Смена правил (ЛП) - Джеймс Стерлинг

— Ты окреп, — сказал дедуля и одобрительно кивнул, а я рассмеялся, крепко обнимая его.

— Я тренируюсь. Приходится поддерживать форму, на таком-то уровне.

— Ты всегда тренировался, — сказал Дин, выходя из своей спальни в гостиную. Так как я уехал из дома, чтобы играть в бейсбол, не думаю, что Дин планировал когда-либо съехать из этого дома. Я не мог его винить в этом, ведь бабуля и дедуля были просто супер.

Я подошел к брату и притянул его в крепкие медвежьи объятия, пока он не пропыхтел что-то совсем неразборчивое.

Я засмеялся.

— Не до такой степени, не столько часов в день. В Высшей лиге приходится играть в совершенно другой бейсбол.

— Там труднее? — спросил Дин.

— Намного труднее. Они могут отбивать мой мяч, который летит со скоростью свыше ста пятидесяти километров в час. И они могут далеко его отбить.

— Ого!

Я открыл рот, чтобы ответить.

— Как Котенок? — вмешался дедушка с бесстыдной ухмылкой, моя улыбка тут же погасла. Бабуля нетерпеливо топала ногой по ковру.

— Пусть Джек отнесет вещи в свою комнату. Мы можем поговорить обо всем остальном за обедом.

Я подарил бабуле благодарственный взгляд, а затем направился по коридору в свою старую комнату. Я посмотрел на свои вещи, оставшиеся нетронутыми с тех пор, как уехал. Фотография со мной и Кэсс стояла в рамке на прикроватном столике. Я взял ее в руки, погладил пальцем изгибы лица моего Котенка. Преодолевая безумное желание позвонить ей, я схватил клочок бумаги и начал писать. Подобной хренью я буду заниматься только ради нее. Больше ни для кого другого. Никогда.

«Котенок,

Сезон официально завершен. Я собирался выехать из своей квартиры в Аризоне и лететь прямиком в Алабаму, чтобы упаковать свои вещи, но я соскучился по бабуле и дедуле. Поэтому сейчас я сижу в своей спальне у себя дома и думаю о том, как мы были здесь все вместе в последний раз. Я скучаю по тебе почти так же сильно, как и бабуля.

Ха!

Я совсем забыл, что пребывание дома заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Может быть, мне просто приятно быть окруженным людьми, которые искренне любят и заботятся обо мне, а не людьми, которые пытаются извлечь из меня выгоду. Кто бы мог подумать, что мной будет так легко манипулировать?

На днях я поговорил с Марком об аннулировании брака, и он дал ход делу. К счастью, все это довольно скоро закончится, и я окажусь рядом с тобой раньше, чем ты узнаешь об этом. Я буду умолять тебя о прощении и о том, чтобы ты приняла меня обратно.

Пожалуйста, не отказывайся от нас.

Я всегда буду любить тебя.

Джек.

P.S. Сегодня в сети я видел твои фотографии. Они по-настоящему прекрасны, Кэсс. Я так горжусь тобой».

Когда я спустился на кухню, Дин и дедушка уже сидели за столом, а бабуля заканчивала готовить обед у плиты.

— Тебе помочь, бабуля? — спросил я, перед тем как опуститься на стул.

— Нет, дорогой. Садись и начинай рассказывать.

Я рассмеялся.

— Рассказывать? О чем?

— Ой, да ты знаешь, о чем! Что сейчас у тебя в жизни происходит? Когда завершится твой развод с этой ужасной женщиной? — бабуля гневно потрясла ложкой, и что-то пробормотала себе под нос.

— Марк заполнил все необходимые документы на аннулирование брака. Теперь мы ждем, когда она их подпишет. — Я поежился, чувствуя, как мне на плечи давили взгляды Дина и дедушка.

— А она их подпишет, да? — спросил обеспокоено Дин.

Я никогда не думал о подобном, пока Дин не задал этот вопрос.

— Не вижу причин, почему бы ей это не сделать, — сказал я, оглядывая маленькую кухню, в которой я провел большую часть своей жизни. Вдруг я встретился взглядом с бабулей.

Дин подавил смешок.

— Зато я знаю. Разве ты не понял, что она за штучка? Натуральная стерва.

— Дин! Выбирай выражения! — Бабуля сморщила лоб и погрозила ему деревянной ложкой.

— Извини, бабуль. — Дин вжался в свой стул.

Я наклонился, положил локти на стол и добавил.

— Но ведь между нами все и так кончено. Она уже подписала брачный договор, перед тем как мы поженились, поэтому она ничего не добьется тем, что откажется подписывать бумаги.

— Кроме контроля, — заметил Дин.

Я потерял терпение.

— Что за хрень ты тут несешь?

— Сколько раз мне нужно повторять, чтобы вы оба следили за своими языками? — вмешался дедушка, а затем кивнул бабуле.

Я тяжело вздохнул, стараясь усмирить свой гнев.

— Извини, ба.

— Я только имел в виду то, что она попытается манипулировать тобой, если не подпишет бумаги. Она знает, как сильно ты хочешь отделаться от этого брака, поэтому меня не удивит, если она вывалит кучу де… — Дин прервался, а затем продолжил, — …дряни, просто чтобы напакостить тебе.

Я тщательно обдумывал слова брата, когда подошла бабуля и стала расставлять перед нами тарелки с едой, от которой шел пар.

— Он прав, Джек. Она с самого начала показала, что из себя представляет. Так что же помешает ей быть такой же сейчас? — спросила бабуля, и её голос дрогнул.

Я протянул руку и положил ее на бабушкино плечо.

— Не знаю. Я просто надеюсь, что она понимает: все кончено и нет смысла откладывать неизбежное.

— Надеюсь, ты прав, — сказала она и сочувственно улыбнулась.

— Как поживает Котенок? Ты разговаривал с ней после того, как она переехала в Нью-Йорк? — Я видел, как оживилось лицо деда, словно у ребенка в рождественское утро.

— Дедушка, если бы я не знал тебя так хорошо, то подумал бы, что ты запал на мою девушку, — пошутил я.

— Твою девушку? — поддразнил в ответ дедушка.

Моя вилка звякнула о край тарелки.

— Ага. Мою девушку.

Дин рассмеялся.

— Может быть, я сделаю ее своей девушкой. И она станет членом нашей семьи.

Я свирепо взглянул на брата, мои щеки тут же запылали.

— А я отрекусь от тебя, но перед этим отпинаю твою…

— Мальчики, достаточно.

Дин сунул полную ложку риса себе в рот, продолжая ухмыляться.

— Тебе повезло, что я отношусь к ней, как к сестре.

— Да? Я бы сказал, что это тебе повезло. Потому что я бы убил тебя, если бы ты только дотронулся до нее, и ты это знаешь.

— Я твой единственный брат, и вот как ты со мной обращаешься?

Я попытался сдержать широкую улыбку, появившуюся на моем лице, когда дедуля заметил мимоходом:

— Ты пытаешься отнять Котенка у мужчины, Дин.

Бабуля расхохоталась, а моя улыбка стала еще шире.

— Беспокойся о своей собственной несуществующей девушке, братишка, а мою девушку оставь в покое.