Отшельник - Б. Седов

— Так ведь ты, как я вижу, парень-то не очень простой… И что — не можешь решить проблему?

— Как тебе сказать… Сам-то я нормальный, но против своры не выстою. А своей своры у меня нет. Не люблю я этих дел. Кроме того, эти люди… Они не просто с улицы, а под авторитетом ходят. Так что наши здесь не пляшут.

— Под авторитетом, говоришь… А кто у вас в городе авторитет?

— Есть тут один. Саша Кислый, вор в законе. А его родной брат — Борис Тимофеевич Вертяков — во всем Амжеевском районе делами заправляет. Глава администрации, мать его за ногу… В общем, куда ни сунься — кранты.

— А как они тебя подставили-то?

— Как подставили? Элементарно! Три дня назад, когда я тебя сюда привез и потом вернулся в Томск, ко мне на пристань пришли люди. Ну, я сразу увидел, что за люди, у них на лбу написано: бандюки. Ну, они, короче, говорят: ты мол, на воде человек авторитетный, тебя весь Томск знает, так что давай с нами водно-спортивный клуб делать. Ты, мол, тему знаешь, а мы-то, сам понимаешь, по другим делам… Будет тебе поддержка и никаких препятствий. У нас, мол, все схвачено. Эх, блин, чуял я, что не так все хорошо, как они говорят, но повелся на эту тему, как последний лох. Я ведь воду люблю, моторы… У меня, между прочим, самый быстрый катер во всем Томске…

Тимур сполз с высокого кресла и достал из рундука бутылку пива. Потом посмотрел на Знахаря и спросил:

— Будешь?

— Буду, давай, — ответил Знахарь, — а что дальше?

— Дальше?

— А дальше просто. Прямо там, на пристани, дали мне десять штук баксов — мол, тебя весь Томск знает, и мы тебе верим. Ты, говорят, давай закупай что нужно, а через несколько дней сядем в мэрии бумаги сочинять.

— И ты взял? — усмехнулся Знахарь.

— Взял, взял! Представил себе этакие Нью-Васюки по водно-моторной теме, и мозги отшибло напрочь.

— Да-а-а… — Знахарь покрутил головой, — хочешь расскажу, что дальше было?

— Не надо, я сам расскажу. В общем, пришел домой, спрятал деньги в шкаф, а с самого утра помчался к ребятам. Сам понимаешь, я ведь не один это собирался делать, тут еще фанаты есть. Полдня шарился по городу, в голове — фейерверк, в штанах — радость… А домой вернулся — дверь взломана, в квартире бардак, и никаких денег. Тут-то до меня и доперло. Прихожу на пристань, а там уже эти ждут. Веселые такие, добрые… Ну, как, говорят, идет наше общее дело? Я говорю, нет у нас общего дела, потому что какието козлы мою хату поставили на уши и деньги унесли. А они сразу к следующему номеру программы перешли. Денег нету, говорят, значит — должен. А поскольку деньги эти были из важного дела выдернуты, и дело это немалую прибыль должно было принести, пошли проценты. Счетчик, короче.

— Сколько? — спросил Знахарь.

— Штука в день.

— А морды у них не треснут?

— Вот я так им и сказал. А они говорят — ты, мол, не базарь, а то еще больше будешь должен. Деньги взял? Взял. Денег нет? Нет. Значит, скажи еще спасибо, что мы тебя к батарее где-нибудь в подвале не приковали. Знаем, мол, что некому тебя выкупить. Так что думай, где деньги взять, и учти, что на сегодняшний день с тебя уже одиннадцать штук. И ушли.

— А сегодня, стало быть, тринадцать, — прикинул Знахарь.

— Так и есть. Я бы их просто грохнул бы всех троих, так ведь они ж не одни…

— А грохнул бы?

— Не заслабит, — ответил Тимур, и его лицо неприятно изменилось.

Знахарь закурил и, глядя на далекую лодку, в которой еле виднелась фигурка рыбака, спросил:

— А скажи, Тимур… Тебе приходилось раньше людей убивать?

— Какая разница? — Тимур поморщился.

— Есть разница, — ответил Знахарь, — так убивал или нет?

— Было дело…

Потом он допил пиво, аккуратно положил пустую бутылку в рундук и, не глядя на Знахаря, произнес:

— Давай-ка отчалим отсюда. Я себя на свободной воде гораздо лучше чувствую.

Запустив оба «меркурия», он задним ходом осторожно отвел катер от берега, затем дал газу, и «Ништяк», лихо развернувшись на месте, помчался на середину реки. Через минуту, когда оба берега стали одинаково далеки, Тимур заглушил моторы и достал еще пива. Катер, медленно поворачиваясь, поплыл вниз по течению со скоростью пешехода:

— Люблю вот так иногда… Выйдешь на середину реки, бурчалку выключишь — и тишина, а тебя несет без всякого звука, вокруг красоты офигенные, воздух чистый…

— И тут появляются люди, которые предлагают деньги за бесплатно, — нарушил Знахарь мечтательные рассуждения Тимура. — Оно ведь и в жизни так: если просто плывешь по течению, обязательно появятся какие-нибудь щуки. А ты ведь, как я понял, все-таки больше любишь сам себе дорогу выбирать? Моторы-то вон какие!

