Несомненная реальность - Евгений Лотош

Грузный седоусый казак с нагайкой в руке разъяренно навис над ним, сидя на огромной лошади, каких Олег еще не видел. Судя по цацкам на мундире, на него налетел какой-то высокий чин.

— Господин ротмистр… — неуверенно начал корнет, но Олег перебил его.

— Московское охранное отделение! — твердо сказал он грозному начальству. — Я Кислицын Олег Захарович, чиновник для особых поручений. Что здесь происходит? Доложите обстановку, — краем глаза он заметил, как сзади набегает отошедший от столбняка Крупецкий, и отмахнулся от него. — Почему бунт? Доклад по форме!

— Э-э-э… — Ротмистр явно опешил, но тут же взял в себя в руки. — Да, ваше высокоблагородие, простите, что не признал… — Он неуверенно вгляделся в лицо Олега, словно пытаясь узнать его, но тут же сдался. — Докладываю. Сегодня утром поступило сообщение, что на мануфактурах в очередной раз взбунтовались рабочие, толпы собираются во дворах и отказываются приступать к работе. По тревоге подняты и отправлены сюда четыре сотни казаков Семнадцатого полка под моим командованием. Первая полусотня перед вами, остальные блокируют другие мануфактуры, но там толпы куда меньше. Здесь главная буча. Нескольких мастеров на тачках вывезли – это они так свою злобу к ним выражают, стекла побили, шинки вот по соседству разграбили, водки да вина унесли черт знает сколько. Фабричный инспектор появлялся, успокаивал, так чуть не побили. Уехал восвояси…

— Ваши приказы?

— Рассеять толпу, прекратить беспорядки, не допустить ущерба имуществу, по возможности избегать кровопролития. Оказать посильную помощь администрации в восстановлении порядка.

— И как успехи? — осведомился Олег, окидывая огромный двор взглядом. Толпа шумела в двух десятках метров, доносились отдельные неразборчивые выкрики. В оконных проемах кое-где торчали уродливые осколки мутного стекла, валялся на земле разнообразный мусор. Несколько высоких труб уныло испускали едва заметные струйки дыма: похоже, паровые машины, приводящие в действие ткацкие станки, не работали.

— Так себе успехи, — вздохнул ротмистр. — Избегать кровопролития и одновременно рассеять толпу не получится. Пока она довольно мирная, но расходиться люди отказываются. Рано или поздно схлестнемся, никуда не деться. Вон, одного моего человека уже подстрелили, так насилу удержал ребят. Так что придется или огонь открывать и лошадьми давить, или отходить. Отправил я вестового за новыми приказами, так он еще когда вернется…

— Кто подзуживает людей, заметить сумели? — Олег пристально вгляделся в рабочих. Большинство носило типичную одежду – картузы, подпоясанные ремнем косоворотки из темного ситца, темные же заправленные в грубые сапоги брюки, пиджаки или жилетки… Мелькавшие тут и там женщины носили ситцевые же сарафаны и кофты, укутывали головы в платки. Но отдельные группы явно выделялись на общем фоне – некоторые в живописнейшем рванье, некоторые, наоборот, в явно дорогих гражданских шинелях и блестящих сапогах. Отирались рядом подозрительные дамочки в открытых платьях с претензией на роскошь, но изрядно замусоленных и грязных, по манерам – типичные уличные проститутки. На глазах Олега один из оборванцев подхватил с земли камень и, особо не целясь, запустил его в сторону казаков. Один из них шарахнулся в сторону, разгоряченная лошадь загарцевала на месте, едва не сбросив всадника. Группа из трех или четырех личностей, к которой принадлежал оборванец, громко загоготала и тут же ловко растворилась в толпе, едва двое казаков грозно двинули вперед своих лошадей.

— «Коты», мразь подзаборная! — рыкнул ротмистр, проследив, куда смотрит Олег. — Сутенеры, торгуют бабами и водкой прямо среди бела дня. Всех бы на осину, да ведь поди поймай! Администрация, понимаешь, развела бардак на мануфактурах, а теперь чуть что – войска вызывает. Они, они, сволочи, и из револьверов стреляют, и камнями швыряются, и людей подзуживают беспорядки устраивать!..

— Сомневаюсь, что беспорядки – их рук дело, — хмыкнул Олег. — Зачем им толпу на улицу выводить? Бастующим, небось, плату срежут за невыход на работу, чем они за баб и водку платить станут? Нет, должны быть другие, кто не на самом виду. Скажите, ротмистр, как бы мне с людьми поговорить? Нужен мегафон.

— Мегафон? — не понял казак.

— Ну, что-то, чтобы мой голос лучше слышали, — пояснил Олег. — Иначе не перекричать мне всех разом.

— А, рупор! — понял ротмистр. — Сейчас найдем.

Он подозвал к себе одного из казаков и негромко что-то приказал. Тот кивнул и галопом унесся куда-то в сторону. Менее чем через минуту он вернулся и протянул Олегу большой жестяной конус с ручкой. Тот озадаченно покрутил его в руках, заметил на узкой стороне что-то вроде нагубника и пожал плечами. За неимением лучшего…

— Отведите своих людей назад, — приказал он ротмистру. — Мне нужно, чтобы они не вертелись между мной и людьми. Господин Крупецкий, я, кажется, приказал вам оставаться возле коляски. В первый раз прощаю, но если сунетесь за мной еще раз – уволю нахрен.

И он решительно направился к грубому невысокому помосту, служившему для непонятно какой цели, но возвышавшемуся над землей примерно на метр. Для его целей он более чем подходил. Казаки, повинуясь сигналу корнета, подали лошадей назад.

Взобравшись на помост по грубым скрипучим ступеням, Олег огляделся. Кое-кто из рабочих заинтересованно повернулся в его сторону, но большинство не обращало на него ровно никакого внимания. Ну что же…

Вложив два пальца в рот, он оглушительно свистнул. Сделав паузу, свистнул еще раз. На сей раз к нему повернулись практически все, общий гул утих почти полностью.

— Интересно, чем вам лошадь-то не угодила? — громко сказал Олег в рупор. — Ну ладно, коляску сожгли, а животину-то за что убили?

Толпа отозвалась недоуменным шумом.

— Поделом управляющему! — крикнул кто-то неразличимый. — Кровопийца!

— Похоже, ваш управляющий такая скотина, что вы его уже и с лошадьми путаете, а? — усмехнулся Олег. До него донеслись отдельные смешки. Похоже, внимание людей оказалось завоевано. — Сочувствую. Однако же не для того вы на улицу вышли, чтобы заставить начальство пешком ходить, как я понимаю. Чего вы хотите, можете внятно озвучить?

— А ты кто такой? — пьяный выкрик долетел слева. Олег повернулся, вглядываясь. Ну конечно. Один из «котов». — Ты че, нам денег принес?

— А ты всех рабочих представляешь? — поинтересовался Олег в рупор. — Что-то не кажется мне, что ты в своей жизни хоть день за станком простоял. По-моему, ты просто сявка подзаборная, ни копейки честным трудом в жизни не заработавший. Эй, господа хорошие! Найдется среди вас кто-то, кто от имени всех сказать может?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});