Стратегия исхода - Дуглас Рашкофф

Крепость. Сначала он решил, что штурмовать ее без тяжелой техники — дело гиблое. Покрошат в капусту из пулеметов, и пикнуть не успеешь.

На территории в четыре-пять гектаров, огороженной крепким железобетонным забором, было около двадцати зданий. Гаражи, склады,- типовые бетонные коробки без окон, высотой с трехэтажный дом с крышей из рифленого железа. Определил тогда Демьянов и три двухэтажных казармы, и здание штаба — Г-образное, в три этажа. Именно там, наверняка, и сидели все господа-генералы. Тепло им, поди, было негодяям — собственная котельная под боком. Топливом для генератора тоже явно не были обделены.

Но не это, тогда привлекло внимание майора, прильнувшего к окулярам прибора, который окрашивал все не в зеленый, а в темно-синий цвет. Надо было отдать Артуру должное — его люди не сидели, сложа руки. Базу превратили в укрепленный форпост по всем правилам фортификационной науки. Подъездную дорогу и окружающую базу гладкую как стол низину осторожно прощупывало несколько прожекторов, установленных на настоящих оборонительных башнях. Поверх двухметрового забора пустили «егозу». КПП укрепили бетонными надолбами и плитами, позаимствованными с какого-то панелевоза, само сооружение обложили со всех сторон мешками с песком. Рядом из-за бруствера из тех же мешков торчал ствол крупнокалиберного пулемета, установленного на треноге. И как дополнительные огневые точки стояли в ключевых участках обороны четыре БТРа.

Так выглядело это место на прошлой неделе. Теперь это были перепаханные взрывами руины, подсвеченные пламенем десятка малых пожаров.

База горела. Вернее, догорала, как поняли они спустя секунду, переведя бинокль туда, где раньше находился штаб. Хотя основной пожар утих, и теперь пепелище курилось сизоватым дымом, вокруг было довольно светло — в отдельных очагах огонь еще находил себе достаточно пищи. Запах гари долетел до поисковиков вместе с едким дымом.

Гигантский костер, в который превратились здание штаба, гаража и казарм, не давал ответа на главный вопрос: «Кто тут теперь хозяин?» Однако разбросанные по всей территории кучки вооруженных людей, хаотически перемещавшихся по территории, не оставляли сомнений.

«Похоже, нас опередили», — мелькнуло в голове у майора.

Майор не собирался гадать, что же здесь произошло. Какой-нибудь герой-одиночка мог забраться в кабину грузовика с промышленной взрывчаткой и протаранить ворота цитадели на манер исламских фанатиков. Но это чушь, уж очень легкую мишень представляла бы собой бомба на колесах.

Могли рвануть боеприпасы… но тоже вряд ли, все ж таки эти ребята были не чайники. Могли загореться и рвануть бензин или дизтопливо — от сигареты или шальной пули. Могли рвануть кислородные или пропановые баллоны — мало ли, что они там сваривали при строительстве. Или просто котел в подвале. Причем рвануть мог без всякой стрельбы — допустим, новые хозяева, в послепобедной эйфории, оставили его без присмотра, давление дошло до красной черты, и привет…

Но, ни в одном из этих случаев, не было бы взрыва такой силы и пожара, захватившего такую площадь. Кирпичные здания разметало как карточные домики, и обломки наверняка собрали немалый урожай жизней. Но склады уцелели. И теперь именно возле них виднелось больше всего темных фигурок. Там они стояли так плотно, что образовывали толпу. Ворота их были сейчас распахнуты настежь, а внутри то и дело исчезали группки людей.

Видимо, там внутри и находилась основная масса захватчиков. По территории их ошивалось всего двести-триста. Из них всего человек пятьдесят с оружием, да и у тех это были в основном охотничьи ружья и как максимум помповики. Несколько человек, одетые в гражданские лыжные куртки и пуховики, прохаживались с явно трофейными автоматами. Даже на таком расстоянии майор видел, что они держат их как швабру. И походка нетвердая. Конечно, у Дмитрия тут и продукция ликероводочных заводов была. Ну, или хотя бы цистерна спирта.

Идиоты. Кто в лес, кто по дрова…

Возможно, организация у них и была, пока шел штурм. Но толи вожак погиб во время него, то ли был убит во время дележа, а без него войско распалось и превратилось в толпу.

«Тем лучше, — подумал майор. — Тем лучше…»

Сейчас, тут был сплошной раздрай: кто-то просто бестолково слонялся по территории, кто-то грелся возле костров, а кто-то уже дрых рядом, рискуя подпалиться. Но большинство явно было занято тем, что потрошило содержимое «ангаров».

В этот момент до них докатилось эхо ружейного выстрела. А потом еще одного.

