Марк - Сергей Трофимов

Доктор взглянул на меня и хитро спросил:

– Отчего же, мой друг, такой успех?

Его палец назидательно взметнулся вверх.

– Он стал обладателем бесценного предмета. Предмета, который давал силу не только ему, но и всей стране. Естественно, после того, как мы узнали об этом, наш директорат поставил задачу изъятия данной реликвии. Обладание подобным предметом дает власть над целым регионом. Веками русские цари собирали предметы силы с разных уголков страны: казахский посох Хизра, якутский рог Синего оленя, украинский венок Олеси-кудесницы и многие другие артефакты. Кремль был центром, где сосредотачивалась мощь каждого кусочка суши нашей великой и некогда неделимой родины.

Доктор грустно усмехнулся.

– Власть Москвы не зависела от экономики и политики отдельных республик. Она покоилась на корнях силы самой земли, где стояли города и села различных народов. Но налетело воронье! Бесценные сокровища расхищались и вывозились на запад, юг и восток. Алчность и предательство сделали то, что не было под силу лучшим армиям Европы. Россия пала на колени! Вместе с предметами силы исчезла власть. От державы кусок за куском отпадали огромные территории. Нам, патриотам, с огромным трудом удалось сначала замедлить, а затем остановить уничтожение страны.

Доктор налил себе вторую рюмку.

– Сейчас распад державы объясняют глупостью и продажностью партийных лидеров. Но дело здесь ни в партиях и ни в самовлюбленных глупцах. В прошлом таких тоже хватало, а Россия прирастала землей и силой. Власть собиралась дарами и трофеями – предмет за предметом, артефакт за артефактом. Теперь же они растеклись по рукам номенклатурного ворья. Мы решили вернуть их обратно. Силой и умом! Лютой ненавистью к расхитителям великого наследства! Это грандиозная задача. Задача, ради которой не жаль положить и жизнь. Задача будущего нашей державы!

Я впервые видел его таким возбужденным. Лицо Доктора горело. Глаза сияли адским огнем. Не думал я, что он окажется фанатиком.

– Но вернемся к тому злополучному ларцу. Выяснив его местонахождение, наш институт отправил группу захвата. Артефакт к тому времени принадлежал уже другому человеку. Республика, получившая независимость, превратилась в страну. Власть перешла в другие руки, и новые лидеры захватили дома и дачи бывших правителей. Предмет силы перешел в собственность главы одной из радикальных партий. А прежний хозяин могущественной реликвии погиб в Москве, совершив самоубийство.

Доктор вздохнул и пригладил ладонью волосы.

– При оценке ситуации наши аналитики не учли «эффект удачи», создаваемый предметами силы. По ходу операции мы потеряли восемь человек. Задание оказалось им не по плечу. Сейчас ларец находится в Германии. В данный момент мы формируем новую группу, и, возможно, одна из вакансий станет вашей.

Я почувствовал в груди приятную волну тепла.

– Предложение заманчивое. А каковы перспективы роста?

– Марк, вы мне нравитесь. Перспективы не поддаются описанию. В своих мечтах я вижу мир счастливых людей. Тысячелетия им говорили о райской жизни после смерти, о счастливом будущем и гармоничном обществе, которое где-то впереди. И вот теперь мы можем дать им этот рай.

Доктор с улыбкой посмотрел на меня.

– За добросовестный труд и точное соблюдение общественных норм каждый человек получит свой виртуальный сад Эдема. Он будет уходить во внутренний мир сознания, и небольшой прибор – эдакий аналог телевизора с особым спектром частот – сделает его путешествие в мечту приятным и желанным приключением. Или же наоборот, он получит ад, если координирующий центр найдет в его поведении какие-то промахи.

Это будет мир разума и счастья. Мир единения всех неиспользованных возможностей человека. Умирающим и тяжело больным мы дадим мгновения вечной жизни. Страждущим – утоление их желаний. Слабый получит все варианты мести. Страстный обретет неисчерпаемую любовь. Но учтите, Марк. Отмерять дозы счастья будем мы. Это ли не перспективы роста? Все зависит от вас. Каждое мгновение, как перекресток, и сейчас вы должны принять окончательное решение. Либо в будку через пару дней, либо на поиск силы.

– Тут и думать нечего, – ответил я. – Вы меня убедили, Доктор.

Он вяло улыбнулся.

– В таком случае вы поступаете в распоряжение Дмитрия. Предупреждаю, вам придется соблюдать дисциплину и беспрекословно выполнять его распоряжения. Он мягкий человек, и мне кажется, вы попытаетесь этим воспользоваться. Любую просьбу или совет моего помощника рассматривайте как приказ.

