Созвездие Кассиопея - Д. Ю. Мурко

зябко.

– Ну конечно, ведь все в жизни временно.

– Я не задумывался об этом, – ответил Соэл, немного помолчав, – но, пожалуй, я продолжу его любить…и буду надеяться, что есть тот, кто почешет ему спину.

После этого разговора Соэл переменился еще больше. Он вдруг понял, что если Синий Кит действительно однажды не приплывет больше к берегу, то жизнь на этом старом острове станет совсем невозможной.

А на следующий раз, когда они увиделись, Соэл постарался прижаться к Синему Киту еще сильнее, чем раньше.

– Почему ты так сильно обнимаешь меня? – посмеялся Синий Кит.

– Никогда ведь не знаешь, когда видишь дорогое для тебя создание в последний раз, – ответил Соэл.

– Соэл, все это немного начинает казаться мне до ужаса странным, – сказал Синий Кит.

– И что ты думаешь об этом? – спросил Соэл.

– Обычно, у меня всегда есть ответ. Но, пожалуй, не в этот раз, – ответил Синий Кит.

– Послушай, я не хочу, чтобы думал, будто я чего-то жду от тебя, – сказал Соэл, и это было действительно так. – Хотя, – тут же вспомнил он, – по правде говоря, кое-чего я все же хотел бы от тебя.

– И чего же? – нахмурился Синий Кит.

– Знать каждый день, что с тобой все хорошо, – договорил Соэл      .

Синий Кит улыбнулся и ответил:

– Пока в небе горит созвездие Кассиопея, ты можешь быть уверен, что со мной все в порядке.

– Это хорошо, – обрадовался Соэл.

Вернувшись в очередной раз под утро, Соэл снова не мог уснуть. Он сидел и перекручивал в голове все то, что произошло с ним за такой короткий срок, но его по ощущениям, за целую вечность.

– Какой же он сильный, какой мудрый и какой красивый, – проговорил вслух Соэл.

– Но ты ведь не видел других китов! А вдруг он далеко не такой? – посмеялась Частичка.

Соэл хмуро посмотрел на нее и уверенно ответил:

– Он такой для меня не потому, что есть другие: хуже или лучше, это совсем не важно. А лишь потому, что глядя на него моя душа чувствует счастье.

– А ты ведь думал, что он – страшное и ужасное чудовище, – напомнила Частичка.

Соэл вспомнил их первую встречу и тоже рассмеялся, а ведь он уже и забыл как это.

Часть четвертая

Шли дни, наступала осень, дни становились короче, а ветра холоднее. И однажды Синий Кит приплыл какой-то другой. Он был серьезен, не улыбался, а в глазах его не было привычного огонька.

– Что-то случилось? – спросил Соэл.

– Я планирую отправиться в дальнее плавание. Не знаю, сколько времени это займет, когда я вернусь сюда, да и вернусь ли…– ответил Синий Кит.

– И когда ты отправляешься? – на секунду сердце Соэла перестало биться.

– Думаю, скоро…,– ответил Синий Кит, и немного помолчав, добавил, – так бывает у китов, тем более мне очень нравится это, а я уже долго засиделся на одном месте.

Соэл не знал, что ответить. Он чувствовал только то, как все внутри него словно бесконечно падает куда-то вниз. Конечно, он прекрасно понимал, что однажды этот момент наступит, но он не ожидал, что это будет вот так…вот так скоро и так просто. И уж совсем точно не сегодня.

– Что ж, я действительно буду рад за тебя, – проговорил Соэл.      .

– А за себя? – спросил Синий Кит.

– Посмотрим, что будет, – тихо ответил Соэл.

– Ничего. Ты же понимаешь…

И все вроде бы было как обычно: ночное небо и звезды, океан и берег, Синий Кит и Соэл. Однако неловкое молчание тяжелым грузом висело над всем островом.

– Слушай, – сказал вдруг Синий Кит, – я ведь могу перевезти тебя на Большую Землю. Ты мог бы жить там. Что думаешь?

– Я не уверен, что эта хорошая идея, – ответил Соэл.

– Каждая идея по-своему хорошая, но решение, конечно, за тобой.

– Можно почесать тебя? – тихо спросил Соэл. Он совершенно не хотел сейчас думать ни о чем. Он хотел лишь растянуть момент.

– Конечно, – с улыбкой ответил Синий Кит.

Соэл действительно растягивал эту ночь, как мог. Со всей нежностью, которая только была в нем, он прикасался к Синему Киту, смотрел и любовался на него изо-всех сил и хотел запомнить каждую секунду всем своим существом. Но ночь, конечно же, сдала свои права, и наступило утро, а Синий Кит скрылся в волнах.

Придя домой, Соэл сел на табурет и стал осматривать свой домик. Все в этот раз было каким-то не таким: угрюмым, молчаливым и пустым. И все это очень походило на самого Соэла.

– Что произошло? – осторожно спросила Частичка, видя, что сегодня совсем не до шуток.

– Он уплывает, – коротко ответил Соэл.

– И что ты думаешь делать? – снова спросила Частичка после недолгой паузы.

Соэл думал о своей жизни. В ней всегда был смысл: сперва убрать дочиста остров, затем ждать Синего Кита. А что будет сейчас? Чего ждать Соэлу, когда Синий Кит уплывет? Ради чего будет наступать утро, и ради чего будет приходить ночь? Соэл не находил ни одного ответа.

– Частичка, я думаю, нам стоит отправиться на Большую Землю, –вдруг заявил он.

– Чур, сейчас моя очередь бояться и сомневаться! – Частичка быстро заняла позицию.

– Согласен, теперь моя очередь быть смелым, – твердо ответил Соэл, и он, пожалуй, впервые в жизни был действительно полон решимости.

Соэл поднялся с табурета и уже был готов без промедлений начать сборы. Он обводил домик глазами, пытаясь понять, с чего ему стоит начать. Но ничего не приходило ему в голову, и он вдруг понял, что ничего из того, что у него есть, ему больше не нужно. Соэл снова сел на табурет.

– Передумал? – спросила Частичка.

– Я готов, – ответил Соэл.

– А как же наши вещи?

– Оставим все здесь.

– И что, ты не заберешь даже свой план?

Соэл молчал.

– Погоди, ну а утюг? Ты же так любишь гладить!

– Это все тяжело, а я хочу быть легким, – ответил Соэл.

Тем же вечером Соэл и Частичка в последний раз вышли из своего домика. В этот раз никто никуда не спешил.

– Соэл, ты еще можешь все вернуть. Написать новый план, нарисовать новую черту, да и даже мусор вернуть на чердак, еще не поздно. Ветер снова будет выдувать, а ты снова будешь убирать его каждое утро, и твоя жизнь будет по-прежнему полна смысла и счастья, – аккуратно предложила Частичка.

Соэл остановился. Он в подробностях вспомнил, как был счастлив, как спокойно и размеренно шла его жизнь по четкому плану. Но сейчас от этих воспоминаний ему стало страшно как никогда раньше. Пожалуй, даже страшнее чем тогда,