Вечность сумерек - Сергей Юрьев

Тропа теперь вела вниз, и Трелли шёл по ней спокойно и уверенно – теперь его видели соплеменники, теперь никак нельзя было показывать свою слабость и неуверенность. С тех пор, как старик Тоббо решил, что именно Трелли предстоит отправиться за чудесными лоскутами полотна чародея Хатто, взрослые альвы начали почему-то сторониться его. Раньше никто не упускал случая показать ему, как правильно натянуть лук, как бесшумно ходить по болотной жиже, как отличить топь от места, где ступня найдёт опору, как разжечь огонь выпуклым шлифованным куском хрусталя… Теперь всё новое он узнавал только от Тоббо… Разве что сам вождь Китт недавно начал учить его фехтованию на прямых, длинных и тонких, как стебель травы, альвийских мечах, от ударов которых крошится гранит, а на отточенных под бритву клинках не остаётся ни единой зазубрины.

Вот и сейчас вождь держал в руке такой меч, один из пяти, что удалось сохранить с давних времён, когда альвы ещё не утратили секрета их ковки. Китт раскручивал меч над головой, лезвие гудело, рассекая воздух, и неяркое серебристое свечение возникало вокруг него – древний альвийский клинок чуял близость человека…

Человек казался маленьким и слабым, он лежал на земле, теряясь в груде серых лохмотьев, которые когда-то были одеждой, и не решался поднять головы.

– Трелли! – Вождь замедлил вращение меча над головой, а потом бережно отправил его в ножны, убранные серебром и изумрудами, заляпанные подсохшей коричневой грязью. – Трелли, а мы тебе подарок принесли. Сам идти не захотел, вот и пришлось нести всю дорогу.

– Какой ещё подарок? – удивился мальчишка, со страхом и любопытством глядя на человек, который, как оказалось, был невелик ростом и едва ли слишком силён.

– А тебе Тоббо ничего не говорил? – с сомнением спросил вождь и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Ну и ладно – сейчас всё и узнаешь. – Он склонился над человеком, схватил его за воротник из облезлой волчьей шкуры и одним рывком поставил на ноги.

Как ни странно, пленник не упал, когда Китт перестал его держать – он продолжал стоять на трясущихся ногах, со страхом глядя то на рослого воина, одетого в шкуры с бледно-голубым мехом, то на светловолосого мальчишку в рубахе до колен, сплетённой из травяных стеблей.

И тут до Трелли дошло, что перед ним всего лишь человеческий детёныш, может быть, его одногодок, может быть, чуть постарше… И внешне он мало чем отличался от альва, только глаза у него были серого цвета, нос пуговкой, и от переносицы разбегались стайки рыжеватых крапинок.

– Пойдём, Трелли. – Вождь подтолкнул пленника и, придерживая его за воротник, двинулся к навесу, где располагалась кузница мастера Зенни. – Пойдём, Трелли… Того, что ты сейчас получишь, давно не было ни у кого из альвов. Ты счастливчик, Трелли.

Дорожка к кузнице пролегала по самому краю островка и была выложена плоскими, обкатанными водой разноцветными камнями. Шли они молча, только Лунна, увязавшаяся за ними, что-то мурлыкала себе под нос, продолжая сгорать от нетерпения и с трудом сдерживая себя, чтобы не забежать вперёд.

Со стороны кузницы донеслись размеренные удары металла о металл и запах горького торфяного дыма. Двое подмастерьев, мальчишки чуть постарше Трелли, поочерёдно подбрасывали в топку плавильной печи куски торфа, а сам мастер, похоже, уже заканчивал свою работу, выбивая последние знаки на узком медном ошейнике.

– Ага! – Зенни искоса глянул на человеческого детёныша, а потом на свою работу. – Как раз ему будет. Давайте-ка прикинем.

Вождь, ни слова не говоря, схватил пленника за плечи, а кузнец распрямил медную ленту, а потом обернул её вокруг тонкой детской шеи.

Человек не проронил ни звука. Если бы его точно так же захватили люди, он, наверное, молил бы о пощаде, но сейчас вокруг были чудовища, а значит, не было и надежды спастись, умоляй – не умоляй.

– Как раз, – удовлетворённо сказал кузнец. – Эй, Улессо, давай заклёпки!

Один из подмастерьев погрузил в жаровню большие щипцы и вытянул оттуда кусочки раскалённой меди, смахнув их в каменную ступку, а вождь с кузнецом подвели не сопротивлявшегося пленника поближе к наковальне. Он даже не вздрогнул, когда Зенни ударил молотком по заклёпке и в его шею вонзилось несколько искр. Похоже, страх, который его сковал, был сильнее боли.

