Генералы Великой войны. Западный фронт 1914–1918 - Робин Нилланс

    (Из переписки с автором).

   Как это показал доктор Борн, обвинение в принадлежности к «кавалерийским офицерам-аристократам» помимо того, что является в общем и целом неверным, демонстрирует также и глубокое невежество во всем, что касается армии Великобритании. Если генерал способен командовать войсками, то ни история его появления на свет, ни его происхождение, а также длительность службы никак не могут повлиять на его способность исполнять эту функцию. Конечно, наличие связей во властных структурах и влиятельных кругах никогда и нигде не служило препятствием к продвижению по служебной лестнице во всех областях человеческой деятельности. Лорд Льюис Маунтбэттен, который во время Второй мировой войны возглавлял Штаб объединенных операций, а затем был Верховным главнокомандующим в Юго-Западной Азии, а потом последним вице-королем Индии, а еще позже 1-м морским лордом, был внуком королевы Виктории и двоюродным братом королевы Елизаветы II[6] — подлинным аристократом, настоящей голубой кровью, и ему было безразлично, кто и что думает об этом. Но никто не отрицает, что он был способным военачальником, никто не приписывал высокое положение, занимаемое им, его родословной. Говорят, что наличие нужных связей было весьма полезным в начале XX столетия. Оно полезно и в наши дни.

   Ни один из генералов Первой мировой войны не имел таких связей, как у Маунтбэттена.[7] Большинство из них были профессиональными военными с ограниченными средствами; и в самом деле, отец фельдмаршала сэра Уильяма Робертсона был деревенским почтмейстером, и Вулли, как всегда звали этого генерала, начал свое восхождение по служебной лестнице, полагаясь только на свои способности. Семейство Хейга первоначально «занималось коммерцией» и продавало виски, но оно уже давным-давно перешло в класс помещиков. Этот список можно было бы продолжить, поскольку правда заключается в том, что, хотя оно и абсолютно маловажно, это ложное представление об офицерах-аристократах нетрудно опровергнуть. Все эти люди принадлежали к среднему классу и были профессиональными военными, а не богатыми бездельниками или изнеженной аристократией. Верно, что Бинг был младшим сыном графа, и Роулинсон был баронетом, однако всеми признано, что это были хорошие солдаты.

   Остается еще обвинение в принадлежности к кавалерийским войскам. Если не считать туманных рассуждений о том, что кавалерийский офицер, который только и думает, что о своих лошадях, не может командовать пехотой, совершенно непонятно, почему служба в кавалерийском полку всегда рассматривалась как недостаток, и здесь снова чувствуется некоторое присутствие какого-то извращенного снобизма. Однако подобное обвинение тоже далеко не соответствует истине, потому что отнюдь не все командование Западного фронта вышло из кавалерии. Френч, Хейг, Робертсон, Алленби, Бинг и Гоф — они начинали свою службу в кавалерии. Однако Смит-Дорриен, Плюмер и Роулинсон были пехотинцами; Горн был артиллеристом, а Китченер, сапером. Монаш и Карри вовсе не были профессиональными солдатами; первый до войны был юристом, а второй торговал недвижимостью, то есть был риелтором.

   Полковник Тэрри Кейв из Ассоциации фронтовиков Западного фронта рассматривает это обвинение в принадлежности генералов к кавалерии как еще один «седой и древний миф» и подтверждает точку зрения доктора Борна некоторыми статистическими данными по всей войне в целом:

    «Во время Первой мировой войны из всех 223 командиров дивизий (генерал-майоры) британской армии 148 человек вышли из пехоты, 35 из кавалерии, 29 из артиллерии и 11 были саперами. Из 52 командиров корпусов (генерал-лейтенанты) 29 человек принадлежали пехоте, 13 были кавалеристами, 8 артиллеристами и 2 человека саперами.

    В 1914 году накануне войны из 8 командующих военных округов шестеро были пехотинцами, один артиллеристом и один кавалеристом (командующий в Олдершоте генерал-лейтенант Хейг). Шестью регулярными дивизиями Британского экспедиционного корпуса командовали пять офицеров-пехотинцев и один артиллерист. (Кавалерийская дивизия Алленби была сформирована после начала мобилизации.) Из командиров 14 дивизий Территориальных сил 10 человек были пехотинцами, трое вышло из артиллерии и один был кавалеристом. Ну и в заключение: посты членов Военного совета, начальника Генерального штаба, а также пост генерал-адъютанта, генерал-квартирмейстера и руководителя Главного артиллерийского управления занимали два пехотных офицера, офицер-артиллерист, а также сапер».

