Созвездие Кассиопея - Д. Ю. Мурко

снах чаще, чем наяву.

Каждый день теперь Соэл вспоминал их ночное путешествие по волнам и мечтал вновь оказаться посреди океана, крепко держась за Синего Кита. «Он ведь сказал, увидимся, значит – увидимся. Значит, мне нужно ждать его» – думал Соэл каждый раз, сидя на берегу и вглядываясь вдаль. И конечно, спустя дни и ночи, Соэл наконец-то увидел в океане уже знакомые волны, которые расходились в разные стороны. Сердце его радостно запрыгало в груди.

– Дорогой Синий Кит, я очень долго тебя не видел. Так долго, что думал, забуду. Но оказалось, совсем наоборот. Я вспоминал тебя каждый день и с нетерпением ждал, когда же я смогу обнять тебя, – рассказал Соэл, как только Синий Кит улегся на мели.

– Я скучал по тебе, – вдруг сказал Синий Кит.

– Я очень рад слышать, что, будучи в окружении разных рыбешек, ты иногда вспоминаешь меня.

– А ты? Ты скучал? – спросил Синий Кит.

– Сильнее, чем очень, – смущенно признался Соэл, – кстати, я часто вижу тебя в своих снах, даже намного чаще в жизни.

– А кто сказал, что сны это не жизнь? – улыбнулся Синий Кит.

–Расскажи, чем ты занимался? Мне очень интересно, – Соэл с нетерпением ждал новых историй от Синего Кита.

– Сперва я делал разные дела, а потом мне захотелось побыть одному, и я много плавал в одиночестве, – рассказал Синий Кит.

– Тебе удалось отдохнуть от всех?

– Думаю, да.

– Я рад за тебя.

– Ну что, прокатимся? – предложил Синий Кит.

– Если тебя не затруднит это… – Соэл действительно этого хотел, но попросить сам очень стеснялся.

– Только для начала почеши меня как следует, – попросил Синий Кит.

– Конечно! – с удовольствием согласился Соэл и принялся за дело.

Он изо-всех сил чесал Синего Кита по всем бокам и спине, а тот закрыл глаза от удовольствия, и огромное тело поднималось и опускалось в такт дыханию.

Соэл любовался на него и думал: «Какой же ты красивый и сильный».

– Мне нравится к тебе прикасаться, – шепотом сказал Соэл.

– Мне нравится, когда ты прикасаешься, – так же шепотом ответил Синий Кит.

И снова они провели ночь вместе до восхода солнца. И снова они плавали по океану. И снова Соэл, вцепившись в огромную спину, чувствовал, эту магию: как сотни иголочек пронзают его тело. И снова ему казалось, что сама жизнь наполняет его из глубин могучей души Синего Кита.

– Хотел бы я всегда быть таким свободным как сейчас, – сказал Соэл.

– Ты уже свободен, Соэл – ответил Синий Кит.

– Солнце. Тебе, кажется, пора – проговорил Соэл, увидев на горизонте первые лучи.

– Соэл, не обижаешься ли ты на меня, что я оставляю тебя каждый раз с приходом солнца, а приплываю так редко? – спросил Синий Кит.

– Нет, конечно, что ты! Я, наоборот, очень благодарен тебе, – ответил Соэл      .

– За что? – удивился Синий Кит.

– За то, что ты есть.

– Но я ведь не делаю ничего особенного.

– Ты просто есть, и это особенно для меня, и я всей душой благодарен тебе за это.

– Но разве тебе не грустно расставаться со мной каждый раз, а затем снова долго ждать?

– Если бы ты всегда был рядом, то не было бы таких радостных встреч, дорогой Синий Кит, – Соэл отвечал как на духу, совершенно забыв проконтролировать и взвесить слова наперед, что было совершенно на него не похоже. Впрочем, как и все то, что происходило с ним в последнее время.

– А что, если однажды мне нужно будет уплыть из этих вод? – вдруг спросил Синий Кит.

– Я пожелаю тебе удачи и обниму напоследок. Только предупреди меня, пожалуйста, чтобы я мог насладиться последним моментом, хорошо? – снова не задумываясь, ответил Соэл.

Синий Кит промолчал.

Высадив Соэла на берег, Синий Кит не торопился уплыть. А Соэл стоял и не хотел идти домой.

– Тебе пора домой, – тихо сказал Синий Кит.

– Я не хочу возвращаться, – ответил Соэл.

– Но там твой дом.

– Я больше не чувствую себя «дома».

– Ты снова не спал всю ночь.

– Если бы ты снился мне еще чаще, я бы спал гораздо больше, – улыбнулся Соэл.

– Тебе в любом случае стоит спать больше, – ответил Синий Кит и развернувшись, стал уплывать, а Соэл долго еще стоял на берегу и провожал Синего Кита взглядом.

Вернувшись в домик, Соэл сел на кровать.

– Почему ты пошла тогда к океану? – спросил Соэл Частичку, он вдруг вспомнил, как все это началось.

– Считай, что меня повели боги острова, в которых ты так веришь, –ответила она, продолжая дремать как обычно.

– Боги? Отправили тебя за черту? – Соэл скорее усомнился бы в своем собственном существовании, чем в логике богов, которые сперва обозначают границу, а затем отправляют нарушить ее.

– Соэл, ты сам ее начертил. С чего ты вообще взял, что и боги хотели этого?

Соэл задумался. Действительно, все это было очень странно. То, во что Соэл верил всю жизнь, кажется, вовсе не существует, а то, чего Соэл боялся и избегал, кажется, хранит в себе счастье.

– Частичка, прости меня, – сказал Соэл после долгого молчания, – я и вправду был с тобой несправедлив. Я благодарю тебя. И за то, что терпишь меня все эти годы, и за то, что ты вышла тогда из дома.

– Что это нашло на гордеца и умника Соэла? – Частичка широко распахнула глаза, и теперь уже она не могла поверить в то, что слышит от Соэла, он ведь и впрямь был всегда самым умным и всезнающим.

– Не знаю… быть может чувства … правда, не знаю, кажется, я не испытывал этого раньше, – еле слышно ответил Соэл

– Почему ты так тихо говоришь об этом? – спросила Частичка.

– Разве у меня есть повод для того, чтобы говорить об этом громко?

–А разве нужен повод, чтобы громко говорить о своих чувствах? Соэл, чувства даны совершенно не для того, чтобы сдерживать их и прятать в себе. Ты вот только подумай: с самого начала кто-то другой становится причиной и источником чувств, и, по идее, они совсем не принадлежат тебе, – рассуждала Частичка.

– Думаю, ты права, но ты же знаешь, какой я несмелый.

– Ты сам выбираешь быть тебе несмелым или не быть, – напомнила Частичка про выбор.

– Ну вот, опять самому выбирать, – поморщился Соэл.

– Как и всегда, Соэл, – ответила Частичка. – А ты уже подумал о том, что будешь делать, когда Синий Кит исчезнет из твоей жизни? – вдруг спросила она.

– Когда исчезнет? – Соэл не думал об этом в серьез, но вспомнил, что и сам Синий Кит сегодня затевал этот же разговор, и внутри ему стало очень-очень