Прежде чем последняя, третья, заклёпка заняла своё место, Трелли успел прочесть надпись на ошейнике: «Сид, человек Трелли-альва». Точно так же, как ныне слово «человек» означало у альвов «чудовище», в былые времена оно значило «раб» – это тоже сказал учитель Тоббо, ещё вчера…

– Ну вот и всё. – Зенни сгрёб в одну кучу инструменты. – Теперь этот малец никуда от тебя не денется. – Он протянул Трелли круглую бронзовую бляху на тонкой цепочке. В центре её тщательно отчеканен какой-то сложный магический знак, а под ним блестела свежая надпись: «Повелитель Сида». – Теперь он от тебя дальше, чем на триста шагов, не отойдёт – ошейник его душить начнёт, а если он позволит себе непослушание, ошейник начнёт раскаляться. Только не вздумай его за общий стол сажать, пусть сам себе еду добывает…

– Что мне с ним теперь делать? – спросил Трелли у вождя, который с лёгкой завистью смотрел на бронзовую бляху.

– А вот это ты у Тоббо спроси, – посоветовал Китт. – Он нам сказал поймать детёныша, мы и поймали, а зачем – не наше дело. Я и сам не знаю, какая нам здесь польза от раба.

Глава 5

Одержав победу, не думай о последствиях, а то они обязательно наступят.

Комментарии к «Хроникам походов в Окраинные земли баронов Эльгора»

Отец взял её на руки и прижал к себе. Ута с удивлением заметила одинокую слезу, стекающую по глубокому косому рубцу на его правой щеке.

– Что с тобой, папа?! – Ей вдруг стало страшно, она даже не знала, что Робин ди Литт, полновластный лорд, суровый правитель, никогда ничего не боявшийся, умеет плакать.

– Ты уже большая девочка, Ута, – с трудом произнёс лорд. – И ты должна знать всё… И запомни каждое моё слово, иначе жизнь твоя не будет ни долгой, ни счастливой…

– Но ведь ты никуда не денешься… – Она высказала то, чего боялась больше всего на свете, и крепко обняла его за шею. – Правда?

– Так не бывает, малышка…

– Но ты сам сказал, что я большая девочка!

За узким высоким окном раздался грохот очередного булыжника, перелетевшего через стену, – на этот раз, подняв густые клубы серой пыли, обрушился угол летнего дворца.

– У нас мало времени, Ута… – Лорд Робин в последний раз присел на свой трон и посадил дочь на колени. – Сегодня или завтра враги ворвутся в замок, и мне остаётся только одно – с честью погибнуть рядом с моими воинами.

– Но я… – Ута хотела сказать, что она тоже желает сражаться, но лорд приложил палец к её губам.

– А ты, большая девочка, должна остаться в живых. Понимаешь? Мой долг – погибнуть, а твой – выжить, чтобы когда-нибудь вернуть нашему роду и замок, и трон, и преданность наших подданных. И ты это сделаешь.

– Я? Я не хочу без тебя.

– Есть один… человек, который знает, как отсюда выйти. – Лорд, казалось, не слышал её слов. – Но он может взять с собой только тебя.

– Но почему?

– Потому что я могу заставить тебя спастись. Я могу приказать, а ты обязана повиноваться.

– Но…

– Помолчи, наследница моя. – На этот раз лорд нахмурился и пригрозил ей пальцем, а это означало, что он очень сердит и лучше с ним не спорить. – Слушай и не перебивай, а то я не успею сказать всего. Итак, для начала запомни, что твои враги – горландцы, это те, кто сейчас штурмуют наш замок, и император Доргон, который предал нас с тобой ради сомнительной корысти. Ещё один твой враг – некая мона Кулина… Её капризы слишком дорого обходятся нашему императору, а все разбойники в империи исправно выплачивают ему долю от награбленного. Но, слава богам, здесь им не так уж много достанется. А о том, где скрыта наша родовая сокровищница, скоро никто, кроме тебя, знать не будет…

– Но я не знаю… – сумела выговорить Ута, все её силы уходили на то, чтобы не позволить себе разрыдаться.

– Запоминай, моя хорошая, – это должно быть только у тебя в голове: ущелье Торнн-Баг, старые каменоломни. Если идти с востока на запад, седьмой вход справа. Потом нужно, проходя мимо двух поперечных штолен, поворачивать поочерёдно, сначала – налево, потом – направо, и так до тех пор, пока не упрёшься в бронзовую дверь. Вот – это тебе. – Он повесил ей на шею тяжёлый, тронутый ржавчиной ключ с тремя фигурными бороздками.

– Не нужны мне никакие сокровища… – Ута закрыла лицо ладошками. – Ничего мне не надо.

– Это сейчас тебе так кажется, – холодно ответил лорд. – Потом это пройдёт. К тому же, дочь моя, без этих сокровищ ты едва ли сможешь выполнить мою последнюю волю.

– Какую волю, папа? – Она старательно размазала слёзы по лицу и теперь старалась говорить спокойно и уверенно, как и полагалось наследнице замка Литт и прилегающих к нему угодий.