Мятежница и менталист (СИ) - Бланк Эль

Так что, можно сказать, мне повезло. Не зря говорят — нет худа без добра. В плохом отыскалось хорошее, и это внушает оптимизм.

Наконец, когда я уже извелась в нетерпении, в комнату ввалился Марк. В полном соответствии с прозвищем, которым я его наделила, недружелюбно промычал: “Вот”, бросил на кровать рядом со мной сумку, потоптался, видимо решая, что дальше делать и уточнил:

— Чего ещё надо? Сразу говори.

— Не знаю пока, — заметно растерялась я.

— Я не собираюсь к тебе каждые пять минут бегать. Не попросила сегодня, жди до завтра.

И ушёл! Нет, ну реально сволочь бездушная! Ему меня охранять доверили, а он?! И где вообще Марка искать? Ну захочу я, например, куда-то выйти, а одной-то идти за пределы общежития боязно. Это же придется полностью зависеть от доброй воли Марка и его умения предугадать мои желания! Или под него подстраиваться!

Я попыхтела с досады, и махнула рукой. А ну его. В конце концов, не мне достанется от Карена, если я пострадаю из-за халатного отношения моего охранника.

Взялась за сумку, вывалила на матрас содержимое и принялась изучать. Кроме вильюрера и моих личных мелочей, там оказался ещё и контейнер с медикаментами — мазь, те самые таблетки, что выдала медсестра, и запас других лекарств — обезболивающее, снотворное, витамины. Видимо, Карен позаботился, дополнил свои распоряжения относительно моего комфорта. Совершенно чужой человек проявил обо мне ещё большую заботу и внимание. Наверное, я ему действительно понравилась…

Не то, чтобы я прям мечтала об отношениях с ним, но на душе ощущение было приятное, поднимало самооценку и заставляло двигаться к своим целям. Глядишь, при таком раскладе, я и здесь окажусь в безопасности, и время приятно проведу, и откровений от него добьюсь. Не сможет же он отказать в эксклюзивном интервью девушке, которая ему нравится.

Предвкушая весомый гонорар от редактора за такой заманчивый материал, взялась за технику. Боялась, что вильюрер не запустится после пережитого экстремального воздействия, но обошлось — датчик сработал, экран развернулся, интерфейс прогрузился без сбоев. И даже последняя сделанная Зелиной запись сохранилась.

Смотреть её было морально тяжело, перед глазами вставал наш последний разговор. Глупая, нелепая перебранка, после которой для Зелины всё закончилось. Несмотря на то что, по-сути, подругами мы не были, трагедия всё равно терзала душу. Несправедливо, чтобы вот так вот одним махом обрывалась чужая жизнь. Тем более такая молодая.

Глотая слёзы, я принялась за работу с видео. Лучше сразу смонтировать, чтобы при первой же возможности отправить на Землю готовый материал. Я же в любой момент могу попасть в поселение, где есть налаженный канал связи. Карен обещал найти мне транспорт.

Возилась я долго. С непривычки было сложно, не моя специализация, обычно этим оператор занимается. Конечно, в академии нас и этому учили, но навыков, доведённых до автоматизма у меня нет. Нельзя быть профи абсолютно во всём.

Поняла, что времени прошло много, когда желудок возмущённо забурчал, требуя пропитания. И спохватилась, что не знаю, где еду взять. И узнать не у кого…

Ничего, похожего на столовую, я по пути сюда не видела. Единственное, знакомое мне место общепита, находилось в госпитале. И теперь вариантов наметилось всего два. Первый — топать туда. Второй — искать где-то поблизости. Был, разумеется, и третий — сидеть голодной до прихода Марка, но я его всерьёз не рассматривала. Голодать полезно здоровым людям, а я больная. И полноценный сон мне необходим, а на голодный желудок я уснуть не смогу. Снотворное же не самый лучший выход из ситуации. Тем более запить его тоже нечем.

Хоть и было тревожно, опасалась я вновь нарваться на неприятности, но всё же выглянула в коридор. Сомнительно, что озабоченные вояки тут обитают, для них наверняка казарма есть. А я надеялась заполучить хоть кого-то в качестве информатора.

