Любовница королевских кровей - Линн Харрис

— Не будь смешным, — с трудом выговорила она. Секунду спустя беззаботно взмахнула рукой, похоже обретя равновесие. — Ты никоим образом не действуешь на меня. Так что можешь набросить какую‑нибудь одежду.

Уголки его рта приподнялись в улыбке, которая была порочной и торжествующей одновременно.

— Думаю, ты права. — И он уронил полотенце на пол.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Антонелле потребовалась вся сила воли, чтобы не взвизгнуть и не обратиться в бегство. Нет, она должна сохранять спокойствие. Он считает ее опытной, значит, она должна притворяться опытной. Но Кристиано ди Саваре — первый мужчина, которого она видит обнаженным, и это зрелище действует на нее самым странным образом. Во‑первых, она чувствует головокружение. И ей жарко. Волны жара лижут ее кожу, как языки пламени, обжигая все на своем пути.

Он такой… большой… везде. И совершенно не смущается. Полотенце лежит у его ног. Глаза поблескивают, бросая ей вызов. Каждая линия его тела прекрасна. Кожа гладкая и золотистая. Он, должно быть, проводит много времени на воздухе без рубашки. Взгляд ее скользнул ниже. Его мужское достоинство было гордо поднято. Она была достаточно знакома с мужской анатомией и понимала, что это означает.

Но почему? Они же все время спорят! Антонелла испугалась. Они здесь одни, а снаружи бушует ураган. Кристиано крупнее, сильнее. Ненависть к ней у него в крови. Не воспользуется ли он ситуацией, чтобы завладеть тем, чего хочет? Никто не придет на помощь, даже если она закричит. Девушка лихорадочно пыталась придумать, как поступить, если он набросится на нее.

— Хочешь помочь? — хрипло пробормотал он, медленно потянувшись за одеждой, которую бросил на кровать.

Антонелла судорожно вздохнула. Нет, он не способен взять ее силой. Он успокаивал ее в такси, хотя мог просто не обращать внимания. Она повторяла это про себя, когда отворачивалась — очень медленно, очень осторожно. Нельзя дать ему понять, что она взволнована или напугана. Кое‑как Антонелла заставила ноги передвигаться. Вернулась к креслу, опустилась в него и взяла журнал, но листать страницы не стала, обнаружив, что руки у нее дрожат. Она положила журнал на колени и открыла наугад, делая вид, что читает статью.

Кристиано не сделал попытки последовать за ней, однако по‑прежнему был обнажен. И возбужден. Страх ее утекал прочь, сменяясь жаром и болью желания. Странно. Она никогда не представляла, что желание может причинять боль. Сердце колотилось в груди, пульс лихорадочно бился. Хотелось пойти в ванную и погрузиться в холодную воду. Чтобы остудить пыл.

— Я воспринимаю это как «нет», — резюмировал Кристиано.

Щеки ее пылали. Она почти не слышала его и плохо соображала.

Стоит ли отвечать ему или изобразить невозмутимость? Боковым зрением она уловила какое‑то движение. Хорошо бы это была одежда. Пожалуйста, Господи, пусть он прикроется, пока до него не дошло, что она — девственница, впервые увидевшая обнаженного мужчину. Почему‑то Антонелла была уверена, что это заставит Кристиано жалеть ее, а она не вынесет его жалости.

— Очень жаль, Антонелла, — проговорил он. — Время прошло бы весьма приятно.

— О да, — выдавила она. Не глядя на него, разумеется. — И ты растрезвонил бы на всех углах, что переспал со мной.

— Я никогда не распространяюсь о своих достижениях на любовном фронте, принцесса.

— Ну, разумеется, — бросила она, давая понять, что не верит ни одному его слову.

— Но если я пожелаю заявить, что мы были любовниками, меня не остановить.

Она резко вскинула голову и встретилась с ним взглядом. На нем были шорты цвета хаки и синяя майка, облегающая грудь. Кристиано оделся, однако пульс ее по‑прежнему мчался, как скорый поезд.

— Ты этого не сделаешь. Кроме того, я буду все отрицать.

Кристиано рассмеялся:

— Кто ж тебе поверит, красавица? С твоей‑то репутацией?

Щеки Антонеллы вспыхнули. Она перевернула страницу журнала, порвав при этом бумагу. Черт бы его побрал! Но возможно, ей удастся нанести ответный удар. Она вскинула бровь.

— Возможно, все поверят мне, когда я заявлю, что твоя репутация сильно приукрашена и что ты не очень умелый любовник.

Смех Кристиано зазвучал еще громче. Потом он окинул ее горячим взглядом:

— Милости прошу проверить.

Антонелла раздраженно захлопнула журнал:

— Это нелепо, Кристиано. Нам, возможно, грозит реальная опасность, а ты только и делаешь, что оскорбляешь меня и смеешься.

Выражение его лица стало серьезным.

— Знаешь, что я думаю?

— Нет, но, уверена, ты мне скажешь.

Он подошел к ее креслу, опустился на одно колено и протянул ей руку. Сердце девушки остановилось.

— Я думаю, ты очень сильно хочешь меня, Антонелла.

Она с трудом заставила себя говорить:

— Ты заблуждаешься.

— Разве? — Кристиано поднялся и ушел, не дожидаясь ответа.

* * *

К тому времени, когда Кристиано вернулся, ей удалось успокоить колотящееся сердце и взвинченные нервы. Девушка попыталась читать, но свет несколько раз моргнул и отключился. Она на ощупь поискала свечу, которую положила на стол, и тихо чертыхнулась, когда та покатилась и упала. Не успела Антонелла опуститься на четвереньки, чтобы отыскать ее, как появился Кристиано с фонариком. Он взял другую свечу, зажег ее и выключил фонарь. Секундой позже он вытянулся на кровати, заложив руки за голову. В такой позе майка обтянула его грудь, мускулы на руках рельефно бугрились, делая его восхитительно сексуальным. Антонелла скрестила руки на груди и сосредоточила взгляд на мерцающей свече. Все, что угодно, лишь бы не смотреть на него.

— Это будет очень долгая ночь, если мы станем игнорировать друг друга, — наконец сказал Кристиано.

Она заставила себя посмотреть на него.

— День тоже был долгим. Бесконечным.

— Да.

Неужели он находит ее общество скучным? Почему? Да не все ли ей равно?

— Расскажи мне о Монтеверде, — предложил Кристиано, и Антонелла раскрыла рот от удивления.

— Зачем? — спросила она секунду спустя, подозрительно хмурясь.

— Потому что мы одни, ночь длинная, а это хорошая тема.

— А почему бы тебе не рассказать мне о Монтероссо?

Он пожал плечами:

— Как хочешь.

Следующие двадцать минут Кристиано рассказывал ей о своей родине — о зеленых горах, черных скалах, лазурном море. Она поймала себя на том, что внимательно слушает, кивая время от времени. Она поняла, насколько похожи их страны. Когда он говорил о прохладных лесах и бурлящих горных речках, она прекрасно все это себе представляла. Когда он говорил о засушливых долинах, кактусах и алоэ, ей казалось, она стоит с ним рядом и видит все то же самое.