UPGRADE по-римски. Руководство для варваров - Марк Сидоний Фалкс

Вероятно, не стоит выискивать какую-то точную цифру, которой бы тщательно придерживались сержанты-вербовщики. Скорее, задача была набирать мужчин выше среднего роста и за счет этого впечатляющих своей статью. До какой степени данный принцип соблюдался, без сомнения зависело от того, насколько остро войска нуждались в новобранцах, или от того, как много находилось добровольцев. В мирные дни империи карьера легионера была привлекательна гарантированным жалованьем и крупной единоразовой выплатой при увольнении. Тогда вербовщики набирали рекрутов более привередливо. Во время войны или после эпидемии чумы находить рекрутов становилось труднее и к их росту относились более снисходительно.

Ливий («История Рима», 2.59) сообщает о первой децимации в 471 году до н. э. Количество убитых бывало различным, но если рассматривать когорту численностью примерно 500 человек, то оно составляло лишь около 50 человек: немало, однако ничтожный процент в масштабах всей армии.

Ко временам поздней республики эта практика вышла из употребления, хотя ее возобновил Красс в 71 году до н. э., когда Рим, к своему стыду, едва сумел справиться с армией рабов под командованием Спартака. Юлий Цезарь пригрозил децимацией девятому легиону, когда вел гражданскую войну с Помпеем, но не выполнил угрозы.

О римской военной дисциплине см.: Вегеций. «Краткое изложение военного дела», 1.1, а в римско-иудейской перспективе – Иосиф Флавий. «Иудейская война», 3.71–97. Подробности разорения города можно найти у Тацита в описании разрушения Кремоны войсками Веспасиана во время гражданской войны 69 года н. э. («История», 3.33–34). Саллюстий («О заговоре Катилины», 51.9) и Квинтилиан («Наставления оратору», 8.3.67–70) приводят типичные речи, в которых оратор увязает в подробностях падения какого-нибудь города, – и даже допускают, что некоторые детали, возможно, присочинены. Из этого следует, что римляне были довольно бесчувственны к рассказам такого рода, но также и то, что их все же можно было пронять изображением страданий с должным размахом.

Описание голода основано на сочинении Прокопия «История войн» (6.20.18–33) и «Церковной истории» Евсевия (9.8). О стратегиях выживания в периоды нехватки еды, в том числе о потреблении злаков, не предназначенных человеку в пищу, см.: Гарнси П. «Голод и снабжение продовольствием в греко-римском мире» 2. Наставления Фалкса о контроле над гневом заимствованы у Сенеки («О гневе», 1.7, 3.24, 3.32; «Письма», 65.21–22). Подробнее о наказании рабов см.: Марк Сидоний Фалкс. «Как управлять рабами». Федр («Басни», 3, предисловие) и Квинтилиан («Наставления оратору», 5.11.19) объясняют происхождение басен.

Дион Кассий («Римская история», 55.27) описывает дефицит продуктов в Риме в 6 году н. э., а падение амфитеатра в Фиденах можно найти у Тацита в «Анналах» (4.62–63). О подробностях извержения Везувия см.: Плиний Младший. «Письма», 6.16, 6.20. Такие события давали правящему классу возможность выдвинуться, но они также показывают, что его действия были продиктованы необходимостью. Роль государства в чрезвычайных ситуациях заключалась прежде всего в том, чтобы просто поддерживать порядок (см.: Джерри Тонер. «Римские катастрофы» 3).

Низкая продолжительность жизни означала, что большинство семей сталкиваются со смертью довольно регулярно. Рассказ об умершем сыне Фалкса основан на сочинении Квинтилиана «Наставления оратору» (6, предисловие), где он трогательно описывает смерть жены и двоих сыновей. Это показывает, что, при всей своей брутальности и постоянно имея дело со смертью, римляне все же были способны на сильные чувства перед лицом потери и умели их выражать. Способы обрести утешение в таком горе можно найти у Цицерона («Письма к близким», 4.5) и у Сенеки («О провидении», 2), а историю Аррии – в «Письмах» Плиния Младшего (3.16). Еще один интересный пример утешительной литературы предоставляет обнаруженный недавно текст писателя-врача Галена. Найденный в греческом монастыре и озаглавленный «Об отсутствии печали», он описывает, как Гален сумел пережить уничтожение большей части своей огромной библиотеки и склада лекарств и медицинских инструментов во время пожара в Риме в 192 году н. э.

