Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В скорой она тоже знала почти всех. В ту ночь на дежурстве был Джим Верк – знакомы со второго класса, – он сказал, что это паническая атака. По его рекомендации она обратилась к доктору Циммерман. Никто и никогда в истории семьи Хольцман не обращался к психотерапевту, но тот случай в «Литл Бит» смутил Алису настолько, что ей захотелось предпринять все возможное, чтобы такого больше не повторилось.
Алиса уставилась на дорогу и поняла, что вцепилась в руль мертвой хваткой. Пришлось заставить себя расслабиться. Когда она поравнялась со школой «Оук Гроув», закат уже горел в полную силу. Она прибавила газу на холме, который оттеняла полоса высоченных орегонских сосен, очерчивавших границу лесных угодий округа. Она почувствовала, как через окно в машину потянулся холодный воздух, и снова посмотрела на пчел в зеркале заднего вида. Ее осенило, что тревожность вызвана новыми ульями. Каждый шаг этого четко распланированного дня должен был привести к успешной установке ульев. Эти пчелы теперь зависели от нее. А в этот час температура в тенистой лощине, должно быть, еще ниже, и она не хотела пугать девочек переходом из холодной темноты ночи в искусственное освещение мастерской. Придется подождать до завтра, сказала она самой себе. В сотах должно быть достаточно меда, чтобы пчелы могли перекусить и переночевать. Лучше пересадить их на свежую голову, чтобы избежать глупых ошибок.
«Будь благоразумной и соберись с мыслями», услышала она голос матери в своей голове.
Алиса обреченно вздохнула и признала, что так будет лучше.
– Тогда завтра утром перед началом рабочего дня, – сказала она вслух.
Алиса обмякла в кресле и, крутанув руль, повернула автомобиль по знакомым ей изгибам Рид-роуд. Мысли она пустила своей дорогой, надеясь, что ее самодисциплина, словно сторожевая колли, удержит их в загоне. Но потом она вспомнила о своей последней сессии с доктором Циммерман. Та уже какое-то время подводила Алису к разговору о запретной теме, но они все еще ходили вокруг да около: Алиса сопротивлялась мягкой настойчивости доктора Циммерман. Сейчас же дверь, за которую она прятала кое-какую часть своего прошлого, дала трещину. Потом, во время бессмысленного торга с самой собой, она обвинит во всем усталость. Я только представлю его лицо, подумала она. Только это. Но дверь открылась нараспашку, и ее с головой накрыло воспоминаниями.
Смеющийся Бад за прилавком в магазине Джона Дира. Фотография Бада в униформе департамента парков на первой странице «Худ Ривер Ньюс». Серьезный Бад, когда могло даже показаться, что он хочет расстаться, – но вместо этого сделал предложение. Тот самый день в суде[3]; день, когда он переехал к ней; день, когда они привезли домой цыплят из «Литл Бит» и сидели на полу, наблюдая, как они попискивают и копошатся под инфракрасной лампой. Бадди танцует со своей заливающейся от смеха матерью в гостиной после воскресного обеда под песню Синатры «Fly Me to the Moon». Бадди загоняет племянников в грузовик перед поездкой на рыбалку и подбегает к Алисе, чтобы поцеловать ее перед отъездом.
Алиса поняла, что превысила скорость, только когда вылетела за перевал холма. Она думала о своем муже Роберте Райане, которого все звали Бадди. Бадди, который совершенно неожиданно появился в ее мирной жизни и принес ей неожиданное счастье. Бадди, которого больше не было в живых.
Ей сдавило горло. Дыхание сбилось, стало резким, и потом взорвалось горячими рыданиями. Глаза застлала пелена слез. Сорвавшись с места, ее горе покатилось как тяжелые бревна, упавшие с лесовоза, мимо которых она проехала по шоссе.
Алиса вытирала слезы одной рукой, но они продолжали катиться у нее по щекам, и машину занесло к краю обочины. Фары осветили какую-то фигуру. Она резко ударила по тормозам, свернула в сторону и врезалась в заборный столб.
Алиса почувствовала, как сто двадцать тысяч российских пчел тряхнуло на заднем сиденье автомобиля. Сработал ремень безопасности, и ее резко дернуло. Время замедлилось. В голове звенело. Она увидела перед глазами пляшущие белые и голубые пятна. В зеркале заднего вида отражалось лежащее на боку инвалидное кресло; одно колесо крутилось на оси, как колесо обозрения.
Алиса выкарабкалась из машины и перебежала дорогу. Быстро идти не получалось, и ей казалось, будто она плывет сквозь стену холодного воздуха. Она стала молиться, рыская глазами в высокой траве под угасающим светом. На земле рядом с коляской она увидела лежащего человека. Он ранен? Алиса присела на корточки, положила руки на колени и наклонилась над ним. Человек перекатился на спину. Алиса ожидала увидеть растерянного старика в домашнем халате и тапочках, сбежавшего из дома престарелых. Но увидела мальчика – тинейджера с безумной прической, спутанными наушниками и солнечными очками на лице. Твою мать, это же ребенок! Она сбила ребенка!
Мальчик смахнул очки с лица и посмотрел на нее. Улыбнулся. Она почти расплакалась от облегчения, но смогла только воскликнуть:
– Господи ты боже мой, пацан! Какого черта ты тут делать собирался? Убиться хотел?
3
Сбор
Трутни начинают появляться в апреле или мае; рано или поздно, в зависимости от резвости сезона и силы популяции. Если колония слишком слаба для роения, то, как правило, трутни не выводятся; в таких ульях нет молодых маток, а значит, трутни станут ненужными потребителями.
«Лангстрот об улье и медоносной пчеле,руководство для пчеловода» 1878 годаЕсли бы Гарри Стоуксу нужно было выбрать одно слово, чтобы описать, как он себя чувствовал в то утро, он бы не задумываясь сказал – «голодный». Но это был обыкновенный голод, средней тяжести, ничего серьезного. Это не когда ты голоден как волк или на тебя напал жор. Но и простой тягой что-нибудь перекусить это не назвать. Это был голод, который заставлял его сфокусироваться, голод, вызывающий стойкое ощущение, что текущая ситуация приближается к несовместимой с жизнью.
Он сидел на ступеньках трейлера своего дяди и водил пальцем по
- Спаси моего сына - Алиса Ковалевская - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Хижина пастыря - Тим Уинтон - Русская классическая проза
- Барин и слуга - Клавдия Лукашевич - Русская классическая проза
- Охонины брови - Дмитрий Мамин-Сибиряк - Русская классическая проза
- Ита Гайне - Семен Юшкевич - Русская классическая проза
- Розы на снегу - Вячеслав Новичков - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Закрепленный участок - Дмитрий Сорокин - Русская классическая проза
- История одного города - Виктор Боловин - Периодические издания / Русская классическая проза / Социально-психологическая
- Приснись мне - Ольга Милосердова - Русская классическая проза
- Как я услышала свой голос - Александра Олеговна Фокеева - Русская классическая проза