Escape clause - Род Серлинг

- Погодите минутку! ПОГОДИТЕ МИНУТКУ! Меня нельзя сажать пожизненно! Неужели они не понимают? Неужели они не знают, что все это значит? Я не могу просидеть в тюрьме всю жизнь!

Из глаз его полились слезы. Он плакал, когда его сажали в черную тюремную машину. Он плакал, пока его везли, и проплакал весь вечер, сидя в камере.

Когда охранник принес ему ужин, то заметил, что глаза у него покраснели и что он совсем не притрагивается к еде.

- Тебе здорово повезло, Бедекер, - сказал охранник, глядя на него через зарешеченное окошко в двери. - Завтра тебя переведут в исправительный дом. Это будет твое новое жилище. Это очень далеко от камеры смертников.

Бедекер не отвечал. Он сидел, уставясь на поднос с едой, стоящей у него на коленях, и чувствовал поднимающиеся внутри пузырьки горечи, безнадежности и отчаяния, и он снова всхлипнул.

- Взгляни на это дело вот с какой стороны, - философски заметил охранник. - Что такое жизнь, мистер Бедекер? Сорок лет. Пятьдесят лет. Думай так, и полегчает. - Он пошел по коридору, и Бедекер слышал, как он бормотал: - Вот и все. Сорок, пятьдесят лет. А может, и меньше...

Бедекер поставил поднос на пол и подпер голову руками.

- Сорок, пятьдесят лет, - пробурчал он. - Или шестьдесят, или семьдесят, или сто, или двести.

Числа плавали у него в голове. Пятизначные числа. Шестизначные числа. И он услышал грохочущий голос, исходящий, казалось, ниоткуда.

- В конце концов, что такое несколько сотен лет или несколько тысяч лет? Или пять тысяч, или десять тысяч? Что это значит при существующем положении вещей? - После этих слов послышался смех. Сочный смех. Звучный, громоподобный хохот, исходящий из живота толстого человека.

Уолтер Бедекер поднял взгляд и увидел знакомую тучную фигуру. Кадваладер, одетый в темно-синий костюм, стоял посреди камеры, с усмешкой поглядывая на него. Его белые зубы блестели, глаза были желтыми, словно пламя.

- Мистер Бедекер, - громыхнул он, - только подумайте об этом! Бессмертие... неуязвимость... правительства рухнут, люди умрут! А Уолтер Бедекер будет жить и жить. - Его хохот громом прокатился по камере. Уолтер Бедекер будет жить и жить. И жить, и жить, и жить.

Бедекер закричал и зарылся лицом в подушку. По камере плыл какой-то запах. Запах чего-то горелого. Серы? Очень возможно.

- Мистер Бедекер? - Голос Кадваладера был теперь мягок, слова словно ложились на бархат. - Как насчет escape clause? Не хотите ли прибегнуть к нему теперь?

Бедекер даже не стал поднимать головы с подушки. Он просто кивнул, и мгновение спустя боль пронзила его грудь, ужасная боль.

Он никогда раньше не испытывал такой мучительной боли. Его тело конвульсивно дернулось, и он навзничь упал на пол. Глаза его безжизненно уставились в потолок. Уолтера Бедекера не стало. Та штука, что была его душой, испустила пронзительный крик и забилась вкармане синего костюма, переносимая в иное измерение.

Охранник обнаружил Уолтера Бедекера во время вечернего обхода. Он отпер дверь, вбежал в камеру и пощупал пульс. Потом вызвал тюремного врача и начальника тюрьмы. Это был разрыв сердца, что и было вписано в картонную карточку, вложенную в его документы.

Один из служителей тюремного морга мимолетно обронил какое-то замечание. Что-то там насчет того, что ему ни разу не приходилось видеть выражение такого всеохватывающего страха, как на лице Уолтера Бедекера. А потом труп затащили в холодильник и захлопнули дверь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});