Молочная девочка - Дашкова Ольга

Но Лаура его удивила. Из серой пухлой мышки она как-то так сразу превратилась в эффектную, яркую девушку, с новой прической, одеждой, даже нрав, который был и так крутым, стал еще круче.

Именно темперамент и зацепил Макарова в Лауре. Девушка была чертовски сексуальна в интимном плане. Время они вместе проводили нечасто, ночи были жаркими, Матвей, вроде бы насытившись, забывал про любовницу. Но стоило пройти неделе или меньше, его снова к ней тянуло.

И вот эта, ставшая другой, девчонка говорит, что у нее жених, и что Матвей Макаров должен катиться к чертям. Не бывать этому.

– Ну-ну, мы еще посмотрим, как твой жених будет улетать на историческую родину, – Матвей вновь сплюнул на асфальт, завел мотор, посмотрев в сторону «сладкой парочки», запомнил номер припаркованного рядом такси и резко сорвался с места.

Лаура в сотый раз перевернулась, легла на спину, открыв глаза, посмотрела в потолок. Все мысли были о Матвее, он реально может испортить жизнь любому – и все ради своей прихоти. Будет все делать назло, зря она сказала о женихе, хотела позлить. Ну что же, у нее это получилось.

Успокаивать Тиграна пришлось долго, стирать кровь с лица, собирать гвоздики, следить, чтобы уехал. Так и не сходила в магазин, не купила продуктов на задание московского шефа.

– Ой, да к черту его, и так не видать места в ресторанах Корнеева.

Лаура повернулась на бок, закрыла глаза, улыбнулась. Все-таки странный народ женщины, на них не обращают внимания – им плохо, обращают слишком много внимания – тоже не очень хорошо. А когда один мужик другому дал в нос – вроде бы вопиющий случай, а на душе так приятно.

Никогда никто не дрался из-за Анисимовой и так открыто не заявлял на нее свои права. Но в том-то и дело, что Матвей был не тем мужчиной, которого она слушалась бы и бежала на край света по первому зову. Вот Корнеев Лев – это другое дело, но он для Лауры как небожитель, что-то недосягаемое, из другого мира.

Она вспомнила момент падения, его глаза, в которых, ей показалось, был интерес, но потом все исчезло. А сердечко девушки дрогнуло, забилось часто, Лаура помнит, как мужчина взял с груди кусочек торта, облизал пальцы, угадал сразу, что это была «Молочная девочка».

А потом перед глазами замелькали совсем сумасшедшие картинки секса. Шеф был между ее широко разведенных ног, занимался таким откровенным занятием, что стыдно подумать. Он вылизывал ее между ног, причмокивал, засасывал клитор, дразнил его, скользил языком по половым губам. И все время шептал, какая у нее сладкая «Молочная девочка».

Безумие.

Глава 9

– Лева, ты чего такой кислый? Всю ночь стоял, а утром передернул?

Орехов засмеялся, сотрясая воздух, хлопнул друга по плечу и сразу замолчал, нахмурив брови. Корнееву вот совсем было не до его плоских шуточек.

– Угадал? Реально, что ли?

– Гена, шутка – это когда смешно всем, а не только тебе, – Лев осадил друга, отошел к окну, наблюдая, как по речке плывет небольшой белый катерок.

– Так ты бы мне это, сказал или намекнул как.

– О чем?

– О том, что бабу тебе надо.

– Мне не надо бабу, мне надо, чтобы от меня отстали, и уже поскорее закончились эти недели.

– А я тебе говорил: присмотрись к той пышечке-блондинке. Как ее там? Булочка-Лаурочка?

И Орехов туда же. Мало того, что фантазия Льва сегодня была на пике своего абсурда, после эротических снов, после какого-то острого и сладкого оргазма в душе он все никак не мог успокоиться. А теперь еще Гена, словно читая его мысли, подливает масло в огонь недотраха.

Хорошо, что утром позвонила Ника и обещала к концу недели приехать. Может, уже пора как-то узаконить их отношения? Сделать предложение, подарить кольцо, говорить всем, что у него теперь жена, и Корнеев семейный человек?