Народ тут активно суетился — кто-то возвращался в свои комнаты, кто-то увлечённо болтал, кто-то тащил контейнеры с вещами. Мужчин среди постояльцев общежития оказалось меньшинство, я видела в основном женщин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Попыталась было с ними заговорить, но одна от меня шарахнулась в сторону и сбежала, другая буркнула: “Некогда, извини”, и тоже не остановилась.

Похоже, я для всех здесь была очередной новенькой поселенкой, до которой никому нет дела. Возможно, меня бы восприняли иначе, надень я нарукавники-опознавалки, но я и сейчас предпочла не выделяться из общей массы, чтобы никого не напрягать. Конфликты и взаимный дискомфорт это не то, что мне сейчас нужно.

Пришлось отправляться на разведку, не имея ориентиров и проводников.

Я неторопливо шла по длинному коридору, по обе стороны которого располагались однотипные двери с номерами. Красоты и изысканности тут не было, обычный аскетичный интерьер, кое-где потрёпанный временем.

Старого образца светильники на когда-то хромированных, а теперь изрядно потускневших стенах. Потрескавшееся ребристое пластиковое покрытие пола. Забранные местами проржавевшими металлическими сетками вентиляционные отверстия… Похоже, этому бункеру лет сто уже, если не больше.

На одной из лестниц, ведущих на верхние этажи, я обнаружила выгравированную на поручнях надпись “Первопроходец” и присвистнула от удивления. Это же первый построенный на Марсе подземный город! А все считают его заброшенным, засыпанным и канувшим в небытие! Получается, что повстанцы целенаправленно эту дезу в массы запустили? Или же воспользовались уверенностью и неосведомленностью других, откопали раритет и теперь используют как базу? Тогда их предприимчивостью и смекалкой остаётся только восхищаться. И ясно становится, почему федералы до сих пор не могут определить местоположение их базы.

Пользуясь тем, что в этот момент на лестничной площадке никого не оказалось, я торопливо активировала камеру, вторую, запасную, которую ещё в каюте предусмотрительно закрепила на запястье. Вроде как и заполучить сенсацию готова, если повезёт, и вояки тоже могут поостеречься приставать, если пригрожу, что сниму на них компромат и покажу Карену.

Сейчас наступило время сенсации века. И потому я, старательно выбирая ракурс, и зафиксировала надпись, и сделала идеальную панораму места…

— Ты… Ты что тут вытворяешь? — гневно рявкнул за моей спиной мужской голос.

Я аж подпрыгнула от неожиданности и выброса адреналина. И тут же с облегчением выдохнула. Марк… А я уж паниковать начала.

— Ничего особенного. Съёмку веду, — уверенно отчиталась, выключая запись. — Это же удивительное открытие. Нельзя такое не зафиксировать.

— Я тебе зафиксирую! — угрожающе прорычал Мрачник, то есть Марк, надвигаясь на меня всей своей тушей. — Ты же нас всех подставишь под удар!

— Ты за кого меня принимаешь?! — зашипела я, отстаивая свою позицию. — Я не настолько дурочка! Не собираюсь афишировать как только так сразу! Спрячу в архив, будет до нужного момента в запасе.

— Нужного? — криво усмехнулся Марк. — Надеешься, что нас тут быстро накроют? И тебе благодарность объявят? О победе федералов печёшься?

— Сколько раз можно повторять?! — закатила я глаза к потолку. — Журналисты всегда соблюдают нейтралитет. Мы ни на чьей стороне. Почему мне все упорно пытаются доказать обратное?!

— Потому, — не слишком информативно буркнул Мрачник.

Наверняка же нет реальных фактов для подобных обвинений! И намёки, что журналисты продажны и необъективны в своих репортажах, это чьи-то бессовестные попытки подорвать авторитет прессы!

Оттого мужчина и не стал продолжать дискуссию. Помолчал, наблюдая, как я разворачиваю закатанный рукав, и соизволил вспомнить о моих потребностях:

— Жрать хочешь?

— Да. Я как раз и искала столовую, — довольная, что претензии прекратились, отозвалась я.

Марк почему-то насмешливо фыркнул. То ли презрительно отнёсся к моему желанию набить желудок, то ли придрался к слову “искала”. Мол, я недостаточно сообразительная, раз не сумела найти нужное помещение.