   Таковы факты, охотно предоставление двумя людьми, которые имеют доступ к фактическому материалу, но тем не менее готовы провести любое самое детальное расследование. И несмотря на это обстоятельство, множество писателей и историков по-прежнему продолжают утверждать, что основной состав высших офицеров армии Великобритании вышел из кавалерии, заключая, что это обстоятельство так или иначе способствовало возникновению трагедии. Первая часть этого утверждения просто неверна. Но даже если бы это было не так, обвинение спорно, и это в лучшем случае.

   Ряд писателей пытается затуманить очевидное, утверждая, что если сопоставить относительно небольшую численность кавалерии как рода войск с общим количеством корпусов, то количество командующих из кавалерии будет непропорционально большим. Так, получается, что в разное время высшее командование британской армии пополняется генералитетом из разных родов войск. В конце XIX столетия это были саперы, представленные такими генералами, как Гордон и Китченер; несколько позже в состав высшего командования вошли пушкари и «зеленые мундиры», а к концу XX столетия получилось так, что доступ на высшие армейские командные должности может гарантировать только служба в войсках стратегического назначения. В начале же того столетия пришла очередь кавалерии; но и в этом случае главным двигателем на пути к высоким командным должностям были личные способности… и окончание штабного колледжа.

   А что касается жизни в шато и вдали от передовой, то где еще командующий генерал того времени мог разместить свою штаб-квартиру? Разве можно всерьез утверждать, что командир, в подчинении у которого находится от полумиллиона до миллиона человек, должен писать свои приказы, сидя в траншее на передовой и положив блокнот на колено? Применительно к мирному времени, разве глава большого предприятия станет осуществлять руководство, сидя на полу или в машбюро? Какое безбрежное море невежества, намеренной глупости и классовой ненависти скрывается за подобным обвинением!

   Задачей генерала является командовать и осуществлять контроль за исполнением приказаний. Не имея возможности контролировать исполнение отданных приказов, а мы еще поговорим об этом, генерал не сможет командовать. Поэтому ему нужен доступ к радио и телефонной связи, к транспортным коммуникациям и к аэродромам. Для работы ему необходимо пространство — место, где он сможет составлять и разрабатывать планы, инструктировать своих офицеров, анализировать действия противника и осуществлять командование своими войсками. Для обеспечения этой своей работы он нуждается в штате подготовленных офицеров, и об этом тоже будет сказано ниже: разведчиков, артиллеристов, саперов, интендантов и транспортников. Ему необходимо помещение для работы с картами, а также обычный штат писарей, вестовых, водителей, поваров и ординарцев. По мере развития военных действий проблемы штабной работы и управления войсками становятся еще более сложными, и наличие большого штата в штабе становится реальной необходимостью.

   Генерал должен иметь помещение, в котором он смог бы проводить совещание с подчиненными ему командирами и с командованием частей союзников; ему постоянно приходится иметь дело с потоком посетителей, начиная от политиков и до журналистов. Когда главнокомандующим был фельдмаршал Хейг, которого часто вызывали в Лондон то его военные, то политические руководители, последнему приходилось размещать свою штаб-квартиру поблизости от портов Ла-Манша. Изложенные обстоятельства требуют, чтобы расположение штаб-квартиры обеспечивало оперативное руководство действиями частей, чтобы она находилась вне досягаемости оружия противника, но чтобы при этом из нее было удобно объезжать фронт. Кроме того, штаб-квартира должна быть обеспечена первоклассными средствами связи. Каждый, кому случалось принимать участие в работе большой организации, будь то военной или гражданской, тоже поймет, почему это так, поймет, почему подобное обвинение не способно устоять перед доводами, которые подсказывает элементарный здравый смысл.

   Командующие армиями отнюдь не сидят целыми днями в своих штаб-квартирах. И они сами, и их штабные офицеры каждый день покидали их, выезжая на передовую, а когда шло сражение, все они переходили в походные штаб-квартиры, выдвинутые ближе к линии фронта. Хейг, под командованием которого находилось несколько армий, широко использовал штабной поезд. Нужно отметить, что генералы могут погибнуть так же легко, как и любой другой человек. Во время Первой мировой войны британская армия потеряла 78 генералов — либо непосредственно в боевых действиях, либо в результате тяжелых ранений, либо в результате смерти на боевом посту. Еще 146 генералов были ранены. А что же касается раздора между солдатами с передовой и штабниками, то он длится уже не одно столетие. Столкновение между Гарри Горячая Шпора и штабным офицером в пьесе Шекспира «Генрих IV» является достаточным тому подтверждением. Однако большинство из штабных офицеров Первой мировой войны, прежде чем попасть в штаб, успели повоевать в батальонах на передовой или же поучаствовать в других сражениях в свое время.