Кто-то, то ли палил в воздух, то ли сводил счеты.

Ни часовых на вышках, никакого подобия охраны или патрулей. Демьянов довольно усмехнулся и крякнул, потирая руки — диспозиция складывалась удачная.

А это еще что? Посреди расчищенной площадки друг против друга застыли два трактора «Беларусь», за которыми волочились стальные тросы с какими-то обрывками, ошметками. Покрутив резкость, майор узнал шапку и цивильный полушубок, который был на его бывшем однокашнике во время последней встречи. Все его подручные тогда щеголяли в камуфляже.

В этот день Демьянов впервые увидел жертву казни, похожей на ту, которой казнили Ивана Сусанина. История не сохранила имени того, кто додумался до этой жестокой забавы. Казнимый привязывался за ноги к одному трактору, за руки к другому с помощью стальных тросов. Потом трактористы занимали свои места, и трогались с места — слегонца, так что обреченный видел, как разматываются и натягиваются тросы… Если очень повезет, человек умирал от болевого шока. Если нет, успевал почувствовать, как рвется пополам. Конечно, Дмитрий был мразью, но вряд заслужил такой конец.

То, что люди Убежища сделали потом, сошло бы за месть, если б не было продиктовано трезвым расчетом.

Они обрушились на ничего не подозревающий лагерь как вихрь. Игры в гуманизм закончились: Демьянов видел, как идет дележка продуктов, как выносят из ангара коробки, и возле них тут же закипает свара. На глаз он оценил численность врагов как двести человек. Между ними не было никаких личных обид, но это были именно враги уже потому, что встали между ними и едой для тех, кто остался в убежище и был им дорог. Для их женщин. Жизнь брала свое, и одиноких к тому времени в Убежище почти не осталось. Трудно сказать, чего в этом было больше, инстинктов или потребности в человеческом тепле среди хаоса смерти. Сам майор тоже сошелся с одной вдовой, хотя, пока даже про себя не называл ее своей женой. Только в Убежище он понял, насколько был привязан к жизни, что осталось позади еще задолго до войны.

Ну ладно, хватит лирики…

Люди Убежища приблизились незамеченными вплотную к забору, от которого мало что осталось. Противник был от них на расстоянии броска, а они оставались незамеченными. Все занимали удобные позиции для стрельбы — кто-то ложился, кто-то готовился стрелять с упора.

По сигналу из десяти подствольных гранатометов ГП-30 накрыли скопления людей и плотные группки у костров. Ночь наполнилась взрывами, истошными воплями и беготней. Одновременно четыре снайпера с СВД[5] через проломы в стене сняли заранее выбранные цели — тех, кто производил впечатление вожаков. И тут же выбрали новые мишени — тех, кто не застыл и не побежал, а вскинул оружие. Таких оказалось мало: многие на той стороне, похоже, были пьяны или слишком заняты дележкой. Оружие было едва ли у каждого второго, и в основном это были ружья.

В двух разведгруппах Убежища было всего шестьдесят человек, но они были лучше вооружены и организованы, у них были приборы ночного виденья, а остальное решила молниеносность атаки. Первыми выбивали вооруженных автоматами и вменяемых врагов. Только когда они преодолели периметр, и оказались на территории части, где снег был черным от копоти, в ответ на слаженный огонь сорока стволов ударило несколько автоматов и нестройных хор гладкостволов. Майор видел, как в его группе упал человек, но тут же поднялся, матерясь и держась за ногу. Кто-то уже достал перевязочный пакет и колол промидол.

Сам майор вперед не лез, но и от своих не отставал. Стрельба шла уже среди обгоревших развалин. С той стороны крики непонимания и мат сменились воплями страха. Многие сами бросали оружие, но в горячке боя это не всегда спасало им жизнь.

Все проходило без сучка без задоринки до того момента, когда бой не переместился под крышу первого уцелевшего склада. Здесь у нападающих появились первые потери.

Так или иначе, через двадцать минут все было кончено. В руки к атакующим попала куча трофеев, которые собирали на месте, и обезоруженная толпа человек в сто. Почти столько же лежали на земле, большинство разбежалось. Пленных обыскали, загнали в пустой гараж и заперли, приставив караул.

Майор и его люди еще не пришли в себя после кровавой бани, а обстоятельства уже требовали от них быстрых действий. Если бы целью рейда была помощь «союзникам», можно было бы сказать, что они опоздали. Чем дальше они углублялись на территории, тем больше им попадалось тел в камуфляже. Большинство из них имели ожоги и раны, которые могли нанести только летящие осколки. У других видимых повреждений не было, но на лице была запекшаяся кровь, которая дорожками тянулась из глаз, носа и ушей. И только у очень малого числа были ножевые и пулевые раны. Похоже, большинство из них погибли еще до нападения банды.