История одной любви - Лана Невская

Мне хочется предостеречь тебя от упрощенности мыслей, изложенных в этом выражении.

…Часто бывает так, что небольшие колебания и ослабление сил приводят к гибели самых лучших стремлений.

А для меня наша дружба интересна для меня самого, значит, мое стремление должно быть еще более сильным, чем большее число людей препятствует его осуществлению.

Иногда бывает так, что в обществе людей мы не замечаем, не умеем выделить особых, чем-нибудь отличных от других и лучших по сравнению с ними. Однако, это не означает, что их нет в обществе.

И лишь когда мы заметили, что это сумели сделать другие, нам хочется сказать: почему же я не видел его или ее раньше?

Конечно, это бывает далеко не всегда.

Притом, этим первым, кто сумеет выделить человека из общества других, могут быть с таким же успехом и я, и ты, как и другие. …Я не хочу сказать, что я первый, который сумел увидеть в тебе больше, чем остальные. Но я вправе сказать, что я один из таких, и ты этому возражать не будешь.

А сейчас прошу извинить меня за эту философию и принять мои самые искренние и сердечные пожелания здоровья, благополучия и счастья….

С искренним уважением. Борис.

* * *

19 декабря 1948 года

Инночка! Здравствуй!

Кажется, сегодня мы с тобой наговорились больше, чем когда-либо. Прости, что я тебя разбудил так рано. Но мне очень не хотелось сидеть одному и думать о тебе, а ты бы спала и ничего не знала об этом. Вот я и решил: разбужу я эту куклу, пусть подуется, а мне будет веселее и не так грустно.

А сейчас я закончил и благополучно сдал свое дежурство и пошел домой, а тут меня ждали твое письмо и открыточка.

…Инночка! Ну почему ты не осталась здесь на выходной? Сейчас бы вдвоем пошли в наш любимый уголок и станцевали наш самый любимый вальс. Не хочешь? Ну и не надо! И не дуйся! Я ведь не дуюсь, что ты сидишь и смеешься над моим детским письмом. Теперь ты будешь еще чаще называть меня «киндеренком» – да?

Ну и пусть! Вырасту еще, и тогда ты перестанешь надо мной смеяться.

А сейчас напишу одну хорошенькую песенку в альбом и пойду в клуб. Но перед этим хочу ответить на твой вопрос, что я считаю лишним, когда я упоминаю в письмах об этом. Я говорил, что лишним я считаю все, что выходит за рамки того поведения, которому обязывают нас наши отношения.

Вот об этих рамках как раз я и напишу. Причем о моих, конечно, а о своих ты мне сама напишешь, хорошо?

Какие рамки могут ограничивать меня, если я хочу всегда быть для тебя настоящим другом? Что можно и чего нельзя позволять мне, чувствуя всегда эту святую обязанность?

По-моему, самое краткое и самое правильное, что можно ответить на этот вопрос, будет:

– В любом, пусть самом разнообразном обществе, всегда уметь мысленно видеть твое превосходство над другими, всегда чувствовать тебя ближе всех остальных,

– всегда понимать свои поступки зная, что их видишь и по-своему оцениваешь ты,

– уметь с гордостью отвернуться от тех, кто хоть чем-нибудь попытается ослабить мою веру в тебя,

– уметь остаться самостоятельным.

Короче – мыслью и сердцем быть всегда вместе с тобой.

Помни, что один шаг в сторону есть начало уже другого, не нашего общего пути. Помни, что из самых незначительных мелочей вырастают большие проблемы.

Прости, это не предупреждение, это просто мои дружеские пожелания.

Ну, до свидания, кукла! Крепко обнимаю тебя и желаю здоровья, благополучия, успехов и счастья.

С искренним уважением. Борис.

* * *

24 декабря 1948 года

Боренька, Здравствуй!

Я только что положила трубку – пыталась дозвониться тебе, но мне сказали, что ты сегодня в университете до 23.00, и в кабинете уже не появишься. Завтра постараюсь дозвониться во что бы то ни стало.

Сегодня получила твое письмо от 19.12.48 г.

Почему ты до сих пор думаешь, что я не захотела остаться там на воскресенье? Ты думаешь, это от меня зависело? Напрасно! А, впрочем, ты же прекрасно все знаешь, и объяснения тут ни к чему.

Прочла твой ответ о «лишнем», и могу тебе сказать, что то, что является рамками для тебя, приблизительно в той же мере принадлежит и мне. Правда, я никогда не писала тебе об этом. Но, по-моему, лучше выполнять то, что считаешь необходимым для себя, не говоря об этом никому и ничего не написав тебе, чем писать и не выполнять. Поэтому я целиком присоединяюсь к твоему определению. А результат его выполнения увидишь сам в будущем.

