Все будет хорошо... (СИ) - Холлей Ниизла

— Когда вероятность появления эргайров в Убежище будет выше восьмидесяти процентов.

— Вас понял. Есть ещё вопросы?

— Да. Где находится капсула?

Рядом с "энергоблоком" высветился периметр скрытой двери. Она окрылась и перед моим взглядом предстала платформа, размером с хороший катер. Над ней нависал колпак, со стенками более двух метров.

— Не закрывай дверь. В случае опасности ты сможешь переместить меня сюда?

— Да. Я переброшу вас в капсулу манипуляторами.

— Отлично! А теперь я хочу поесть и посмотреть — что твориться снаружи. Да… ещё мне необходима информация о всём, что происходит на этом материке в период зимы.

— Вас понял. Располагайтесь у стола. Я принесу пищу. Потом изложу вам запрошенную информацию.

Пока я ела, Искин "порадовал" меня ТАКИМИ подробностями… что впору было удавиться добровольно!

Оказывается, Охотничий материк каждые девять лет становится смертельно опасен на весь период здешней "зимы". Шаровые молнии становятся слаборазумными. Их и называют — эргайры. И эти эргайры пытаются уничтожить ВСЕХ разумных на "своём" континенте. Добираясь до них с завидным упорством.

Всех, кроме меня эвакуировали ещё восемь дней назад.

А про меня, очевидно, забыли. Как предположил Искин — вероятнее всего, все думали, что отшельник, находящийся в этом домике, отлично знает об опасности, и сам улетит с материка.

Весело!

— И что теперь делать?

— Я уже озвучил алгоритм наших действий. Вы живете в Убежище. Как только возникнет опасность для вашей жизни, я перемещаю вас в капсулу и защищаю до последней капли энергии. Вы хорошо поели?

— Да. Спасибо.

— Теперь вам надо отдохнуть. Не беспокойтесь. У меня всё под контролем.

Вздохнув, отправилась в спальню…

Где, несмотря на происходящее, просто отключилась.

Потом было утро, и доброжелательный голос Искина, пожелавшего мне "Милосердных Звёзд".

Вяло тянулись дни невольного "заключения". Искин составил для меня расписание дня, и я скрупулезно следовала заведенному распорядку.

Спустя несколько дней с начала моей невольной осады, я перестала обращать внимание на постоянный грохот взрывов и вызванные ими сотрясения Убежища.

Несмотря на мои просьбы, Искин категорически отказался демонстрировать на мониторах то, что творится снаружи. Перед этим тактично поинтересовавшись — доверяю ли я ему.

Я доверяла.

Посему, постаралась абстрагироваться от мыслей о творящейся снаружи жути.

А через день эргайры прорвали нашу оборону.

Я только просыпалась, когда Искин перебросил меня в капулу. Судорожно вдохнула, глядя на стремительно опустившуюся крышку моего "гроба".

Темнота… тишина… меня неуклонно тянет в сон…

***

Пощечина? Ещё одна? Чем я провинилась, если меня будят таким унизительным способом?

— Я знаю, что ты уже очнулась!

ДЕ ЖА ВЮ…

Открываю глаза, спокойно встречая презрительный взгляд "папы".

— Вставай! Через три часа мы должны быть на Балу Выбора, — стремительно развернувшись, "родитель" ушел.

Надо же! Сегодня он один! Без сопровождения!

Кряхтя про себя, с натугой, села в кровати. Я в медблоке.

На стуле лежало шоколадное атласное платье, чёрный кожаный корсет… Точная копия тех, в которых я была на первом своём балу. У "папы" их там склад, что ли, припасён?

Сползла с кушетки и по стенке дошла до санблока. Вымылась, совершила необходимые надобности, вытерлась и быстро оделась. Расчесалась, глядя в едва заметное отражение в шкафу с медицинскими принадлежностями. Мне не для кого наряжаться. Чистая, аккуратная… что ещё надо? Мне — ничего… Остальным, от меня — и подавно ничего не нужно. Потому что, если бы Берт прилетел уже из своей засекреченной миссии, меня будил бы не "отец"…

Дверь открылась.

— Почему так долго? — прошипел "папа".

