Стратегия исхода - Дуглас Рашкофф

— «Утёсы» есть, удержимся, — откуда-то издалека донесся голос Колесников.

— Отставить пулеметы, — максимально твердо произнес майор. — Второй рейс нам все равно не сделать. Берем, что погрузили, и уходим.

Глава 3. ЗАСАДА

В тот день они сорвали банк. К ним перешло почти триста тонн продуктов — крупы, мука, овощи, растительное масло, консервы, сладости. Этой едой можно было кормить большой город пару дней или маленький — в течение месяца. У них аппетиты были еще скромнее, Убежищу этого хватит на полгода. Вернее, людям из убежища, которые больше не будут жить под землей. Пока холод будет им союзником. Вокруг куда ни плюнь — природный холодильник.

Они не выгребли склады подчистую — часть еды была признана малоценной, другая забракована как подпорченная. После термической обработки и в отсутствие альтернативы эти сосиски, салями и «докторская» сгодились бы, но как раз сейчас у них альтернатива была. Показательно, что, даже когда эти мясопродукты начали попахивать, хозяева склада не отдали ни ящика беженцам, умирающим в нескольких километрах. Может, боялись высунуть нос за периметр, а может просто душила жаба.

Теперь уезжая, они волей-неволей оставили им немало продуктов, даже если не считать испорченные. Но Демьянов прекрасно понимал, что для такой оравы это все равно, что ничего, и лишь продлит их агонию.

То, что начинается хорошо, не может пройти безоблачно. Это аксиома, проверенная веками практики. Демьянов не зря опасался именно этого района.

Колонна была уже почти на месте. Большую часть пути они проделали пустырями, благо, им машины были достаточно проходимы. Узких улиц они избегали.

Морской проспект был широк, как и все улицы городов, проектировавшиеся в 50-60-х с учетом возможного нанесения ядерного удара. Широкие проспекты, зимой открытые всем сибирским ветрам, прокладывались не для того чтобы радовать глаз. Они должны были защитить от эффекта «огненного шторма», помешать распространению пожаров и дать возможность военной технике маневрировать среди развалин и обломков машин.

Беда в том, что в хрущевские годы никто в страшном сне не предвидел повальной автомобилизации, которая привела к кошмарным пробкам в Москве, еще в конце прошлого века. До Сибири это волна докатилась позже, и была не так сильна — все-таки тут не было узких переулков, строившихся из расчета на кареты и телеги. Но когда в быстроразвивающемся городе на каждого жителя приходится по автомобилю, это в любом случае создает проблемы.

Катастрофа случилась в субботу днем, совсем не в час-пик, когда большинство из работающих граждан еще не закончили свой «короткий» рабочий день (вот уж точно, короткий). Но за считанные минуты, с момента объявления сигнала «Внимание всем», многие успели вывести свой транспорт из гаражей. Самым быстрым удалось пересечь черту города и выехать на одну из трасс (М-51, М-52, М-53, К-12, К-17р, К-19р). Впрочем, даже они недалеко уехали — тех, кого не догнал взрыв, достал импульс.

Хаотичные перемещения не только моментально закупорили мосты, но и создали многокилометровые пробки у въездов на каждое из шоссе. Там их настигла волна ревущего пламени.

Не придумаешь более подходящего места для засады, чем постъядерный город. Куда там Грозному. Майору больше беспокойства внушали даже не развалины, а более-менее сохранившиеся дома. Плюс улицы были плотно забиты транспортом, в котором они с трудом проделали узкий коридор. Настолько узкий, что даже две легковушки могли разъехаться с трудом.

Мышеловка. Одну машину подпалят, и остальные будут как на ладони. Видимость — крайне затрудненная, что тоже будет играть на руку тем, кто сидит в безопасном укрытии и четко знает, куда стрелять. И против тех, кто окажется на открытом месте под перекрестным огнем.

Проехать незамеченными через весь район невозможно. Оставалось надеяться, что пронесет. Что не посмеют, испугаются, как волки, числа.

Не пронесло. Посмели.

Глупо обвинять охранение в том, что оно проворонило угрозу. Скорее уж себя за то, что накаркал. В каждую квартиру не заглянешь. Вернее, теоретически можно, но из-за этих проволочек колонна добиралась бы до Убежища дня три и не факт, что добралась бы вообще. Но грамотная засада и в этом случае могла сработать. Задача передового походного охранения была в том, чтобы принять первый удар на себя, сразу же засечь, откуда ведется огонь, и выступить в бой, чтобы снизить потери в самой колонне и дать время вступить в бой основным силам.

