Сны чужих воспоминаний (СИ) - Блик Саша

Доехали мы достаточно быстро: едва небо начало светлеть, поля с перелесками остались справа, а мы выехали к Молве и дальше уже ехали вдоль реки. На берегу то и дело можно было разглядеть мужиков с удочками, замершими в полной тишине. Странно. До сих пор я ни разу никого здесь не встречала — даже не знала, что в реке ловят рыбу. Хотя, конечно, саму рыбу ела.

К счастью, в пути нас так никто и не догнал. Уже с рассветом мы подъехали к городским воротам, и я выдохнула с облегчением. Как выяснилось, поторопилась.

За годы жизни в окрестностях Молваса я не раз ездила в город. И ни в одной из этих поездок я никогда не встречала местных стражников. То есть, я знала, что они есть — кому-то же надо охранять город. Но они никогда со мной не разговаривали. То ли их отпугивала карета моего отца, то ли кучера нашего здесь знали в лицо. Так или иначе, сегодня я осталась и без кучера, и без кареты, и даже лицо моё было местным незнакомо.

И всё же, когда повозка остановилась, и передо мной возник стражник, это стало абсолютной неожиданностью. Мужчина в форме с любопытством разглядывал меня, я озадаченно глядела на мужчину. Прошло не меньше минуты прежде, чем мой сонный мозг вспомнил о правилах приличия.

Спохватившись, я опустила ресницы и залилась румянцем. А потом едва не подпрыгнула от неожиданности, услышав насмешливый голос стражника.

— Неужто из дома сбежала, красавица?

Я вскинула глаза. Мужчина откровенно потешался. Но как он мог понять? Хотя… Какие ещё мысли может вызвать девушка явно благородная, путешествующая без экипажа, в повседневной одежде вместо дорожного платья, да ещё и в сопровождении всего лишь одной служанки?

Кажется, мозг щёлкнул и включился на максимум. Если я сейчас покажу страх и неуверенность, то выдам себя с головой. Насколько я могла слышать, личностью Ники никто пока не интересовался — вероятно, она из картины едущей по дороге телеги не выбивалась. То ли дело я… А значит, стоит применить один из приёмов, выученных на последнем году обучения. Из курса «как противостоять мужчине».

Быстрый анализ внешнего вида. Шляпка на месте, перчатки надеты, юбка — расправлена самым привлекательным образом, туфельки… Туфельки!

Мои глаза наполнились слезами. Я отстегнула от запястья веер и стыдливо прикрыла им нижнюю половину лица. Возвела глаза к небу и жестом опытной карманницы выудила кружевной платочек.

Самодовольство на лице мужчины сменилось растерянностью и паникой.

— Девушка… Да что случилось-то?

Вот ты и попался, дорогой. Как и говорила наставница, мужчины бессильны перед женскими слезами.

— Нога… Моя нога так сильно болит… — простонала я и поднесла к глазам платок. На ткани тут же отпечатались влажные следы. Приподняв ресницы, я с мольбой взглянула на стражника. Крошечные капельки, застывшие в ресничках, ловили и отражали солнечный свет, придавая моему лицу поистине ангельское выражение. Как же мне повезло, что солнце выбрало именно этот момент, чтобы появиться из-за горизонта.

На лице стражника за короткий отрезок времени сменилось не менее пяти эмоций. Последней оказалась обречённость, и он, окинув коротким взглядом мою перебинтованную ногу, крикнул кому-то:

— Открывай, тут раненная!

Я томно вздохнула и взглянула с благодарностью. А потом подарила стражнику самую очаровательную из своих улыбок. Кажется, подобного он не ожидал, потому что застыл как вкопанный.

Он так и стоял там, пока телега проезжала сквозь арку городских ворот.

Первый день в Молвасе

7

— Передай, пожалуйста пульт.

Я молча протягиваю продолговатый предмет с кнопочками. На телевизоре сменяется картинка. Я чувствую влажный холод, и у меня в руках оказывается высокий бокал, наполненной золотистой пенной жидкостью.

«Пиво», — проносится в голове. Странно, я не помню, чтобы когда-то пробовала этот напиток, хотя и знаю, как он выглядит.