***

Через полтора часа мы выходили на посадочную площадку у резиденции Правителя. Торопливо иду за Сэмюэлем, не забывая незаметно озираться. Больше половины девушек выглядели, мягко говоря, не радостными. Особенно одна красивая девушка…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— В этом году на Балу только одна альфа, кроме нэры Элеоноры… — заметил "папин" зам.

К моему удивлению, "родитель" поддержал разговор:

— Она проявленная. Но строптива и дурно воспитана. В отличие от Элеоноры. И ей уже нашли трёх претендентов в супруги. Кого бы она не выбрала, её ждет суровая жизнь. Её сломают. И она будет рожать детей до тех пор, пока получится. Этим кланам нужны сильные наагаты. Жаль, что Элеонора встретила Истинного. Правитель не позволил мне найти моей дочери строгого и справедливого супруга. Теперь — или нэр Берт пригласит Элеонору на танец, или ты отвезешь её, после Бала туда, где она никому не принесёт неприятностей.

Оставшуюся часть пути, до бальной залы, проделали в молчании.

Правитель всех встречал в дверях. Но сегодня всё внимание было девушкам.

Встав, после поклона, прошла в праздничный водоворот, следом за кланом.

На сердце становилась всё больнее… Снова подняла голову моя ненавистная интуиция.

"Не придет сегодня Берт. Не пригласит тебя на танец. Не нужна ты никому! ДУРА! Не о том ты думаешь! Главное — чтобы он ЖИВ был! Пусть и с другой! Только бы — ЖИВ!" — душа медленно покрывалась ядовитым льдом отчаяния. А глупое сердце не хотело смиряться с потерей.

В просвете, между оживлёнными гостями, увидела Клан Карателей.

— Отец. Позволь…те подойти к Клану Карателей?

Сэмюэль, обернувшись, обжег меня взглядом. Но изменил вектор движения и направился к Карателям.

Учтиво поздоровавшись с явно приготовившимися к отпору мужчинами, повернулся ко мне, угрюмо уточнив:

— Что хотела спросить?

Я встала рядом с ним, позволив "отцу" и его заму блокировать меня. Найдя Калерию взглядом, спросила:

— Милосердных Звёзд, нэра Калерия. Простите… могу я узнать… что с нэром Бертом?

Калерия, сердито выпутавшись из-за спин своих мужчин, и с тревогой глядя на меня, ответила по-русски:

— Здравствуйте, нэра Элеонора. Мне жаль, что так получилось. Отца, раненого, два месяца назад привезли домой. Ранение было очень тяжелое… и… и он… он потерял память… И ещё… это наверное не моё дело… но я не могу… вы должны знать… его привезла поисковая экспедиция нашего клана… его нашли на одной планете… Там проживает один крошечный клан. Этот клан его и спас… и… у него…

Калерия замялась, беспомощно глядя на меня красивыми глазами, в которых стояли слёзы. Эта честная женщина никак не могла произнести то, от чего я раз и навсегда потеряю Душу.

— Я поняла, нэра Калерия… Нэр Берт сейчас находится со своей спасительницей? Его не будет на Балу.

— Он… он уже здесь… Эля, — женщина рванулась ко мне, и сжала руку, игнорируя тревогу своих мужчин, — Прости его… меня… нас…

— Дочь, тебе нельзя расстраиваться! — Любимый голос медленно сжигал моё сердце, — Кто посмел тебя обидеть?

Я повернулась, разглядывая потерянного навсегда мужчину, затянутого в черный мундир, под руку с красавицей-нагиней.

— Меня расстраивает твоя болезнь, папа, — с болью вглянув на отца, расплакалась-таки Калерия, прижимаясь к своему спокойно-взбешеному мужу.

— Вас он помнит, нэра Наследница. Свой клан — тоже. Остальное ему ни к чему. Правда, милый? — нагиня буквально повисла на Берте, мягко улыбнувшемуся ей.

— Благодарю вас, нэра Калерия. Нам надо идти, — склонилась я. Ни сердце, ни Душа уже не болели. Их просто не стало. Есть резекция органов. Но сегодня я убедилась ещё и в том, что есть резекция Души.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сэмюэль, не размыкая рук, буквально потащил меня от Карателей.

Оставшиеся несколько часов я провела в окружении нашего клана и гвардейцев. "Отец" о чём-то беседовал с Повелителем и Советниками. Я же — просто отбывала невыносимо долгие часы перед началом моей новой жизни. Жизни, в которой будет только война и Космос.