Семья Зитаров. Том 1 - Вилис Лацис

Прошло напряженных полчаса. Вторично набив трубку, Зитар встал и похлопал себя руками по бокам: становилось холодно: Вскоре за поворотом лесной дороги послышалось фырканье лошади. Медленно двигалась подвода. В санях сидели двое — Альвина и молодой человек, который полчаса назад прошел мимо Зитара. Рассветало, и лица проезжих были ясно видны. Они, улыбаясь, о чем-то беседовали вполголоса. Лошадью правил молодой Силземниек — это был он. Ему могло быть самое большее двадцать два — двадцать три. Румянец во всю щеку, светлые усы, правильной формы нос — красивый парень, только, пожалуй, слишком молод для Альвины.

Зитар подошел поближе к придорожной канаве, и, когда сани проезжали мимо елочки, за которой он прятался, его пальцы с силой сжали ствол ружья. На мгновение он даже приподнял его повыше и прижал, было, к плечу, глаза сузились, и в них загорелись грозные огоньки, но в следующий миг все прошло. «Не время еще, — подумал он. — Не здесь и не так надо это делать».

Выждав, когда сани скроются за березняком, капитан Зитар вышел из укрытия, отряхнул снег с одежды и перешел на противоположную сторону дороги. Он направился к взморью, подстрелил в дюнах зайца и, как и полагается заправскому охотнику, понес его домой на жаркое к ужину.

…Спустя месяц, когда в воздухе уже почувствовалось приближение весны и моряки стали считать дни, оставшиеся до ухода в море, Зитар как-то завернул в корчму Силакрогс. Он хотел пройти на чистую половину и там застать Анну одну, но в большой комнате трактира сидела молодежь, среди них капитан увидел знакомых. Заметно охмелевший Микелис Галдынь подошел к Зитару и, поздоровавшись, спросил:

— Господин капитан, вы не собираетесь вербовать команду на «Дзинтарс»? Здесь есть один парень, — он указал на себя, — который мог бы пойти к вам матросом. Если потребуется, можно и еще подобрать подходящих ребят.

Среди товарищей Микелиса Галдыня находился и молодой Силземниек. Казалось, Зитар обдумывал предложение матроса.

— Люди мне потребуются, — громко произнес он. — И я всегда предпочитаю идти в плавание с известными мне людьми. Но сейчас еще об этом говорить рано. Навигация откроется не раньше апреля.

«Дзинтарс» пользовался среди окрестных моряков хорошей славой: крепкое судно, хорошие харчи, да и капитан умеет с людьми ладить. Кое-кто из старой команды, вероятно, успел уже наняться на другие суда, один должен был в этом году призываться.

— Господин капитан, если не побрезгаете, мы пригласили бы вас за наш столик, — осмелился Микелис.

В прежние времена Зитар счел бы такое предложение непочтительным, но сегодня оно ему понравилось.

— Хоть на минуточку, господин капитан, будьте так добры…

Он оказался добрым. Поздоровавшись с братом, стоявшим за стойкой, и пообещав зайти к нему позже, капитан подсел к молодежи, не теряя своего достоинства. С Микелисом Галдынем он сразу же обо всем договорился, и тот вполне мог считать себя матросом «Дзинтарса».

— А вы, — обратился капитан к сыну лесника, — тоже хотите пойти в плавание?

Молодой Силземниек, как и все парни побережья, когда-то мечтал о кораблях и кругосветных путешествиях. Теперь, однако, он скорее готов был унаследовать должность отца и родительскую усадьбу.

— Я бы советовал всем молодым людям хоть по одному разу побыть в плавании. Надо повидать свет и приобрести жизненный опыт, — продолжал Зитар. — Здесь, на берегу, они ежедневно видят одно и то же, а от однообразной жизни люди рано старятся. Тот не человек, кто ни разу не бывал за границей.

— Что верно, то верно, — согласился Ян Силземниек. — Здесь ничего хорошего не увидишь. Я уж давно собираюсь пуститься в путешествие, да старик все ворчит.

Несмотря на то, что было уже изрядно выпито, Ян еще кое-что соображал и недоверчиво следил за Зитаром. Но Зитар держался, как и полагается настоящему мужчине, просто, приветливо и добродушно; рассказывал о своем судне, о новых парусах, изготовленных этой зимой для «Дзинтарса», о последнем дальнем рейсе на юг и следующей очередной поездке. Прежде всего, они направятся в Англию, потом в Испанию и, вероятно, переберутся через Атлантический океан. В Вест-Индии теперь грузов достаточно. Капитану не пришлось рассказывать о привлекательных сторонах морской жизни — о них Ян знал от друзей. Он достиг совершеннолетия. Как единственный сын, не подлежал призыву на военную службу. Почему бы не отправиться в путешествие? Отец не сможет ему запретить.

