Молочная девочка - Дашкова Ольга

– Так вроде вас учить должны?

– Это домашнее задание, завтра день французской кухни.

– Господи, как все сложно.

– Так, а вы там чего? Крестницу мне уже сделали? Передай Соколову, что если он будет плохо стараться, то бубенцы ему не нужны, а то отцовское ружье давно не стреляло.

– Вообще-то, я все слышу, – муж Светочки влез в разговор.

– И это прекрасно, Соколов. И, кстати, вопрос к тебе. У вас перед домом часто выкладывают цветы?

– В смысле?

– В смысле, может, кто помер?

– Не знаю, не было такого.

– Понятно, ну пока, молодожены. У меня здесь дела намечаются.

Лаура как раз дошла до дома, оказывается, если идти через дворы и парк от ресторана, то можно добраться без такси и автобуса. Девушка доела мороженое, остановилась, наблюдая, как щуплый парень в кепке выкладывает какие-то буквы на асфальте из красных гвоздик.

– Да твою же мать! – хотелось выругаться красивее, но вырвалось лишь это.

Неподалеку в теньке стояло с погнутым номером и треснутым бампером такси. А у подъезда его водитель на глазах у изумленных, возвращающихся домой соседей копошился под балконами, напевая под нос какую-то веселую мелодию.

Лаура подошла ближе, склонив голову, начала разгадывать ребус из гвоздик. Выходило, что было написано ЛАУР, а дальше половина буквы А.

– Богиня моя, ты вернулась! – мужчина стремительно оказался рядом, схватил руку девушки и припал к ней губами, царапая усами.

– И что это значит? Вы в своем уме?

– Я без ума от тебя, моя ягодка, солнышко, мой горная стройная лань!

Однако.

Таких эпитетов Анисимова Лаура двадцати трех лет от роду не слышала никогда. Ну, разве что на ферме, когда противная доярка Клава, с которой у девушки не было абсолютно никакого коннекта, могла обозвать ее коровой. А тут такая радость привалила, оказывается, Лаура никакая не корова, а горная стройная лань.

– Слушайте, как вас там, Вартан?

– Я Тигран, моя царица. А Тигран как сказал, так и сделал, я обещал выложить твое прекрасное имя цветами.

Лаура помнила. Он обещал. Но привыкла делить все обещания мужчин на два.

– Розами.

– Что, свет моих очей? – Тигран не выпускал руку девушки, смотрел с трепетом, представляя, как она понравится маме, которая вот уже десять лет с тех пор, как ему исполнилось двадцать, ищет невесту.

– Обещали розами, почему гвоздики? С памятника Ленину украли?

Анисимова вредничала, как и полагается горной стройной лани. Так сказать, держала марку.

Ну когда она еще может себе позволить вот так указывать мужчине, что, мол, обещал розы, а тут гвоздики? И спасибо еще, что не герань. Это оказалось так неожиданно приятно, и Лаура в полной мере, хоть и на минуту, ощутила, что значит клевать мозг, пить кровь и вить веревки.

– Не было роз, у Армена были только гвоздики, – Тигран снова припал к руке, Лаура попыталась освободиться, но не получилось.

А вообще мужчина старался, заморочился, приволок цветы, он молодец. Не то что некоторые в ее жизни, которые и ромашки полевой не подарили, а претензий было хоть отбавляй.

– Я не понял, а что это за хмырь?

На грубую фразу, произнесенную низким басом, обернулись и Лаура, и Тигран.

Нет, Лаура берет свои слова обратно, что сегодня неудачный и паршивый день.

Это успех. Это триумф женского самолюбия, которое было совсем недавно растоптано и размазано с кремом по черному мрамору ресторана «Два барашка». Даже мурашки побежали по спине, а во рту пересохло.

Мужчина громко хлопнул дверью автомобиля, размашистой походкой приближался в сторону цветочной композиции.

– Это ты кто такой? – голос Тиграна перешел на фальцет, и акцент стал еще заметнее.

– А ну, брысь, блоха, пока не раздавил!

– Ты вообще что себе позволяешь? Тебя никто не звал, и не смей здесь качать права.

– Иди в машину, с тобой потом поговорим.

– Да, щас, бегу, и волосы назад.

– Да, отвали от нас, – Тигран вышел вперед, закрывая даму.

– Лаур, я не понял, это кто?

Высокий широкоплечий мужчина в облегающей бицепсы и грудь черной футболке сжал кулаки и сплюнул на асфальт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Жених мой. Вартан, ой, нет, Тигран.

