Капитан 2 ранга Черкасов. Смертью запечатлел свой подвиг - Владимир Виленович Шигин

войск в Прибалтике после первоначальных успехов осложнилось. Германская армия перешла в наступление и вышла к побережью Рижского залива от Ирбенского пролива до мыса Рагацем. Одновременно германские дивизии рвались и к Западной Двине юго-западнее Риги. На левом берегу Западной Двины образовался выступ, вклинивавшийся в расположение немецких войск. Непосредственно на приморском фланге дрался, так называемый, Шлокский отряд полковника Павлищева. В апреле 1915 года для обороны Рижского залива был создан отряд кораблей в составе нескольких канонерских лодок и миноносцев. В середине июля его усилили линкором «Слава». Одновременно в Усть-Двинск для поддержки с моря отряда Павлищева прибыл и дивизион канонерских лодок в составе «Сивуча» и «Корейца» под общим началом капитана 2 ранга Черкасова. Тогда же Черкасов был награжден Анненским крестом 2 степени с мечами.

В ближайшие дни российское командование, на основании агентурных данных, ожидало прорыв через Ирбенскую минно-артиллерийскую позицию соединения германского флота. В случае успеха немцы могли выдавить наши корабли за Моонзунд и овладеть Рижским заливом, что сделало бы оборону Риги и побережья почти невозможным.

На рассвете 12 июля 1915 года на приморском фланге должно было начаться наступление двух немецких пехотных полков.

Об атаке стало известно нашему командованию. Для противодействия противнику в предшествующей ночь «Сивуч», «Кореец» и эсминцы «Уссуриец», «Амурец», «Всадник» и «Гайдамак» вышли из Усть-Двинска.

Вскоре после выхода корабли разделились. «Сивуч» и «Кореец» открыли огонь по германским позициям. Используя эту артиллерийскую поддержку, наши отряд Павлищева продвинулся западнее городка Кемери. Через пять дней находившийся на боевом дежурстве в районе поселка Шлока «Сивуч», маневрируя вдоль берега, сел на не обозначенную на карте банку. Вскоре к нему подошел эскадренный миноносец «Легкий» под командой капитана 2 ранга Рощаковского. Командир эсминца так торопился придти на помощь «Сивучу», что оставил на берегу даже часть команды. Поздно вечером эсминец и два буксира пытались снять лодку с мели, но сделать это им не удалось.

Всю ночь экипаж разгружал «Сивуч» на присланные комендантом Риги баржи, и в 6 часов утра первая же попытка «Легкого» и двух буксиров стянуть «Сивуч» увенчалась успехом. Это произошло вовремя, так как буквально через несколько минут ветер от NW начал усиливаться до штормового.

В течение июля «Сивуч» и «Кореец» неоднократно выходили в море на помощь Шлокскому отряду. Так, 29 июля они обстрелял немецкую пехоту, наступавшую на позиции Кемери, и атака захлебнулась. В последующие дни подавили две батареи.

Появление в заливе нашего линкора «Слава» и активные действия наших кораблей у побережья заставили командование флотом вновь принять решение о прорыве флота в Рижский залив. По замыслу вице-адмирала Шмидта германские корабли должны были протралить фарватеры Ирбенского пролива и с боем прорваться в Рижский залив. Затем забросать южный выход из Моонзунда минами, заблокировать гавань Пернова и произвести обстрел Усть-Двинска».

На выполнение всей операции отводилось трое суток. На следующий день германский флот приступил к форсированию минных заграждений.

Однако из-за противодействия сил обороны Рижского залива операция сразу же затянулась. Уже в ночь на 4 августа у Михайловского маяка эсминец «Новик» вступил в бой с германскими эсминцами V-99 и V-100. Буквально через четверть часа V-99, подорвавшись на мине, куда его загнал «Новик. Поврежденный эсминец выбросился на берег, где его взорвала команда. V-100, получив повреждения, бежал.