Глава III. Вверх по столбу, покрытому маслом

ОДНАЖДЫ СОЛНЕЧНЫМ ДНЕМ я обедал в Риме с двумя друзьями юности, которых не видел уже несколько лет. Естественно, нам было интересно, как у кого сложилась жизнь. Когда мы были молоды, наши семьи занимали в обществе примерно одинаковое положение. Но с тех пор многое изменилось. Один все потерял из-за ряда неосмотрительных торговых предприятий, другой тихо жил в фамильной усадьбе, я же сделал блестящую карьеру в армии и на императорской службе. Теперь я значительно превосходил их и статусом, и имуществом, и богатством.

Тебе, читатель, тоже надо стремиться вверх по социальной лестнице. Единственное, что для этого необходимо, – деньги. Что бы ни являлось твоей целью: земельная собственность, рабы или государственная служба, – все это потребует немалых денежных затрат.

Для того чтобы достичь вершины своих амбиций и стать сенатором, потребуется не меньше миллиона сестерциев, а перейти в сословие всадников можно, располагая и четырьмястами тысяч.

Каков бы ни был уровень твоих устремлений, я расскажу, какие существуют возможности упрочить собственное и семейное благосостояние и таким образом повысить свой социальный статус. Начнем с самых основ. Прежде всего, следует понимать, какие занятия приличны благородному человеку, а какие недопустимо вульгарны. Первое из неприемлемых занятий – мытарь, сборщик налогов. Эти люди не только вынуждены иметь дело с простолюдинами, но и кормиться от них. Следующий вульгарный источник средств – работа по найму за деньги, особенно если она ограничивается только физическим трудом. Плата, которую получают такие люди, – это фактически символ их рабства. Плебеями следует считать и тех, кто связан с торговлей в розницу. Они покупают у оптовиков, а потом с прибылью продают товары непосредственно людям с улицы. Они не смогли бы заработать, если бы не обманывали, назначая цену своему товару, а лгать – последнее дело.

Далее идут те, кто занят квалифицированным трудом. В мастерской ремесленника нет ничего благородного. Самые низкие профессии у тех, кто работает, чтобы доставить другим физическое или чувственное удовольствие: рыбаки и рыботорговцы, мясники, повара и торговцы птицей. Сюда же добавим парфюмеров, танцовщиков и прочих популярных особ.

Из множества уголков империи, где я побывал, Александрия в Египте – место, где представители подобных ремесел больше всего гордятся своим мастерством. У жителей этого города ужасная репутация – и поделом: они непредсказуемый, лживый и агрессивный народ. Но город их процветает, и практически никто в нем не бездельничает. Некоторые работают стеклодувами, другие изготавливают бумагу, ткут лен или заняты еще каким-то делом. Хромые, слепые и евнухи – и те имеют свои занятия, даже безрукие калеки не сидят без дела. Их единственное божество – деньги, их они любят страстно, независимо от своих религий.

Почему простому человеку нужно освоить ремесло, понятно, если сравнить заработок искусного мастера с доходом простого рабочего. Неквалифицированным трудом – будь ты рабочий на ферме, погонщик мулов или золотарь-ассенизатор – можно заработать около сестерция в день. По сравнению с ними плотники и каменщики зарабатывают вдвое больше – до целых двух сестерциев в день, а кто умеет делать то, что способен оценить человек со средствами, – например, расписывать стены или выкладывать пол мозаикой, – могут заработать и в разы больше. Однако будь осторожен с теми, кто отверг ремесло своих предков в погоне за менее уважаемой, но более выгодной профессией. Чего стоит человек, чьи предки были полководцами, а сам он опустился до пения и игры на свирели? Того, кто продолжает заниматься таким же неблагородным ремеслом, что и его предки, трудно в этом упрекнуть. В людях, которые довольствуются своим жребием и не пытаются подняться выше, есть что-то чрезвычайно достойное. Не каждый в силах получить профессию выше той, которую получил его отец. Иначе кто стал бы заниматься низким, но необходимым обществу трудом?

Профессии, которые либо требуют больше ума, либо служат общественному благу, – например, медицина, архитектура и преподавание, – все годятся для того, кто начинает со скромной социальной ступени. Только мелкая торговля вульгарна. Если заниматься ею масштабно, ввозя крупные партии товаров со всего света и затем продавая их оптом, не опускаясь до мошеннических уловок розницы, то такая торговля не удостоится осуждения. Она даже может внушать уважение – при условии, что тот, кто ею промышляет, отойдет от рыночных операций и вложит заработанное в покупку загородного поместья. Но из всех занятий, доступных человеку, ничто не может сравниться с сельскохозяйственным трудом. Нет работы выгоднее, приятнее и уместнее для свободного человека.