Это первое, что пришло Анисимовой в голову, – глупость, но этого человека пора поставить на место, слишком много он о себе возомнил.

Глава 7

– Хочешь попробовать мою девочку? Мою «молочную девочку»?

– Хочу, очень хочу, иди ко мне, малышка.

Мужчина шире раздвинул бедра девушки, несколько секунд просто смотрел, нервно сглатывая скопившуюся во рту слюну, на максимально раскрытое женское лоно. Нежно-розового цвета малые половые губы, блестящие от выделений. Чуть темнее гладковыбритые большие половые губы, ровные, аккуратные.

Сдерживая себя, чтобы не накинуться и не начать кусать, сосать и вылизывать промежность, мужчина дотронулся пальцами, девушка тихо простонала. Провел по нежным складочкам, собирая выступившую влагу, начал втирать её в клитор, слушая уже громкие стоны.

– Попробуй ее, попробуй мою девочку, я так хочу этого…

Девушка, лежавшая на кровати с широко раскинутыми ногами, вильнула бедрами, словно приглашая продегустировать ее прелести. Она мяла полную грудь руками, щипая себя за соски, а у Корнеева по вискам стекал пот, в голове шумело, а член стоял так, что казалось, прикоснись он к нему, сразу же начнет кончать, заливая все вокруг спермой.

– Сейчас, сейчас, сладкая, я и сам этого так давно хочу.

Опустился ниже, стал целовать идеально выбритый гладкий лобок. Да у нее все здесь было совершенное, нежное, манящее. Коснулся кончиком языка ставший упругой горошиной торчащий клитор, девушка дернулась, как от удара током, протяжно простонала.

А потом Лев стал просто пожирать эту «молочную девочку», целовать, засасывать, вылизывать, скользить языком от ануса до лобка, собирая сладкий нектар, что она так обильно выделяла.

– Боже мой… боже мой… да, да-а-а… да-а-а… а-а-а…

Корнееву хотелось сожрать ее всю, вгрызться зубами в нежную плоть, он то дразнил, натирая клитор языком, то щелкал им по нему. Останавливая себя, чтобы не войти пальцами во влагалище, хотел видеть, чувствовать первый оргазм именно от его губ и языка.

Девушка извивалась, стонала все громче, приподнялась на локтях, запустила пальчики в волосы Льва, притянула ближе, словно не желая, чтобы он хоть на секунду останавливался.

– Я кончаю, кончаю, да… да… еще… не останавливайся… а-а-а… боже мой… кончаю… а-а-а-а…

Она даже это делала красиво, бедра затряслись, Лев засосал клитор, начал кружить по нему языком, удерживая девушку на месте, впиваясь в ее пышные ягодицы пальцами. Она кричала, извивалась, а когда вновь откинулась на спину, начал уже натирать клитор пальцами, продлевая оргазм.

– А теперь иди ко мне, сладенькая.

Не было сил больше ждать, Лев вытер тыльной стороной ладони губы, опустился коленями на кровать, поднес раздутую, багровую от перевозбуждения головку члена к губам девушки. Она покорно открыла ротик, помогая себе руками, взяла сразу половину ствола в рот.

– О-о-о… да… да, возьми его глубже… да…

Корнеев двигался, понимая, что долго так не протянет, смотрел только на губы и рот девушки, но когда хотел перевести взгляд выше, никак не мог разглядеть ее лица. Как такое вообще было возможно? Но анализировать не было сил.

Яйца отяжелели еще больше, член уже входил практически на всю длину, Лев чувствовал, как головка сжимается узкой гортанью. Оргазм наступил неожиданно, словно он к нему и не был готов.

– Сука… да, да…

Лев начал кончать, а девушка, не выпуская его член, глотала, и вот именно в этот момент мужчина прозрел и увидел ее лицо.

Корнеев проснулся резко, как от удара в солнечное сплетение.

– Да чтоб тебя…

Сел, глотая воздух, его трясло, будто он подхватил лихорадку, все тело и простынь были мокрыми от пота, в боксерах член стоял колом, яйца гудели.

Это был всего лишь сон, странный, очень странный сон, но до того реалистичный, что впору было идти к психиатру. Корнеев освободил член, сжал его в кулаке, начал дрочить, потому что стояк просто так сам не пройдет. Хватило нескольких движений, сперма вырвалась наружу, начала стекать по члену на пальцы и белье. Мужчина хрипло дышал, сердце бухало в груди, готовое выскочить наружу. Откинулся на спину, перед глазами белые круги, состояние шока не отпускало долго.