Мыслил-то Лев правильно, пора было уже, да и мать с отцом все спрашивают, когда же их младший сын осчастливит их внуками. Словно им четверых от брата и сестры мало. Хорошо еще, что сейчас родители в санатории на двадцать один день, а Валера с Варварой живут в других городах. А то бы замучили расспросами да советами, вот примерно как Гена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Так что?

– Что?

– Я про женщину.

– Ой, Гена, отстань, все хорошо у меня с женщинами, не нуждаюсь.

– Понятно, но ты присмотрись к Лаурочке-булочке.

Присмотрись – это было как-то мягко сказано, Лев рассмотрел и попробовал на вкус все ее сладкие булочные местечки. И вот теперь сознание просит увидеть это все в реале.

– Бред какой-то.

– Что?

– Я не тебе.

Геннадий посмотрел на себя в зеркало, погладил бороду, потом начинающий выпирать животик, надо бы начать спортом заниматься. Но где спорт, а где Гена Орехов? Это разные миры, он владелец ресторана, шеф по определению не может быть тощим.

– Я тут новости полистал с утра.

– И что?

– Про тебя не забыли.

– Макар сказал, что народу нужно отвлечься. Сейчас какая-нибудь звезда сделает титьки или застукает мужа с любовницей, и все переключатся.

– Вот же сука, да? Бывают же такие люди, что могут так поднасрать.

– Это называется «конкуренция». Ладно, пора мне, пойду пробовать то, что принесли ученики, как бы не отравили.

Лев вышел из кабинета, на ходу поправляя черный китель шефа, бодрой походкой спустился на первый этаж. Рыжеволосая Карина встретила улыбкой и длинными голыми ногами на высоких каблуках. Но при виде этого великолепия совершенно ничего не дрогнуло внутри Корнеева.

– Лев Кириллович, все готово, почти все на месте.

– А кого нет?

– Блондинки, ну, что испачкала вас вчера. Лауры.

И почему Лев не удивлен? Наверняка опоздает, начнет извиняться, как бы точно не отравила после того, что он ей вчера наговорил.

– Ждать не будем. Начнем.

Зайдя в зал, поздоровался с учениками, все встретили своего учителя хорошо. А затем посыпались вопросы по приготовлению «Канеле», Лев отвечал, а сам смотрел на пустое место напротив. Здесь вчера была Лаура, он так отчетливо помнит ее белый топик и торчащие соски. Именно их она щипала в его сне, мяла полную грудь, пока брала в рот его член.

Возбуждение начало нарастать, стоило лишь подумать о девушке, а затем резко открылась дверь, где-то в это же время что-то упало и разбилось, а по помещению пошел сквозняк.

Лаура шла уверенно, легкое летнее белое платье в мелкий голубой цветочек развевалось от порыва ветра, обнажая бедро. Глубокое декольте, нежно-розовый блеск на полных губах, Лев почувствовал даже аромат, что исходил от девушки.

– Извините, в парке с дерева снимала кота. И говорю сразу, я не приготовила домашнее задание. Могу остаться после занятий и испечь.

Сказала все на одном дыхании, Корнеев смотрел странно и молчал.

– Кота? Как мило. У меня недавно собака в пруд упала около дома, так я чуть с ума не сошла, – это сказала блондинка рядом.

– Так, завязываем говорить про котиков и продолжим урок. Насчет вашего проваленного домашнего задания мы поговорим позже. И я прошу не снимать меня на камеру, это прописано в условиях нашего договора на обучение.

Корнеев заметил, как одна из сестер-брюнеток достала телефон, но тут же убрала его. Лев не любил быть публичным, хотя вроде бы профессия обязывала, и он не отказывался от шоу и программ. Но отпечатки детства и уже более взрослого периода жизни, когда он еще был толстым и неуклюжим, наложили свои отпечатки.

– Хорошо, приступим к разбору ваших ошибок. А потом продолжим, сегодня у нас французская кухня и классика французского изысканного десерта.

Анисимова в течение всего времени, что шел урок, не сводила глаз со Льва. Она то и дело проговаривало его имя про себя, смакуя каждую букву и звук.

Девушка была очарована профессионализмом мужчины, тем, как он рассказывает о еде, как он боготворит ее, как уважительно относится к каждому ингредиенту. А еще его знаниями и опытом. Но Лаура бы слукавила, если бы сказала, что шеф не нравится ей как мужчина. Нравится. Очень даже. И с каждой встречей все больше.