковых годов.

Дело в том, что Анатолий Тарасов отлично бегал на коньках и хорошо держал шайбу, его даже называли «держатель шайбы», потому что Тарасов умело «убивал секунды», когда его команда оставалась в меньшинстве. Но зато при армейских атаках, которые должен был завязывать центральный нападающий Тарасов, он сплошь и рядом задерживал пас на фланги. Бобров и Бабич мчались вперед, в надежде получить шайбу «на ход», а шайбы не было – Тарасов все еще держал ее. И вот теперь «держатель шайбы» обвинял Боброва в чрезмерном индивидуализме![36]

С точки зрения здравого смысла ничего особенного в этом не было: тренер вовсе не обязан отвечать за грехи, которые совершал, будучи игроком. Но поскольку эмоции были накалены, этот факт подливал масла в огонь.

Талантливо предвидя будущее своей любимой игры, Тарасов, не способный властвовать над своими эмоциями, пытался учить новому хоккею даже Боброва. И это, естественно, вызывало отпор, потому что Бобров в любом хоккее должен был оставаться самим собой. И хотя впоследствии не раз говорили и писали, что Всеволод не мог бы играть в своей манере во времена Фирсова и Михайлова, это утверждение по меньшей мере спорно. Та легкость, с какой Бобров из хоккея с мячом перешел в хоккей с шайбой, полностью сохранив свои характерные игровые черты, свидетельствует о том, что и в новом, тотальном хоккее он не стал бы ни Старшиновым, ни Фирсовым, а остался бы опять-таки самим собой. Кроме того, следует помнить, что сверстник Всеволода Михайловича, один из сильнейших канадских профессионалов Горди Хоу успешно продержался в хоккее до семидесятых годов. И хотя ездил по площадке в основном от синей и до синей линии, умудрялся неизменно забрасывать много шайб[37].

Между тем, как пишет Вячеслав Старшинов, «его манера игры напоминает манеру Всеволода Михайловича Боброва, да и внешне Горди Хоу чем-то напоминает нашего великого хоккеиста»[38].

Имея в виду отношения между Бобровым и Тарасовым, в спортивных кругах того времени нередко говорили: «Со стороны режиссера было бы, видимо, но очень тактично поправлять Шаляпина: «Знаешь, Федя, ты не так поешь!» И в этой связи очень интересно привести монолог Анатолия Владимировича Тарасова, произнесенный три десятилетия спустя, по свидельствующий о том, что этот сильный незаурядный человек до преклонных лет сохранил свой неуемный темперамент и по-прежнему очень горячо переживает события тех далеких лет[39].

– Мне говорили: ну пропусти ты, не делай ему замечаний. А я отвечал: не могу! не могу! Тогда я не буду Тарасовым, не могу! Я считал, что понимаю кое-что в теории хоккея, я вот так понимаю хоккей, мне доверена команда – и я должен! Выигрывала она или нет, – это совершенно неважно. У меня была идея, своя, обязательная для тренера, идея, и Бобров в чем-то ее не выполнял… Бобров – это эпоха. Но у него есть один недостаток для современного хоккея: Бобров не любил работать на других. А мы делали команду наперед! С ним выигрывалось, да! С ним сложно жилось, но с ним выигрывалось. На него работали сначала Тарасов с Бабичем, а потом Шувалов с Бабичем. И все выигрывалось. Но на него ра-бо-та-ли! А принцип, который стал после ухода Боброва, – иной: у нас были Фирсовы, Александровы, Майоровы, Старшиновы, и принцип игры друг на друга обязателен. Обязателен! Уважение друг к другу обязательно! Принцип колхозного хоккея! Это принцип, которым мы выиграли. Потому что если у нас будут «звезды» в понимании канадского хоккея, на которых все работают, мы ничего не выиграем. «Звезду» легко нейтрализовать. Когда Сологубов нейтрализовал Боброва, мы выиграли у ВВС[40]. Значит, Бобров, или перестраивайся, или… Я ему говорил об этом: маленько, маленько, ведь идет разговор не о том, чтобы ты столько же пасов давал своим партнерам, сколько они тебе. Это глупости, у тебя самое сильное – это забивание. Ну и забивай! Но будь благодарен, подойди к Женьке, похлопай по плечу: Макар, спасибо тебе, какой пас ты выдал! Будь благодарен за то, что на тебя работают. Будь благодарен, извинись иногда, что ты не отработал за кого-то в оборону, извинись! А он не мог… Он Шаляпин был! А я не мог смириться, потому что тогда я потеряю… Тогда я не нужен как тренер! Потому что я решил создать коллектив. Позже я убирал многих игроков, кто ставил себя выше. Это главное!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});