В этот же день «Кореец» и «Сивуч» в последний раз обстреляли позиции немцев в районе Кемери. Вечером представитель флота в штабе армии капитан 2 ранга Стеценко направил в Ревель телеграмму, в которой информировал штаб флота, что «выходы лодок для выполнения своей задачи можно теперь считать прекращенными».

В ответ начальник штаба флота вице-адмирал Кербер запросил: «Надо ли оставлять канонерки в Рижском заливе?».

На это Стеценко продиктовал шифровальщику:

– Поскольку из-за возможного прорыва немцев оставлять корабли в Усть-Двинске рискованно, я намерен отправить их в Моонзунд. Прошу своевременно поставить в известность о наступлении безопасного момента для выполнения перехода.

Ответ был краток: «Ждите».

Тем временем немцы уже заканчивали подготовку к прорыву в Рижский залив. 5 августа германские тральщики протралили проходы в минных полях. Из-за полного превосходства противника, «Слава», миноносцы и канонерки «Храбрый» и «Грозящий» отошли от Ирбенской позиции к Моонзунду., оставив пустым весь Рижский залив. Во всем заливе остались лишь две маленькие канонерские лодки «Сивуч» и «Кореец», предоставленные своей собственной судьбе. Как выяснилось впоследствии, несмотря на напоминания Стеценко о судьбе канонерок, о них в штабе флота за ворохом иных забот…просто забыли.

Казалось, что теперь ничто не может помешать противнику, вырваться на просторы рижской лагуны. Однако немцы осторожничали, и прорываться ночью не рискнули, решив дожидаться утра. Наступившая ночь была последним шансом «Сивуча» и «Корейца» добраться до «Моонзунда». Понимая это, Стеценко, не ожидая уже радиограмм из штаба флота, дал «добро» на ночной переход.

Уже в сумерках «Сивуч» и «Кореец» выставили на подступах к устью Западной Двины две линии минных заграждений, на которых настаивал штаб флота. Конечно, мины – это всегда здорово, но сейчас для канонерок главным был вопрос времени, и этого времен им катастрофически не хватало.

Впрочем, моросил противный дождь и над волнами стелился туман – погода была пока явно за нас. Понимая это, Черкасов запросил Стеценко добро на переход. Тот в свою очередь запросил штаб флота, но штаб упорно молчал. Стеценко запросил его еще раз и, плюнув, под свою ответственность отправил на «Сивуч» радиограмму: «Немедленно уходите в Куйваст».

Однако выйти сразу не удалось. Израсходовав за время минной постановки много угля, канонерки теперь канонерские лодки нуждались в его пополнении. В час ночи лодки вернулись в Усть-Двинск, где немедленно началась погрузка «чернослива», занявшая весь последующий день.

Так было потеряно драгоценное время и упущен шанс уйти до подхода немцев. Тем временем германская эскадра уже втягивалась в Рижский залив. Свой флаг вице-адмирал Шмидт держал на дредноуте «Позен», в кильватер которому держал еще один дредноут «Нассау». Огромные линкоры прикрывали четыре крейсера и целая орава эсминцев с тральщиками. Вся армада медленно ворочала к Моонзунду, чтобы запереть выход, всем, кто еще не успел вырваться из рижской западни.

В это время Черкасов получил радиограмму от своего ближайшего начальника, капитана 1 ранга Трухачева, что канонеркам предписывается оставаться в Риге и, в крайнем случае, подыматься по Двине. Но почти одновременно получилась депеша от командующего флотом адмирала Канина с приказанием немедленно идти в Моонзунд, на соединение с минной дивизией.

Из книги воспоминаний А. Зернина «Балтийцы. Морские рассказы» (Париж, 1931 г.): «4-го августа 1915 года после продолжительных усилий, под покровом густого тумана, немцам удалось форсировать Ирбенский пролив и провести свои крейсера в воды Рижского Залива.

Наши миноносцы, защищавшие пролив, отступили к Моонзунду, закрыв минным заграждением подходы к нему с юга. Залив оказался в