Танец с жизнью. Трактат о простых вещах - Олеся Градова

Я перевела дух и почему-то вспомнила Булгакова, тема Патриарших прудов еще не выветрилась из моего сознания. «Человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус…» Я быстро попыталась освоиться в новой реальности и сохранить над ней контроль:

— Итак, ты сказал, что я погибну. Но должен же быть какой-то выход?

— Ты должна отказаться от всего мусора, из которого состоит твоя жизнь. Да, от всего придется отказаться. Все потерять.

— Друзей, любимую работу?

— Да.

— Прости, а как же мой ребенок?

— Он уже не ребенок.

— И ради чего? Ради неумозримого спасения? Ради каких таких реалий я должна отказаться от ВСЕГО?

— А ты уверена, что этот мир реален? Вот то, что ты видишь, думаешь, это реальность?

— Да, и я обратилась бы не к психоаналитику, а в амбулаторную психиатрическую клинику, если бы сомневалась в этом. Но ты говорил, что есть Путь…

— Да, путь есть. Я попробую помочь тебе. Я ускоряю все процессы. На то, что у обычных людей уходит три года, я могу сделать за год. У меня обмен веществ выше, чем у обычных людей, в три раза.

Особенности его метаболизма меня не вдохновили, но я постаралась прийти к какому-то соглашению.

— Прости, но я деловая женщина, и прежде чем подписать контракт, должна ознакомиться с условиями и предметом этого договора. Здесь предмет непрозрачен, условия не понятны…

— А я не предлагаю контракт. Ты просто должна сказать «да» или «нет». И прежде всего ответить себе — ты хочешь жить или нет?

— Ян, я должна подумать… — На моем языке это означало «скорее всего, я вынуждена буду отказаться от вашего предложения». Но здесь я действительно хотела оттянуть время и еще побыть в состоянии эйфории последних трех недель. — Я всегда быстро принимаю решения, это особенность присуща мне и в делах, я четко знаю, что и когда надо сделать для достижения наилучших результатов. Но здесь действительно нужно все взвесить.

Кроме того, есть еще одна причина, которую я так и не решилась ему открыть. Это уже второй договор, который мне предлагается в этом сезоне. И тот, первый контракт, согласно которому я должна стать «примой мировой сиены», сейчас кажется мне более привлекательным.

Да, я решила повременить, ибо обстоятельства последних трех недель позволяли мне надеяться на иные источники жизненных сил и иные решения. С человеком ничего не может произойти, когда он наполнен радостью, когда он дышит полной грудью и готов делиться этой энергией со всем миром. Иллюзорно, но в этот момент я свято верила, что нахожусь под особой защитой.

Он как будто прочитал мои мысли и назвал вещи своими именами:

— Что такое мир без иллюзий?

— Мир без иллюзий — это объективная реальность?

— Нет.

— Это трезвый взгляд на вещи? Он промолчал.

— Это использование прежнего эмпирического опыта для предотвращения ошибок в будущем?

Я пыталась найти ответ на вопрос внутри себя, потому что не знала, к чему он клонит.

— МИР БЕЗ ИЛЛЮЗИЙ — ЭТО СТРАХ. Вот так… — На этом он дал понять, что наша встреча подошла к концу.

Я готова была поспорить, но почему-то не стала. Я была утомлена бесконечными играми разума. Стрелки перевалили за полночь, в это время я всегда стараюсь задать свой «последний вопрос». Такая привычка у меня сохранилась с тех времен, когда я работала светским интервьюером и понимала, что и я, и мой визави устали друг от друга.

— И последний вопрос: почему ты тогда не сказал мне, что означает «шакти»?

— Зачем отвечать на вопросы, если ты сама можешь найти ответ?

— Я нашла его в Интернете. Шакти — это супруга Бога Шивы. Но в другом значении, в переводе с санскрита, шакти — это вселенская женская энергия, творящая сила божественного сознания, космический женский принцип…

Часть 2 Пробуждение

Я пишу все это отнюдь не для того, чтобы прошлое пережить снова, среди нынешнего моего беспросветного отчаяния, а для того, чтобы отделить адское от райского в странном, страшном, безумном мире нимфолепсии.

Владимир Набоков. ЛолитаТри недели назад

«Здравствуй. Ты самая красивая девушка, я видел твою фотку… Считал бы за честь познакомиться с тобой, твой образ не дает мне покоя, я очарован… Не помню, чтобы такое со мной когда-то было… Всегда готов быть нужным и полезным тебе. Хочу услышать тебя, Дамир».

