Год в Ботсване - Уилл Рэндалл

— Два билета, братан, пожалуйста. — Фил сунул несколько банкнот под стекло и повернулся ко мне: — Тебе это точно понравится, братан. Классная прогулка. Увидишь весь город. Прямо внизу, вон там, Блоубергстранд. А вот то — Голова Льва. А с этой стороны — Кэмпс-Бей. А какая красота на побережье, братан. Волна что надо!

С этими словами он бодро двинулся к фуникулеру, бормоча «Надо было взять бутылочек в дорогу» самому себе и «Как дела, братан?» большинству остальных пассажиров. Если Фил все еще и находился под воздействием алкоголя, как это можно было заключить по его пиратской развязности, то сам я вдруг почувствовал ну просто ледяную трезвость. Мы все сгрудились в большом круглом вагончике из пластмассы и стали, вернувшем меня во времена поездок на лыжные курорты. К счастью, на этот раз я не подвергался испытаниям вроде обливания потом в модном лыжном костюме, комков подтаявшего снега, соскальзывающих с лыж соседа и, конечно же, падающих прямо за шиворот, неприятного запаха изо рта соседа, вызванного неумеренным количеством глинтвейна и сырного фондю, или же мучительного созерцания капель, стекающих с кончиков раскрасневшихся, измазанных солнцезащитным кремом носов.

Из-за беспорядочных перемещений пассажиров, словно молекул в пузырьке воздуха, я вдруг оказался оттесненным к самому краю кабины, с едва ли не расплющенным о тончайшую перегородку меж мною и забвением лицом. Последовал толчок, который, казалось, разом сместил расположение моих внутренних органов, и вот уже с поразительной скоростью мы двинулись вверх. Мало того что я полностью перестал ориентироваться, так еще ощутил, что пол вагончика медленно начинает поворачиваться, и через несколько минут там, где раньше передо мной вздымалась стена горы, нарисовалась Голова Льва — скалистый пик, который, — подумал я, собирая остатки воли, — никоим образом не походил на льва. За мысом мне открывалось обширное пространство, на котором сталкивались волны Индийского и Атлантического океанов, — мыс Доброй Надежды — место, откуда началась европейская авантюра в Африке. Отсюда отправлялись в путешествия за великими открытиями, в миссионерские походы и перегоняли тысячи голов скота. Именно здесь началось переустройство древних общественных устоев — разрушение образа жизни, возрастом превосходившего документированную историю человечества. Схватка за Африку и впрямь оказалась грязной мешаниной из честолюбия, жадности, религиозного рвения и старого доброго стремления к открытиям. К счастью, представший моим глазам вид, в сочетании с подобным осмыслением сейсмической природы событий на континенте за два последних столетия, позволил мне, пускай и ненадолго, позабыть о подступающей к горлу тошноте.

Несмотря на все это, к моменту нашего прибытия на вершину я мечтал лишь об одном — чудесным образом обнаружить там дешевый отель, однако мой спутник, судя по всему, обладал не только крепким телосложением, но и неутолимой жаждой.

— Вдарим по пивку, братан?

— О господи!

— Пойдем-ка! Хочу лишь узнать, свободен ли Кристиан. У него как раз должен быть перерыв. — И Фил рванул через толчею, оставив меня цепляться за блестящие черные перила.

Дорожка от вагончика вела к противоположному краю горы, и я нетвердо перемещался вдоль ограждения, пока, прежде чем я это уразумел, не оказался в опасной близости от отвесного обрыва с северной стороны вершины. Вдали внизу справа от меня белые линии пенящегося прибоя отступали и вновь набрасывались на яркий песок Кэмпс-Бея.

— На-ка, держи! — Фил протянул мне коричневую бутылку, словно это был всего лишь безобидный леденец.

Я оторвал от перил одну руку и, скорчив мину, взял пиво.

— Кристиан сейчас подойдет. Осмотрись-ка вокруг, братан. Африка!

Решив, что, пожалуй, будет слишком жестоко указывать Филу на некоторую неоригинальность последнего наблюдения, я позволил ему заливаться и дальше, к чему он явно был весьма расположен. Ни дать ни взять преемник профессора Боттинга.

— Да, она грандиозна. Огромна и совершенно не испорчена — ну, в основном. Не то что это! — Фил небрежно махнул рукой на европейский город под нами, на небоскребы и супермаркеты, упорядоченные парки и серую полосу ровной дороги вдоль побережья.

— Если двинуть сюда, — он указал влево, — то после Спрингбока окажешься в Великом Намаленде, потом будут Пески за Свакопмундом и Уолфиш-Бей, а дальше — Берег Скелетов. А если пойти сюда, — он махнул вправо — и слегка зашатался, как я заметил, послушно обратив взор в ту сторону, — если пойти сюда, то окажешься у границы подле Саймонс-Дрифт, а потом ты уже в Центральной Калахари, где кучи алмазов, а оттуда попадешь в соляные озера Макалагади — там можно плутать несколько дней. Все выглядит одинаково, куда ни посмотришь. Двинешь дальше — и доберешься до Виктории, и не верь, если тебе будут говорить, что он хорош, но ничего особенного.

Фил все продолжал и продолжал говорить — глаза лихорадочно блестят, а выбритая голова лоснится от возбуждения, — его описания все больше меня увлекали, сознание туманилось от алкоголя и, вне всякого сомнения, от вдыхаемого разряженного воздуха, и я погрузился в грезы. Вот через долину внизу прошел Райдер Хаггард со своими героями, отправившись на поиски царя Соломона и его копей. Вот солдаты в красной униформе, вот они рядами осторожно пробираются через плато, окрашивая континент от мыса Доброй Надежды до Каира в розовый. Далекий крик Тарзана смешался с воплями таинственных и чудесных животных джунглей. И до чего же мне захотелось узнать еще об этой великой земле, ее народах, ее истории. Какие же невероятные приключения ожидают здесь путешественников! Вглядываясь в горизонт, я дал себе обещание: когда вернусь в Лондон, непременно куплю одну из увесистых книжек Уилбура Смита[7].

— Привет, друзья!

Мои грезы были прерваны появлением высокого чернокожего мужчины, одетого в тщательно отутюженную рубашку с коротким рукавом и слаксы. Он дружелюбно поинтересовался:

— Надеюсь, вам здесь нравится? Вы выбрали удачный день, чтобы подняться сюда: лучше, чем сейчас, погода не бывает. Когда на вершину горы опускается скатерть, то и свои собственные руки не разглядеть.

Мы задрали головы и посмотрели на плотное и какое-то странным образом одинокое облако над нами.

— Кристиан, Уилл. Уилл, Кристиан, — представил нас Фил.

— Рад с вами познакомиться, Уилл. Добро пожаловать в Кейптаун. — Кристиан улыбнулся. — Вы откуда?

— Из Англии. С Запада. Вы знаете, что за район я подразумеваю? Как бы лучше объяснить…

— Ну конечно знаю. Я учился в университете в Эксетере, провел там года четыре.