Он встал и подошел к двери.

– Если у вас нет вопросов, можете идти.

Я вскочил с кресла и торопливо спросил:

– Доктор, а вы научите меня этим штукам? Как одним взглядом лишать людей дыхания…

– Не понял.

– Ну, вот как вы позавчера со мной…

– Ах, это! Да. Всегда пожалуйста.

День четвертый

Пару минут мы молча смотрели друг на друга. Потом Дмитрий улыбнулся и развел руками в стороны.

– Иногда мне хочется, чтобы меня уважали. Даже такие здоровые парни, как вы, Марк.

Я протянул ему руку и сказал:

– Давай перейдем на «ты». Мне трудно отвыкать от старых привычек.

Он пожал мою ладонь и потащил за собой в другое здание.

– Вот здесь мы и будем работать. Помещение, конечно, небольшое, да и оборудование – смех один. Но что поделаешь?

Я с восторгом осматривал высокий зал с пирамидальным куполом из толстого стекла. Вдоль стен возвышались приборные стойки, заполненные сложной измерительной аппаратурой. В центре находился широкий стол, похожий на жертвенный алтарь.

– Эх, видели бы вы технику центральных корпусов, – рассказывал Дима. – Их пульты связаны с оптикой спутников. В подземном бункере выращивается искусственный мозг размером с волейбольную площадку…

– Мы же договорились, что переходим на «ты».

– Да, прости. Это крыло здания принадлежит «карантину». Тебе, как новичку, следует запомнить несколько правил. Главное из них такое – чем меньше проявляешь любопытства к работе других, тем дольше живешь. Я это говорю без всяких шуток. Не забывай, у нас закрытый институт.

Дима подошел к массивной установке и подключил к ней штекера двух кабелей, которые тянулись к изогнутым металлическим пластинам, похожим на локаторы.

– Рядом с нами располагаются лаборатории третьего отдела. Туда лучше не соваться. Парни из третьего отдела занимаются вопросами энергетического обеспечения, утилизацией и ликвидацией отработанного материала. Так что спешить на встречу с ними не стоит.

В его словах прозвучал какой-то намек, но я его не понял. Меня в тот миг интересовал другой вопрос.

– Слушай, а как ты меня вчера обездвижил? Это действие того прибора в углу комнаты, верно?

Нам бы такую технику при захвате террористов. Я вспомнил китайца-кунгфиста, которого мы брали в Хабаровске. Сколько поломанных носов, сколько работы у дантистов. А тут нажал на кнопку, и порядок.

Дима как-то странно посмотрел на меня и кивнул.

– Да, это тот приборчик.

Он указал мне на кресло, стоявшее между пластинами антенн, и пояснил, что эту установку я могу считать тренажером для путешествий в своем сознании. Я сел в кресло, он подключил датчики и нажал на десяток кнопок. Мне на голову плавно опустилась серебристая полусфера, похожая на шлем. В лицо пахнуло волной свежего воздуха. Слабый цветочный аромат вызвал головокружение. В уголках глаз заплясали зеленые и фиолетовые черточки.

– Сейчас, Марк, ты отправишься в одно из воображаемых пространств. Перед тобой стоит задача вспомнить себя – или хотя бы какой-нибудь элемент нашего мира. Такое воспоминание даст тебе контроль над ситуацией и в то же время заставит тебя импульсивно отреагировать каким-то действием или поступком. Если реакция окажется чрезмерной, возникнет разрыв в цепи событий. И в случае разрыва ты окажешься в следующем пространстве. Мы называем это переходом на новый план отраженной реальности. Тебе надо научиться принимать другие пространства легко и расслабленно. Когда мы не сопротивляемся и отрешенно созерцаем мир вокруг себя, разрывы восприятия исключаются, и законы нового уровня реальности помогают нам приспособиться к своему окружению.

У меня появилось чувство опасности. Что-то в его словах мне жутко не понравилось.

– Я заранее приношу извинения за возможные эксцессы. Тренажер устроен так, что при неудачном выборе действий и разрывах в цепи событий тебе будут предлагаться все худшие и худшие варианты пространств. Наши специалисты считают, что такая программа ускоряет процесс обучения и помогает пси-воину привыкать к особенностям странствий в воображаемых пространствах.

Я понял, откуда пришла тревога. Он снова водил меня за нос. Допустим, какие-то вибрации прибора ввели меня вчера в ступор. Но почему они не подействовали на Диму. Я открыл рот, чтобы спросить об этом, но порыв сухого и знойного ветра забил мое горло песком.