Время взаймы - Александр Левин

На то, чтобы произвести звук, – это нельзя было назвать ни стоном, ни хрипом, – понадобилось невероятное количество времени.

– Эй…

Так тихо, что никто не услышит, даже если здесь есть какие-то люди. А еще через миллиард лет густую тьму разрезала полоса рыжего света. Дверь. Кто-то вошел.

– Эй…

Кто-то, тяжело дыша, со свистом, будто из-за бронхита, подошел ко мне вплотную и нос тут же забил резкий неприятный запах. А затем меня куда-то поволокли, как баранью тушу.

Глава 6

Для Фридмана город, подпоясанный сложной сетью железных дорог, вскипал сложными каскадами окаменевшей пены. Бесконечные башенки, связанные узкими мостами или системой лифтов, двигающихся под удивительными углами, были точно наполовину сгоревшие свечи с жирными потеками воска.

Нет, подумал он – сталактиты. Будто маленькие человечки из сказок вырубили во черве древней пещеры странное и притягательное чудо цивилизации.

Спроси кто, и Антон не смог бы рассказать, что конкретно видит вокруг города, то есть за его границами, да и сами границы он бы с уверенностью не обозначил. Огромные бутафорские нейронные связи среди пульсирующего всеми оттенками желтого и фиолетового цветов пространства.

Или нет – корабли, большие и неповоротливые, словно киты в космосе. Или…

– Добрый день.

Голос вырвал из галлюцинаций. Антон повернулся туда и сюда, ища его источник, и только спустя несколько долгих секунд нашел низенького человека в оранжевой хламиде со скинутым на плечи капюшоном.

– Здравствуйте.

В груди выросла ледяная игла.

Они похожи на нас. Немного ниже ростом, чуть более хрупкие на вид, с непропорционально большими глазами… Но это ведь только то, что мы видим, что привыкли видеть.

Каждый видит здесь что-то свое.

Когда-то давно, когда первых регулировщиков перестали считать сумасшедшими, мир «вдруг» понял, что бессознательное влияет на нашу жизнь вовсе не в переносном смысле. От психологического состояния отдельного человека: хреновое утро, слишком горячий кофе – до принятия решений на государственном уровне: проклятая стена Трампа.

Тогда мы приняли народ верхнего мира как гуру, как учителей, которые смогут объяснить нам то, чего мы не понимаем, но с тех пор много всего произошло. Уж очень иллюзорен стал выбор в мире, который, не спрашивая твоего разрешения, постоянно корректируют тебе во благо. Антон не верил эльфам. А что более странно: никогда случайных гостей не встречали монахи, обычно это была работа постоянных.

– Добро пожаловать, Антон!

Монах попытался улыбнуться.

– Нам не удалось найти ваш доступ в верхний мир. Скажите, вы знаете, на каком этапе произошла ошибка?

Действительно, на каком? Фридман почувствовал, как его прошиб холодный пот. Непрошеные гости в голове: бесконечная толпа людей в черном, похожая на гигантскую очередь.

Они хотят своего бога. Хотят верить в то, что нечто, пока не доступное пониманию человека – такие маленькие штуки, по которым можно услышать голос родных за сотни тысяч километров! – есть не что иное, как высшая сила, у которой необходимо выпрашивать прощение. Антон не против, пусть просят, но только не путая вопросы «как» все работает и «почему». А они не понимают разницы.

Фридман не хочет всего этого помнить, но уже чувствует холодный ветер и видит распухшее серое небо над башнями. И людей: сотни, тысячи.

– Когда вы получили доступ и от кого? – голос эльфа отрезвляет. – С вашим рейтингом репутации это было бы не просто. Вы согласны, Антон?

«Идиоты, – успел подумать Фридман, испуганно оглядываясь по сторонам, – ведь могли бы вырубить сознание без права на восстановление, едва только заметили… Проклятый Лапша, предатель».

Сказать было нечего. Эльф непонятно когда успел накинуть капюшон, теперь его лица было не видно. Фридман сжал кулак.

– Следуйте за мной, Антон.

Голос изменился. Теперь говорил человек, точно. Совсем молодой мужчина.

– Что происходит?

Антон знал, что здешняя реальность понятие относительное, и никому она так не подчиняется, как эльфам. Народ верхнего мира может делать с коллективным бессознательным (с нами!) все, что угодно.

– Идемте, пока вас опять не нашли.

– Что…

Эльф скинул капюшон и оказался красивым белобрысым мальчишкой с милыми кудряшками. На вид ему было лет тринадцать.

– Я ваш друг, Антон. Идемте, нам нужно спешить!

Через секунду Фридман и его провожатый оказались в одном из лифтов.

В глазах рябило от разнообразия снов. Бесполезно даже пытаться рассказать, что Фридман видел сквозь стеклянные стены лифта. Не анализируй, не запоминай. Себе дороже.

Неконтролируемый трип через сны, особенно из-за избытка памяти, – семи лет вполне достаточно, уважаемый гражданин, – может убить тебя, если рядом нет… Если нет рядом… И вдруг, как будто читая мысли, мир вокруг организовался. Темные холмы, агатовая гладь моря, в которой не отражается холодная россыпь звезд, кораллово-оранжевые огни бухты. Небольшой городок у самого берега, бухта, где на неспокойной воде раскачиваются рыбацкие корабли.

Конец ознакомительного фрагмента.