Проснись, Фердинанд ! - Людвик Керн

– Будьте так любезны… – И Фердинанд сделал рукой изящный жест. – Вы можете любоваться этими пуговицами сколько вам заблагорассудится!

– …Сколько вам заблагорассудится! – повторил, как эхо, мундир.

И продавщица любовалась пуговицами сначала с левой, потом с правой стороны, потом принесла увеличительное стекло и стала детально их изучать.

Посыпались восторженные возгласы:

– Шедевр!

– Уникальная работа!

– Исключительно!

– Идеал пуговицы!

– Какая прелесть!

– А этот блеск!

– С ума можно сойти!

Фердинанд смотрел на неё с удивлением. Ему и в голову не приходило, что можно так тонко разбираться в пуговице. Когда миновал час, Фердинанд сказал:

– Извините, что мы покидаем ваш очаровательный магазин, но нас вынуждает к тому необходимость: мы хотим где-нибудь найти недостающие пуговицы…

– Недостающие пуговицы… – повторил мундир.

– Почему вы говорите о себе во множественном числе? – спросила продавщица, высоко подняв брови.

– Я говорю от своего имени и от имени мундира, – пояснил Фердинанд.

– То есть от моего имени, – добавил мундир.

– Вы необыкновенный! – воскликнула с восхищением продавщица. – Если вам когда-нибудь понадобятся пуговицы, разумеется, не такие редкие, как эти, то прошу ко мне в магазин. Мои пуговицы – это ваши пуговицы!

– Большое спасибо, – раскланялся с продавщицей Фердинанд. – Я постараюсь запомнить это навеки!

– И я! И я! – повторил мундир.

– До свиданья, – произнёс Фердинанд, направляясь к двери.

– До свиданья! – повторил мундир.

– До свиданья, двухголосый покупатель, – попрощалась продавщица и послала вслед Фердинанду улыбку, а тот красовался напропалую в своём мундире.

IV

Они побывали ещё в трёх магазинах с пуговицами. Но безуспешно. Дело приняло трагический оборот.

– Я не смогу принимать парад, – сказал убитый горем Фердинанд. – Кто это видывал чтоб генерал стоял на трибуне и принимал па-рад в мундире, на котором недостаёт двух пуговиц!

– А мне нельзя вернуться в музей! – просто-нал мундир. – Стоит директору на меня взгля-нуть, как он скажет: "Опять проигрался, олух!"

– Это послужит тебе уроком! – не выдержал Фердинанд. – Не будешь впредь играть в эти ду-рацкие пуговицы. Так тебе и надо!

Погружённые в свои печальные мысли, они уселись в парке на скамейке.

Сидели так, сидели, может, два, а может и три часа, как вдруг к ним стали приближаться чьи-то голоса.

– Вот очень хорошее место, – сказал один голос.

– Можно и сыграть, – весело отозвался другой.

– Давай! – крикнул третий.

И вскоре за кустами, которые отделяли их от трёх голосов, послышалось характерное звяканье пуговиц.

– Слышишь? – шёпотом спросил Фердинанд.

– Слышу, – басовитым шёпотом ответил ему мундир.

– Может, это те самые?

– Очень даже возможно, – ответил мундир.

– У меня есть план, – сообщил Фердинанд.

– Какой? – поинтересовался мундир.

– Если это те самые юнцы, – сказал Фердинанд, – то я попробую пуговицы отыграть. Я мог бы попросту отнять их силой, они б даже не пикнули, уверяю тебя… Но ведь ты на это не пойдёшь, скажешь, неблагородно…

– Уж конечно! – ответил мундир.

– Значит, пуговицы я отыграю, – с решительностью повторил Фердинанд. Давай высунемся. Надо посмотреть, те ли это…

И они слегка высунулись, так, чтоб юнцы, которые были поблизости, их не заметили.

– Те самые, – подтвердил мундир.

– Слоняются, видно, по городу взад и вперёд и играют в пуговицы там и сям, – заметил Фердинанд. – Слезай с меня!

– И не подумаю, – заупрямился мундир. – На тебе я прекрасно сижу и слезать не желаю.

– Слезай, да поскорей! – повторил Фердинанд. – Если они тебя заметят, они сразу почувствуют, чем дело пахнет, и будут настороже.

– Может, ты и прав, – буркнул мундир и с неохотой, медленно-медленно, сполз с Фердинанда.

Фердинанд оказался в одном только белье. Он стал похож на спортсмена-одиночку, который пришёл в парк потренироваться.

– Сиди на скамеечке и не шуми, – сказал Фердинанд мундиру. – Чтоб ни гугу! Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Мундир остался на скамейке, а Фердинанд, весело насвистывая, скрылся за кустами.

– В пуговки играем, да? – спросил Фердинанд, подойдя к трём юнцам, увлечённым игрой.

– Играем, – сказал первый юнец.

– Ну и как? – спросил Фердинанд.

– А так… – ответил второй.

