Физрук - Валерий Александрович Гуров

кошки-мышки с военруком. С Люсей — тоже. На попятную я не пойду. Есть еще химичка и комендантша… Вот они как раз самыми честными оказались… Эти перезрелые девушки с самого начала не скрывали, чего они от меня хотят… Так что если появится желание выспаться, думаю, они против не будут… На худой конец, есть еще Марина — дочь полковника госбезопасности…

— Сан Сергеич! — вывел меня из задумчивости детский голос.

Я оглянулся. Это был Кривцов — один из четырех моих «крестников».

— Слушаю тебя!

— Мама просит вас зайти к нам.

— Когда?

— Если можно — сегодня. После занятий.

— Хорошо!.. Только я не знаю, где вы живете?

— А я вас провожу.

— Ну и отлично… После последнего звонка у выхода.

— Хорошо! Спасибо, Сан Сергеич!

Все же какое-никакое развлечение на вечер. Может «хозяюшка» Лизонька ужином накормит. После большой перемены у меня было «окно» и я не стал тратить времени даром, а сел писать программу занятий будущей секции. После уроков вышел на крылечко и стал ждать Кривцова. Он где-то задерживался. Зато подъехал Кеша на своей «копейке». Я про него уже и забыл. Увидел меня, заулыбался, рукой машет, подзывает. Я подошел. Он суетливо пожал мне пальцы, подскочил к багажнику, открыл его, вытащил большую коробку. Сунул мне в руки.

— Подержи!

— Что это? — спросил я.

— Призы! — ответил он, полез в салон, достал импортный свой портфельчик. — Помнишь, я тебе о них говорил?

— Ну… Помню!

— Завтра соревнования… Ты их будешь вручать.

— Хорошо, но почему я их должен держать у себя?

— Я занят буду, не смогу подвезти, — сказал Стропилин. — А за тобой заедут. Вот ты их сразу и захватишь.

— Ладно, запру их в тренерской…

— Ну и отлично! — обрадовался комсомольский деятель и вынул из портфеля бумагу. — Распишись в получении.

Я отдал ему довольно весомую коробку и взял листок. Это была расписка в получении четырех кубков.

— Открой коробку! — сказал я Кеше.

Он аккуратно поставил ее на капот, открыл. Все кубки были в наличии. Ладно, я поставил подпись под распиской и отдал их Стропилину. Тот мигом спрятал сей документ в портфель, и крикнул:

— Ну пока, увидимся!

Сделав мне ручкой, он сел в свой «Жигуль» и укатил. Я потащил коробку в тренерскую, лишний раз порадовавшись, что поставил вчера новые двери и решетку на окно. Когда я вернулся на крыльцо, там уже слонялся Кривцов.

— Ну пошли, — сказал я ему.

Мы сели с ним в трамвай, проехали пару остановок, а затем пошли пешком. Я думал о том, что надо не забыть договориться с матерью Кривцова, чтобы она разрешила посмотреть нам с ребятам фильмы на видике. Хотя, вряд ли разрешит. Если она заведует элитным кабаком, то наверняка у нее там мебеля, хрусталя, хоросанские ковры на полу. А тут мы припремся целой ватагой неумытой. Натопчем, намусорим, еще, не дай бог, что-нибудь кокнем. Забавно, но я и сам не заметил, что уже перестал отделять себя от своих подопечных. А совсем недавно мне хотелось их всех прибить.

Кривцов подвел меня к обыкновенной пятиэтажке, каких было много в Литейске. Мы вошли с ним в подъезд и поднялись на четвертый. Пацан позвонил, видимо, для того, чтобы предупредить мать. И через минуту дверь действительно открылась. На пороге стояла кокетливо улыбающаяся Лизонька. На этот раз она была в домашнем ситцевом платье, с излишне смелым вырезом декольте. Интересно, она всегда так встречает гостей мужского пола? И что на этот счет думает ее муж?..

— Здравствуйте, Александр Сергеевич!

— Здравствуйте, Елизавета Ефимовна!

— Можно просто — Лиза!

— Тогда уж и вы зовите меня Сашей…

— Уговорили! Проходите!

И она отошла от двери, словно мы обменялись паролями.

Глава 7

— Подождите меня в большой комнате, — сказала Кривцова. — Толик, проводи!

Ее сын повел меня по довольно длинному коридору, в который выходило минимум две двери, а впереди еще маячил вход в удобства. В большой комнате, куда вела двустворчатая дверь, мебель была добротной, из ореха или дуба, но явно не из ДСП. Толик предложил мне кресло, я с удовольствием в него сел, разглядывая картины на стенах и здоровенную хрустальную люстру с висюльками. В общем, как я и предполагал, жили Кривцовы зажиточно. Был в комнате и телевизор, но видака я не увидел. Прячут от посторонних глаз, наверное…

Мой ученик куда-то смылся, зато появилась его мать. В руках у нее был поднос с яствами, от которых одуряюще пахло. Она неторопливо выставляла блюда на столик с остекленной столешницей и поглядывала на меня с многообещающей улыбкой. Вот те раз! Неужели родительница Кривцова меня клеила!.. Нет, у нее, конечно, были для этого все данные, но что же так вот сходу! Да еще и в собственной квартире, где находится, как минимум, ее сын! Я уж не говорю — о возможном появлении мужа!

Впрочем, это не моя проблема. Мне уже надоело заботиться обо всех, кому я вдруг понадобился. Особенно — о бабах. Пусть сами выпутываются. Лиза, тем временем, положила мне на тарелку горку салата и пододвинула кокотницу с горячим жульеном. Потом отвинтила крышечку с бутылки шерри, наполнила бокалы. Я благодарно кивал, всем видом показывая, что доволен оказываемым мне гостеприимством. Попробовал салат. Он оказался крабовым, но с настоящим крабовым мясом, а не с его имитацией. Что и говорить — вкусно!

— Давайте выпьем! — предложила хозяйка.

— С удовольствием! — откликнулся я. — А почему мы одни?

— Толик поест на кухне, — ответила она. — А потом пойдет, поиграет с друзьями…

— А супруг ваш где?

— Мы в разводе много лет…

— Понимаю, — кивнул я, поднимая бокал. — За что пьем?

— За вас! — откликнулась мадам Кривцова. — Спасибо вам, Саша, за то, что вы спасли моего сына!.. Не знаю, чем вас отблагодарить…

— Ужином и приятным обществом, — включил я в себе Казанову. — Ну и выполнением одной просьбы.

— Готова сделать для вас, все, что угодно.

— Да, в общем — пустяк… — немного замялся я, едва ли не покраснев.

Лиза расцвела улыбкой, потянулась так, что ее аппетитные груди едва не вырвались из поддерживающего их бюстгальтера. Пришлось ее немного разочаровать.

— Сын ваш говорил, что у вас есть