Должно быть, эти твари сидели тихо по квартирам, пока снегоходы и половина колонны не прошло мимо них и не свернули на улицу Ильича. В это время они распределяли цели, брали оружие наизготовку. И как только третий по счету грузовик втянулся между двумя почти целыми девятиэтажками, началась иллюминация.

Первый взрыв прозвучал где-то далеко впереди. Темноту прорезала вспышка.

Где-то рядом дико заверещали тормоза. «Полярный лис», который играл роль КШМ и шел в хвосте колонны, резко вильнул, чтоб избежать столкновения — идущий впереди ЗИЛ резко сбросил скорость, а затем и вовсе дал задний ход, чуть не поцеловавшись с ними.

И было от чего останавливаться. Демьянов увидел, от домов по обеим сторонам проспекта к ним протянулись цепочки трассеров. Стреляли, по крайней мере, из двух десятков окон.

Пытаясь избежать столкновения, водитель вездехода легко оттолкнул усиленным нештатно бампером каркас малолитражки, и заехал за гигантский рекламный щит с остатками слогана страховой компании, лежавший на боку. «Ваша безопасность — наше кредо» — мелькнули в свете фар гигантские буквы. В следующую секунду, опомнившийся водитель погасил их, и прожектор на крыше, сиявший как елочная игрушка. Теперь этот щит прикрывал их от неизвестного врага.

Схватив с сиденья автомат и сунув в нагрудный карман рацию, Демьянов, приоткрыл дверцу и выпрыгнул наружу — водитель без напоминания сделал то же самое на полсекунды позже.

Майор еще в машине оценил обстановку, и теперь сориентировался быстро, укрывшись там, где он оказывался, прикрыт с трех сторон — щитом, мертвым внедорожником и высоким силуэтом «Лиса». Отсюда хорошо просматривалась вся улица, а сам он был почти в безопасности.

Рация оказалась бесполезной: он не смог докричаться ни до кого. Хотя, что толку? Сейчас, прижатые со всех сторон огнем, его люди могли и не воспринять его команды. В горячке огневого контакта они только помешали бы бойцам принимать верные решения, самим ориентироваться в боевой обстановке. Лучшее, что он мог делать сейчас — это не играть в Рокоссовского, а попытаться выжить в этом бедламе и помочь тем, кто был в пределах досягаемости.

К ним подбежали несколько человек, в которых Демьянов не без труда опознал своих. Они перебирались ближе к дому, действуя по принципу: «один бежит — второй прикрывает».

В этот момент громыхнуло уже ближе, и к небесам взметнулся ярко-оранжевый факел. Взлетел на воздух один из грузовиков. Залепили в бензобак? Или из РПГ шарахнули, сукины дети. Да еще поди в тот, где гранаты были.

Кто-то погиб прямо у порога родного дома. Сгорел или посекло осколками. Семерых «двухсотых» с битвы на базе они похоронили там, на месте, обрушив бульдозером стену, а вот уже новые потери.

На одной фуре, не соблюдавшей дистанцию с той, подбитой, загорелся тент. Плохо.

Но не падать духом. Бинокль был при нем — захваченный на базе тепловизор — и, окинув «вооруженным» взглядом колонну, майор с удовлетворением отметил, что паники нет. Никто не стоял столбом, и не бегал с криками от машины к машине, рискуя быть подстреленными своими же. Жители Убежища ворон не ловили. Не мешая друг другу, не попадаясь соседям на линию огня, они тактически-грамотно организовали оборону, плавно перешедшую в контратаку. Теперь они делали именно то, что требовалось. Залегли под прикрытием фур и грамотно отстреливались, используя все неровности пост-городского ландшафта.

Кругом шел бой. Эта картина казалась мешаниной света, криков и грохота, но глаз майора вскоре стал различить в кажущемся хаосе свою логику.

Вот «наши» — растянулись широким полукругом и огрызаются на каждый вражий выпад. Четыре огненных дуги были четырьмя маленькими отрядами. Ближайший возглавлял один из бойцов Богданова, фамилию его он забыл, но звали его Максим и он прошел Третью Чеченскую — его голос майор узнал во время переклички, когда грохот выстрелов на время стих. Два других очага сопротивления образовались вокруг Колесникова и самого вождя параноиков.

Хорошо держались ребята. Надо же: он до сих пор подсознательно делил людей из Убежища на «своих» и «богдановских». Хотя и те, и другие были одинаково «своими».

А вон «не наши» — в нескольких девяти- и двенадцатиэтажных домах с обоих сторон дороги. У них один или два пулемета, но, похоже, не крупнокалиберные.