Приближается Новый год! Удастся ли нам встретиться в этот радостный, единственный день в году? Мне так хочется быть в этот день там с тобой!

Сегодня у нас начались приготовления к Новому году! Привезли елку из леса, втащили ее в комнату. Пока мы ее устанавливали, она нагрелась, и запах хвои распространился по всей квартире. И сразу вспомнилось детство, которое, кажется, было так недавно. И в то же время отошло уже далеко назад.

И когда из воспоминаний переносишься в действительность, то невольно встает вопрос: а что же будет дальше? Как будут развиваться события? Что ждет впереди? Хочется получить ответы на все эти вопросы, но никто не хочет взяться за это трудное дело. Придется самой на них ответить.

Прости за сумбурное письмо – просто хочется поделиться с кем-нибудь, а настроение паршивое. Вероятно потому, что ты не позвонил. Да знаю я, что некогда было!

Привет всем нашим друзьям. С приветом и искренним уважением.

Инна.

* * *

21 ноября1948 года

– Чтоб чего-нибудь добиться

и успех всегда иметь,

Твердо надобно решиться:

Победить иль умереть!

Добрый вечер, Инночка!

Перед тем, как уходить с дежурства, хочется объяснить тебе то, что ты не поняла по телефону. Я говорил о черте твоего характера, которую я установил по твоим письмам. Я говорил о твоей склонности к быстрой перемене твоих суждений и предметов, о которых ты ведешь речь.

Сила характеров и умение жить состоит в том, чтобы всегда уметь выделить из многого самое главное, взявшись за которое можно смело идти вперед.

…Пусть я пишу тебе о многих сторонах своей жизни и своих мыслей. Важно, чтобы ты сумела найти в них и выделить то, что здесь самое важное, жизненное, общее, и нужное для нас обоих.

Я хочу, чтобы ты приняла это мое замечание как товарищескую критику и мое желание видеть тебя способной к выбору своего главного в твоей будущей жизни…

С самым искренним уважением и сердечным приветом. Борис.

23 ноября 1948 года

– Берут пусть счастья сколько захотят,

Для них, для двух, на свете счастья хватит!

Инночка! Здравствуй!

Я редко писал тебе в письмах о каком-либо обычном, проведенном без тебя, дне. Извини, если свое сегодняшнее письмо я посвящу этому.

Вчера исполнился год, как я уехал из Киева и нахожусь здесь. Что хотелось бы мне сказать в своего пребывания за границей?

Первое, что я сказал бы – это то, что именно здесь я научился еще больше любить свою родину, еще больше ценить ее превосходство во всем, Только здесь я понял, что наши русские девушки – лучшие в мире. И лучшее подтверждение этому – ты. И не возражай, потому что я говорю так не из лести, а в знак товарищеского уважения к тебе и понимания всех твоих преимуществ перед другими.

Вчерашний день был последним днем первого года моего пребывания здесь, и он, может быть, ничем особенным не отличается от остальных 364-х других дней этого года, но именно потому, что он был последним, мне и хочется тебе о нем рассказать.

Я встретил его в 24.00 у себя дома, когда по радио передавали замечательные вальсы, и хотелось танцевать от радости, кружиться и вспоминать обо всем, что было хорошего за последний год.

Я посмотрел на тебя. Ты сидела и улыбалась. Мне очень хотелось спросить тебя, почему мы узнали друг друга только в июне, почему не раньше? Ведь этот год мог быть значительно лучше и интереснее, если бы он весь был заполнен нашим общим участием.

Прости, я конечно, говорю о себе, для тебя, может, он и так был бы не хуже. Но мне приятно стало от того, что впереди есть еще годы, и нет особых препятствий, чтобы сделать их еще лучше, чем прошедший.

Я только что смотрел кинофильм «Поезд идет на Восток», причем цветной. Какой замечательный фильм!

«В жизни – как в хорошем романе, должен быть один главный герой!» – говорил Лаврентьев.

И как это правильно, как согласен я с его утверждением о том, что с человеком не может быть скучно прожить всю свою жизнь. Если уважаешь человека, то в нем особенно нравится то, чего мы не можем не определить, ни назвать. С таким человеком не будет скучно в жизни, и он не потеряет своего жизненного обаяния очень долгое время.

Здесь две различные, может быть, сначала жизни соединяются вместе и выражают одну, но уже более содержательную и глубокую жизнь… Поэтому здесь нет места разделению на тебя и меня, здесь эти выражения заменяются общим понятием «МЫ», выражающим такое же законченное, цельное и стройное, как и отдельные Я и ТЫ. …И мне приятно, что я правильно понимаю многое из того, что нужно понимать в жизни.