– Великолепная игра! – заметил Фердинанд.

– Вы тоже играете? – заинтересовался третий юнец.

– Когда-то я играл, – скромно заметил Фердинанд. – Но уже давным-давно не держал в руках пуговицы. Разве что застегнуться…

– Ха-ха-ха! – загоготали одновременно все три юнца. – Хорошая шутка!

– Сыграть не желаете? – осведомился первый юнец, предчувствуя, видимо, лёгкую добычу.

– Попробуйте! – присоединился к товарищу второй.

– Мы с удовольствием… – И третий юнец хитро ухмыльнулся.

– Я не очень-то умею… – стал выкручиваться Фердинанд.

– Мы тоже не ахти как играем… – сказал первый юнец.

– Едва разбираемся, – заявил второй.

– Мы, собственно, начинающие, – добавил третий.

– У меня и пуговиц-то порядочных нет, – заметил Фердинанд и небрежно провёл по тусклым пуговкам на белье.

– Неважно, – сказал старший юнец, – мы сыграем с вами в кредит…

– Уж наверно, дома у вас есть всякие там костюмчики с пуговицами, правда?.. – спросил второй.

– Разумеется, есть, – ответил Фердинанд. – А потом, я ещё получил от отца целую кучу пуговиц в наследство.

– Большую кучу? – оживился вдруг третий.

– Как вам сказать… – протянул в задумчиво-сти Фердинанд. – Ящика четыре наберётся…

– И большие ящики? – спросили все трое разом.

– Вместительные, – пояснил Фердинанд. Все трое, не в силах удержаться, потёрли одновременно руки.

– Мы вам верим, – сказал старший юнец. – Если вы всё-таки проиграете, чего, разумеется не случится, вы, конечно, отпираться не станете. правда?

– Уж конечно, нет, – заверил юнцов Ферди-нанд.

– По виду вы человек солидный, – сказал второй.

"Не то что вы", – подумал про себя Фердинанд.

– Такие, как вы, не проигрывают! – воскликнул третий и дерзко подмигнул своим дружкам.

– Раз уж вам так хочется, я готов, – согласился Фердинанд. – Только чтоб не очень долго.

– Можете быть спокойны, – хором отозвались юнцы. – Мы это провернём раз-два…

– Итак, начинаем! – воскликнул Фердинанд. Уже после нескольких бросков в кармане у Фердинанда скопилось, наверно, с полкилограмма пуговиц, которые он молниеносно выиграл у юнцов. Юнцы заволновались, но бросать игру было им не к лицу.

– Итак, продолжаем, не правда ли? – то и дело повторял Фердинанд, сгребая пригоршнями пуговицы.

– Продолжаем, продолжаем, – твердили юнцы, но физиономии у них вытягивались всё больше и больше.

Фердинанд выиграл у каждого все пуговицы с пиджака и теперь выигрывал последние пуговицы от брюк. Юнцы придерживали уже брюки руками.

– Больше я не играю! – воскликнул первый юнец. – У меня кончились пуговицы.

– И у меня, – сказал второй.

– И у меня, – подхватил третий.

– Не ври! – крикнул первый юнец, подступая к третьему. – Не ври! повторил он с угрозой. – У тебя есть ещё две пуговицы!

– Какие? – спросил третий, сделав невинное лицо.

– Ну, ты это брось! – присоединился к первому второй и тоже стал подступать к третьему. – Сам знаешь какие! Те, которые ты выиграл сегодня утром у этого лопуха.

– О, это редкие пуговицы, – сказал третий. – Я спрятал их на счастье.

– Не придуривайся! – заорали оба его дружка. – Выкладывай пуговицы, нам надо отыграться. Не дашь – пожалеешь.

Третий помедлил, сунул нехотя руку в карман и вынул оттуда две великолепные золотые пуговицы. Фердинанд тотчас их узнал. Не было ни малейшего сомнения в том, что это пуговицы от, мундира. От мундира, который в это самое время томился в одиночестве в нескольких шагах отсюда. Сердце у Фердинанда забилось сильнее.

– Спокойно, Фердинанд, спокойно, – шепнул он сам себе. – Только не спугнуть…

– Играем! – крикнул первый юнец, выхватив у третьего две золотые пуговицы.

– Стану я играть из-за каких-то жестянок! – проговорил с пренебрежением Фердинанд. – Вообще-то я играю только на костяные или на роговые пуговицы. В крайнем случае, на перла-мутровые… Но не на жестяные, не на жестяные!

– Но они очень красивые… – попытался по-. править дело второй юнец.

– Может быть, – ответил Фердинанд. – Только мне они не нравятся.

– Посмотрите, как они сверкают! – восклик-нул третий юнец, в котором тоже пробудился азарт.

– Говоря по правде, – заметил Фердинанд, – меня абсолютно не интересуют блестящие предметы.

– Послушайте! – со слезами на глазах воскликнул первый юнец. – Это нехорошо!..