Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знаешь, твой Руслан — мертвец. Присмотрись к его шее, когда будешь заниматься с ним любовью — на ней должен быть след от верёвки! И Колян с Докой и Карлсоном — мертвецы. Мы все — в мире мертвецов, который замаскирован под Землю. Разве ты не чувствуешь?
Юлька в страхе отшатнулась от него и стала звать остальных, а море начало всасываться в землю. Тело Юльки разбухало и превращалось в тело утопленницы, а по её волосам начала потоком струиться вода. Подошедшие Карлсон и Дока были уже мертвецами: Карлсон ковырялся в кишках, а Дока напоминал пригвождённого кузнечика. Последним подошёл Колян. Он сорвал с себя бандаж, и его голова завалилась набок. Руки Майка начали стремительно чернеть. Песок под ногами затвердел, превращаясь в камень, и солнце скакнуло в зенит. Майк неистово закричал.
* * *— Господи, что это с ним? — говорила Юлька, ласково гладя Майка по голове. — Да сбегайте в Хижину за успокаивающим!
— Ты же знаешь: оно не подействует, — сказал Колян. — Ну братан, ну очнись, это же мы! Блин, не надо было усыплять тебя одного!
— Я был под гипнозом? — спросил Майк, начиная приходить в себя.
— Конечно. У меня не получилось, как у Карлсона, вас загипнотизировать. И ты предложил, чтобы Карлсон загипнотизировал тебя одного. Типа, эксперимент хотел провести. Доэкспериментировались, блин!
— Ты видел что-то страшное? — спросила Юлька.
— Да, — усмехнулся Майк. — Мне привиделось, будто мы все из нормальных живых людей превратились в мертвецов. Страшный сон, не правда ли?
* * *Отдохнув, Майк подробно рассказал сообществу то, что видел и чувствовал в гипнотическом сне.
— А вы действительно там не были? — неожиданно спросил он, закончив рассказ.
У Юльки округлились глаза.
— Сейчас, когда ты это рассказывал, мне показалось… — начала она.
— Бред, бред, бред! — заявил Колян. — Мы не могли быть в твоём видении.
— И тем не менее… — начал Карлсон.
— Это — ложные воспоминания, — прокололся Колян. — Кажется, есть такой симптом у шизофреников.
— Я тоже там был, — сказал Дока. — Когда и как — не знаю. Но я помню саечку Коляна.
— Мне кажется, что в этом мире прошлое и будущее перемешаны, — сказал Карлсон. — Скорее всего, мы вспомнили не то, что было , а то, что будет . Даже на Земле сознание человека может выпадать из линейной последовательности времени. Все, наверное, слышали про феномен дежавю?..
— Что-то такое «будет» меня совсем не прикалывает, — сказал Колян. — Бесовщина какая-то. Только начнёшь адаптироваться, а тебя опять выдернут сюда?
— А вдруг, зная о том, что нас ждёт, мы сможем изменить наше будущее? — предположил Карлсон.
— Мне кажется, что солнце действительно может вернуть нас на Землю, — сказал Майк. — Весь вопрос в том, правильно ли это? Заслужили ли мы право туда вернуться?
— Ну ты как скажешь, братан! — возмутился Колян. — Мы же не в исправительно-трудовой колонии! Я лично никого не убил! Разве что насиловал кой-кого, но ей это дико нравилось!
— А ты уверен, Колян, что ты себя не убил? — спросил Майк.
— Ты что, смеёшься? Терпеть ненавижу самоубийц, и никогда бы таким не стал! Надо боро́ться за свою жизнь, а не сводить с ней счёты!
— Михаил мыслит в правильном направлении, — сказал Карлсон. — Самоубийство — это не только петля или цианистый калий. Сжечь свою жизнь наркотиками или алкоголем — тот же самый суицид.
— Шо вы все гоните? Да не был я ни бухалой, ни торчком! Только в виртуале одно время зависал, но потом оклемался.
— Ни хрена мы не заслужили! — с запозданием ответил Дока на вопрос Майка. — И не заслужим. Торчать нам здесь до скончания веков.
— Интересная мысль, — задумчиво сказал Карлсон. — Любопытно, когда века кончатся на Земле, затронет ли это событие мир Пустоши?
— Мы всё-таки должны понять, что в этом видении было главным, — сказала Юлька.
— Да это дураку ясно! Майк наезжал на солнце, и оно обиделось, — объяснил Колян.
— Ты думаешь, оно может обижаться? — усомнилась Юлька. — Разве может обижаться мать на пятилетнего ребёнка, если он набедокурит или назовёт её дурой? Мне кажется, что оно нас попросту воспитывает.
— Вот скажи, а почему ты сравнила солнце с матерью? — спросил Колян. — Как-то это… Микаэлло, подскажи!
— Антропоцентрично?
— Точно! Разве ему может быть дело до каждого из нас?
— И вы, и я, и все мы знаем, что ему есть дело до каждого из нас, — сказал Карлсон. — Однако мне надо тщательно обдумать то, что произошло с Михаилом, чтобы внести коррективы в нашу гипнотерапию. И предлагаю не проводить новых сеансов до тех пор, пока я с этим не разберусь.
Глава 9
Солнце растёт
— Мне это кажется, или солнце стало больше? — спросил Майк Коляна, когда они гуляли по Пустоши.
— Я тоже заметил, что оно подросло, но думал, что меня глючит, — признался Колян.
— С какой бы стати ему расти?