Это была самая первая эсэмэска от Дамира. Вернее, она пришла с неизвестного мне номера, ведь я еще не знала его телефона. «Щедрый аванс», — подумала я про человека, который увидел мою фотку на сайте консалтингового агентства «Пропаганда Плюс», в котором я работала. Среди нескольких целлулоидных женских лиц, прошедших через фотошоп нашего дизайнера, он выбрал меня.

…Брусникин. Его фамилия еще не раз появится на этих страницах. Директор по работе с VIР-клиентами моей конторы, специализирующейся на политическом пиаре и «магических воздействиях» на общественное сознание. Работает в паре со своей супругой Ниной. Она его правая рука. Его путеводитель, навигатор, точка опоры. Именно она обратила внимание Дамира на ту страничку в Интернете, на которой был изображен такой же рукотворный и «отфотошопленый», как и остальные руководители фирмы, Вадим Брусникин.

— Посмотри, какая отличная фотка, как ему идет костюм и галстук! — говорила Нина, фиксируя редкую для ее супруга ипостась, — несмотря на общение с чиновниками самого высокого ранга, Брусникин не любил официоз в одежде.

Не слушая ее, Дамир скользнул взглядом ниже, где была моя фотография.

— А это кто?

— Наш директор отдела по организации мероприятий, Олеся.

Далее наверняка последовало какое-то минимально лестное определение, поскольку этот разговор мне передал позже сам Дамир, и я подозреваю, опустив хорошую порцию скабрезностей в мой адрес.

То, что супружеская чета Брусникиных меня недолюбливала, я вполне допускала и принимала как факт без аргументов — сферы влияния в бизнесе мы делили достаточно болезненно, и мне пришлось задействовать немалую силу воли, чтобы не только получить директорскую должность в компании, но и стать «равной среди высших».

Короче, Дамир выпросил мой телефон у Брусникина, а Вадим, в свою очередь, предупредил меня о его звонке:

— У меня есть друг… Дамир… — Брусникин словно стеснялся своей будущей просьбы или некой особой миссии, которую осуществлял в данную минуту. — Он увидел твою фотографию на сайте и… короче, очень хочет с тобой познакомиться.

Такого я не ожидала. Во-первых, мы никогда не разговаривали с Брусникиным на личные темы, ограничиваясь вопросами корпоративного управления и клиентской политики. Во-вторых, я только что прочитала роман «Одиночество в Сети» Януша Вишневского и с тех пор мечтала о своем «Якубе» — образ, в котором автор воплотил вечную мечту женщин всего мира. А мечты, как говорится, сбываются. И наконец, все знакомые Брусникина, впрочем, как и он сам, — это люди, которым можно доверять. Я почувствовала азарт.

— А что, я женщина одинокая, — живенько отреагировала я. — А кто он такой?

Тут мой товарищ по оружию смутился еще больше, но выдал несколько характеристик:

— Он массажист. Один из лучших в Москве.

— Великолепно, я знаю толк в массаже и обожаю это дело, — градус моего боевого настроения заметно повышался.

— Он татарин.

— Да и по моей родне прошлись татаро-монголы своим игом. Посмотрите на мои высокие скулы! — Я кокетливо продемонстрировала профиль и фас.

— Он хороший парень, ему тридцать семь лет, только он как ребенок, никак не повзрослеет, немного не серьезный…

— Мне тоже говорят, что мой биологический возраст не соответствует состоянию души. Я практически заинтригована.

— Ну, в общем, он позвонит, если ты не противна то он уже замучил меня — дай телефон, дай телефон…

«Ну что ж, почему бы не пообщаться с хорошим человеком», — решила я, поскольку мой парк мужчин уже давно требовал обновления. Сайт. Сеть. Судьбоносное знакомство. Все эти понятия ложились на хорошо удобренную польским бестселлером почву.

Дамир… Мне нравилось это имя. «Да» и «Мир». Я хорошо помню его первый звонок, который должен был продлиться несколько минут, но мы проболтали больше часа.

Он все время говорил о моей красоте, а я пыталась остановить его:

— Подожди, это всего лишь фотография. Тыне видел меня.

— Мне не надо видеть тебя, я увидел твои глаза и все понял — хотя мне трудно произнести — это то, что я искал. Мне не важно, фотошоп или что-то еще… Я видел твои глаза. Мне казалось, что я заглянул в твою душу. Я хочу с тобой встретиться…

Его слова были настолько проникновенны, что во мне пробудился неподдельный интерес к человеку, который может заглянуть в душу на расстоянии.