А потом до сознания доходит: я забыла выпить сонное зелье. Кое-как поднявшись по лестнице, я нашла силы лишь на то, чтобы добраться до небольшой комнатки, которую мы обычно делили с Бетти, и рухнуть на кровать. Пока Ники поднимала по ступеням чемодан, в котором лежало зелье, я уже успела уснуть. И, как это случалась каждый раз, заснув без магического вмешательства, я провалилась в чужую жизнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Картинка на экране телевизора вновь сменяется, и моему взору предстают два изображения. Два похожих между собой мужчины, Фет и Калеб Мосс. Старший брат полицейский, младший — руководитель крупной торговой компании. Оба исчезли во время пожара год назад. Останки отыскать не удалось. Оба числятся пропавшими без вести. Полиция не оставляет попыток их найти. Всех, кто имеет хоть какую-то информацию о местонахождении пропавших мужчин, просят оказать содействие и связаться с отделением полиции по любому из указанных телефонных номеров.

Рот наполняется солоновато-горькой жидкостью из стакана, и я мысленно морщусь. К горлу подступает ком, и янтарная жидкость довольно мерзкого вкуса вовсе не помогает его убрать. Взгляд туманится. Я поднимаю руку и резко вытираю глаза основанием ладони.

— Ты сделала всё, что могла, — звучит мягкий голос. Повернув голову, встречаюсь со взглядом почти незнакомого мужчины.

— Мне всё равно кажется, что недостаточно, — глухо признаюсь я, качая головой. — Куда они могли пропасть? Если бы они погибли, осталось бы хоть что-то.

На самом деле, я знаю, что случилось. Как и то, что Фет действительно погиб, только не здесь. Его тело оказалось там, где найти его останки не сможет никакая полиция. Скорее всего, его растерзали дикие звери. Или, возможно, нашли местные стражники и свалили на погост в общую могилу для бродяг. А возможно, его тело попало к какому-нибудь ушлому лекарю, растащившему его на органы. Или к студентам-некромантам, где его использовали для тренировок, оживляя и упокаивая вновь. Всё зависит от того, в какой части Азуны Фета с Калебом выбросило в наш мир.

Я внутренне замираю, представив, как неупокоенный Фет восстал умертвием и пошёл отнимать жизнь у невинных людей. С губ срывается всхлип, и я чувствую, что из глаз текут слёзы. Моё отчаяние смешивается с отчаянием Кейтлин, и сейчас мы плачем вместе. Я от того, что знаю, что случилось с Фетом, а она от того, что этого не знает.

— Малышка, — стонет мужчина. Осторожно забирает из ослабевших пальцев бокал с пивом, отставляет на столик и мягко притягивает меня к себе. Сердце ускоряется, в душе возникает благодарность.

— Я скучаю, — всхлипываю я.

— Знаю, — вздыхает он. — И очень хотел бы тебе помочь. Даже представить не могу, каково это — потерять напарника. Но, поверь, твоей вины здесь нет.

Я судорожно выдыхаю и теснее прижимаюсь к широкой груди, позволяя себе просто плакать. Это тело чужое, я им не владею. Но каким-то волшебным образом оно делает именно то, чего хочется мне, Виолетте — просто расслабиться и выплеснуть накопившиеся эмоции. Весь ужас от встречи с Калебом. Печаль и сожаление от того, что Фет погиб, да ещё тогда, когда оказался так близок ко мне. Страх и беспомощность, которые испытала, впервые оказавшись вдали от дома.

К счастью, мне не нужно беспокоиться о красных пятнах на лице и опухших глазах. Всё это возьмёт на себя чужое тело.

Лишь проснувшись, я поняла, насколько просчиталась: подушка оказалась мокрой. Приподнявшись на локте, я с недоверием оглядывала влажные следы на ткани. Поднесла пальцы к щекам. Вода. Слёзы.

Это было… неожиданно. Я даже вспомнить не могла, когда в последний раз вот так неконтролируемо плакала. Должно быть, в далёком детстве. Ещё до того, как поняла, что слёзы мои совершенно не трогают родителей.

Дополнительное недоумение вызвала ноющая боль под рёбрами. Я поднесла руку к груди и сжала пальцы в кулак, пытаясь погасить неприятное чувство. Надо было отвлечься. Надо было… Мой взгляд остановился на Ники, забывшейся на постели Бетти. Вероятно, она хотела дождаться, пока я проснусь, но бессонная ночь и её подкосила.