— Либо хочет сжечь нас своими лучами, либо согреть…
— Слушай, пора нам определиться с тем, кем себя считать. Пока у нас не будет единогласия в этом вопросе, дальше двигаться нельзя.
— Я уже всё для себя решил, братан. Похоже, что я всё-таки покойник. Наверно, свернул шею, когда гонял на мотике. А Пустошь — промежуточное место между мирами, ясно как Божий день. Конечно, когда-нибудь мы выберемся отсюда… Вот свела нас здесь судьба, а в будущем мире, мы, скорее всего, не увидимся. Может, даже забудем друг друга. А жаль. Вы мне все начали нравиться.
— А почему мы застряли в этом промежуточном месте? Случайно?
— Ну, наверно, не случайно. Теперь хрен разберёшь. Если бы вспомнить, как мы умирали…
— Вот и я думал о том же, — оживился Майк. — Надо вспоминать под гипнозом не свою жизнь , а свою смерть !
Тут к ним подошли Карлсон и Юлька.
— Мы побеседовали с Юлей, — сказал Карлсон, — и пришли к выводу, что гипнотерапию необходимо продолжить и что по-прежнему я́ должен выступать в роли гипнотерапевта. Что же касается корректив, больше не должно быть индивидуальных погружений. И цель, даваемая гипнотерапевтом, должна быть более конкретной. «Вспомнить свои жизни» — слишком абстрактная установка.
— А мы как раз только что придумали более конкретную установку, — сказал Майк. — Вспомнить последние минуты своей жизни на Земле. То бишь как мы умирали.
— Ну наконец-то! — обрадовалась Юлька. — А то кто-то до последнего времени не верил, что он мертвец!
Тут к ним подбежал Дока.
— Народ, посмотрите на небо! — возбуждённо проговорил приматолог. — Солнце-то конкретно подросло!
— Я заметила, что оно начало расти, ещё во время нашего неудавшегося тренинга, — сказала Юлька. — Но сейчас оно стало раза в три больше!
— Раза в три по объёму или в диаметре, ка́к вам кажется? — уточнил Карлсон.
— В диаметре. Значит, вы тоже это заметили?
— Все заметили, — сказал Майк. — Феномен увеличения солнца, конечно, достоин самого пристального внимания, но вряд ли в наших силах его объяснить.
— Думаю, я смог бы его объяснить, — сказал Карлсон. — Как бы это выразиться… Понимаете, мы пошли навстречу ему, а оно теперь идёт навстречу нам. Приближается, одним словом.
— То есть ему по кайфу, что мы занялись психотерапией? — спросил Колян.
— Думаю, что ему нравится, что мы действуем сообща, — объяснил Карлсон. — Разве не этого оно с самого начала добивалось, поместив наши домики вблизи один от другого?
— И вот мы вернулись к базовому вопросу, — сказал Майк. — Все ли разделяют мнение, что за всё, что с нами произошло и происходит, ответственно солнце?
— Все, кроме тебя, Микаэлло! — засмеялся Колян.
— Мне кажется, что мы приблизились к какому-то важному моменту в нашей, так сказать, загробной жизни, — сказал Карлсон. — Предлагаю обсудить кое-что за чашечкой кофе, предварительно успокоившись и настроившись.
— Обсудить что? — подозрительно спросил Дока.
— Как бы это поточнее выразиться… — замялся Карлсон. — Одним словом, наши религиозные воззрения. Разумеется, с целью достижения компромисса — в этой области недопустимо давление. Именно компромисс нам сейчас необходим.
* * *И вот они сидели за столом в Хижине и пили капучино. Нельзя было обсуждать солнце на открытом воздухе, у него на глазах — оно давило бы своим авторитетом и всемогуществом.
Карлсон излагал свои религиозные воззрения.
— Честно говоря, я никогда не увлекался религией, — говорил он, прихлёбывая обжигающий напиток. — Если бы меня спросили о вере там, на Земле, я, наверное, назвал бы себя православным христианином. В юношестве я читал Новый Завет и понял, что изложенная там нравственная система мне весьма близка. Отлично помню, что мы венчались с женой после ЗАГСа и что крестили сынишку. Однако на Пустоши мне волей-неволей пришлось много размышлять о Боге. Сначала я стал отождествлять с Богом местное солнце, но потом вспомнил, что христианство негативно относится к таким вещам. С другой стороны, я осознал, что обязан чему-то или кому-то служить, чтобы преодолеть затруднительное положение, в котором оказался. Но чему (или кому) можно служить в этом мире, кроме солнца и ближних?
- Колян 2 - Литагент Щепетнов Евгений - Социально-психологическая
- Звёздные пастухи с Аршелана, или Свобода любить - Елена Кочергина - Социально-психологическая
- Облако, золотая полянка - Владимир Соколовский - Социально-психологическая
- Друд, или Человек в черном - Дэн Симмонс - Социально-психологическая
- Живущие среди нас (сборник) - Вадим Тимошин - Социально-психологическая
- Анатомия абсурда - Иван Андрощук - Социально-психологическая
- Черная книга секретов - Фиона Хиггинс - Социально-психологическая
- Сфера времени - Алёна Ершова - Попаданцы / Периодические издания / Социально-психологическая
- Посылка - Елена Евгеньевна Абрамкина - Детективная фантастика / Прочие приключения / Периодические издания / Социально-психологическая
- Избранная - Алета Григорян - Социально-психологическая