— Верно говоришь, Миша, верно… Сам люблю. Ты там вроде спрашивал, кого да как я убил?

— Спрашивал, да только ты отвечать не захотел, а я не стал настаивать.

— А я отвечу, — Тимур повернулся к Знахарю и твердо посмотрел ему в глаза, — отвечу, будь уверен. Об этом ведь ни одна живая душа не знает, ты первый будешь. Вот я тебе и расскажу. И тебе, может быть, интересно будет, и мне облегчение — вроде как исповедь. В общем, два года назад… Иду я вечером по улице Красных Стрелков, есть такая улица на окраине, тихая, пустынная, иду я и слышу, что какая-то девчонка на помощь зовет. У меня сразу адреналин подскочил, он у меня вообще очень быстро прыгает, и реакция на опасность парадоксальная. Там, где надо ноги делать, меня как магнитом прямо в самый центряк тянет… Да… В общем, дернул я в ту сторону, а уже стемнело, и вот вижу в темноте, как двое пацанов лет двадцати девку грабят. Ну, я прикинул, думаю, справлюсь, тем более в каратэ ходил десять лет, да и вообще подраться не дурак… Я кричать не стал, чтобы не спугнуть тварей этих, да зря, как оказалось. Как раз в эти несколько секунд, пока я на цыпочках к ним бежал, один как закричит — ах ты, падла, ты кусаться! — и хвать камень с земли, и камнем этим по голове ее… Другой говорит: да ты че, Вован, ты ж ее убил… А Вован отвечает: да и хрен с ней, а то, что денег у нее нет, так это ничего. Сейчас пойдем, другую тормознем. Я как услышал это, на шаг перешел: чувствую, что во мне какой-то другой человек зашевелился. Огромный, метра три ростом, сильный и безжалостный. Подошел шагов на пять и говорю громко так: ну что, приехали! Они аж подскочили, а как увидели, что я один, успокоились и говорят: ты, братан, сам себе проблемы нашел, мы в этом не виноваты, так что это ты сам приехал. И Вован этот долбанный ножичек достает. Ну, тут я им и устроил проблемы. Голыми руками убил обоих. Просто забил насмерть. Потом посмотрел на девушку — а она, оказывается, из Томского академического хора. Я ее по телевизору видел. Я ушел, конечно, а на следующий день во всех местных газетах про это дело статьи появились. И даже по телевизору показали. Но только все переврали — мол, гуляли трое, а на них напали и всех троих замочили. Так мне что, после этого к ментам идти и говорить — да нет, мол, все не так было, это они девчонку убили, а я их, гадов, за это приговорил? Я, может быть, и дурак, но не до такой же степени.

— Правильно убил. А то, что рассказал мне об этом — тоже правильно. Помолчи пока, а я подумаю.

Тимур кивнул и отвернулся к реке.

Знахарь допил пиво и бросил бутылку в воду.

Она тихо побулькала и пошла ко дну.

Тимур проводил ее взглядом и пробормотал:

— Лет этак через тысяч двадцать Обь пересохнет, и ее найдут. И скажут: вот, мол, какие бутылки были в далеком темном прошлом. И люди пили из них перебродившую ячменную бодягу, чтобы затуманить себе мозги. А у нас, в светлом настоящем, такой гадости нет и быть не может.

Знахарь засмеялся и сказал:

— Ты, я вижу, совсем духом упал. Ну да ладно. Сейчас я подниму тебе настроение.

— Каким это образом? — кисло поинтересовался Тимур.

— Очень простым.

Знахарь развязал рюкзак и достал из него сверток с деньгами. Отсчитав тринадцать тысяч долларов, он протянул их Тимуру и сказал:

— Сегодня вечером отдашь их этим уродам и скажешь…

— Не годится, — резко остановил его Тимур.

— Почему это не годится? — удивился Знахарь.

— Потому что просто так чужому человеку такие деньги не дают. А если дают, то за этим обязательно следует какая-нибудь хрень. Я только что в этом убедился.

— И что, иначе не бывает? — спросил Знахарь, прищурившись.

— Не знаю. Не слышал. Во всяком случае — в таких размерах.

— Ладно, понял.

Знахарь положил деньги на маленький столик, торчавший из борта катера, убрал остальное в рюкзак и завязал его.

— А теперь послушай, что я тебе скажу. Денег у меня столько, что я могу купить весь ваш сраный Томск. Весь, понимаешь? С заводами, фабриками, домами и улицами. Со всеми бандитами и номенклатурой. И этот ваш Квашеный…

— Кислый, — поправил его Тимур.

— Ну, Кислый… Этот Кислый будет мне ботинки чистить. Только мне это не нужно. А насчет этих денег, то я нанимаю тебя на работу. Пятерка в месяц тебя устроит?