— Я люблю, когда у меня в команде земляки, — утверждал Зитар. — Чувствуешь себя как дома. Всегда есть с кем поговорить.

Перспективы казались настолько заманчивыми, а жизнь на берегу так надоела, что Ян Силземниек не устоял перед искушением и попросил зачислить его в команду.

— В плавании мне еще не доводилось бывать, но с судами я знаком и мне не нужно будет начинать с азов.

Чтобы окончательно завоевать доверие парня, Зитар сделал вид, что сомневается, стоит ли связываться с «зеленым», но тут Галдынь принялся так расхваливать Яна, его способность схватывать все на лету, его прилежание, что капитан смилостивился.

— Хорошо, согласен. Через месяц-полтора мы поедем в Ригу готовить судно к отправке.

— А вы не передумаете? — опасливо спросил Ян.

— Я не бросаю слов на ветер, — с достоинством возразил Зитар. — Как сказал, так и будет.

Выпив с будущими матросами «Дзинтарса», он извинился и прошел на половину брата. Там в этот момент никого не оказалось. Улыбающиеся глаза Зитара сузились, грудь подрагивала от сдерживаемого смеха. Его охватила угрюмая радость. Когда вошла Анна, он беспечно посадил ее к себе на колени и поцеловал. Покраснев, Анна вырвалась из объятий и привела в порядок платье.

— Что это на тебя сегодня нашло? — удивилась она. — Какой бес в тебя вселился?

— Бес… — рассмеялся он. — Да, Анна, скоро увидим и беса. Только немного обождать придется.

Встав, он хотел обнять Анну, но в кухне послышались тяжелые шаги Мартына. Капитан поспешно сел на место и вынул трубку. Анна, открыв дверцу буфета, принялась вытирать кофейник. Но Мартын зашел лишь осведомиться, не нужно ли брату что-либо привезти из города: завтра он собирается в Ригу за вином и пивом. Нет, Андрею пока ничего не надо, но если Мартын сможет, пусть он купит связку пробок: Криш скоро начнет приводить в порядок сети.

— Ты слышала? — спросил капитан невестку, когда корчмарь вышел. — Он завтра едет в город.

— Ну и что же? — удивилась Анна, дразня его кажущимся равнодушием. Но глаза ее искрились лукавым смехом.

— Ты завтра вечером оставь эту дверь открытой.

…К концу зимы Зитар стал уделять больше внимания хозяйству. Привел в порядок рыболовные снасти и ознакомил Криша с предстоящими летними работами: что и где сеять, как сделать загон для свиней и в каких местах сада поставить новые скамейки. После зимнего безделья люди оживились. Старых моряков охватила тревога ожидания. Те, кто еще мог пойти в плавание, уже давно вытащили морские мешки, укладывали чемоданы и промасливали дождевые плащи. Ингус весной кончал церковноприходскую школу и собирался отправиться вместе с отцом на «Дзинтарсе» в первое плавание, чтобы попрактиковаться перед поступлением в мореходное училище. Мальчик чувствовал себя как на крыльях и не мог дождаться дня отправки. Все окрестные мальчишки завидовали ему.

Наконец, после долгих сборов, волнений и беспокойных дней ожидания, партия моряков распростилась с домочадцами и уехала в Ригу. Вместе с Зитаром и Ингусом уехали Микелис Галдынь и Ян Силземниек. Альвина лишь в последний момент узнала, что сын лесника нанялся матросом на «Дзинтарс». Это было полной неожиданностью и горьким разочарованием для нее. Но она никак не выразила своих чувств: было бы неразумно выказывать их окружающим. Лишь спустя некоторое время, когда до ее ушей дошли догадки местных умников, что капитан, видимо, с умыслом сманил Яна Силземниека в море, чтобы дома был мир и порядок, Альвина почувствовала себя так, словно ее обокрали.

И снова в поселке воцарилась тишина, жизнь замедлила свой ритм. Люди сеяли и косили, закидывали в море сети и коптили рыбу, а временами откуда-то из Гулля или Лиссабона приходили письма, начинавшиеся словами: «Здравствуйте, милые домочадцы! Я в настоящее время, слава богу, нахожусь в добром здравии, чего от всего сердца и вам желаю…»

Две недели спустя после Иванова дня [5] семья Зитаров пополнилась новым членом семьи — маленькой синеглазой девочкой. Выполняя желание отца, ее назвали Эльга-Паулина Зитар. Второе имя ей дали в честь крестной матери — жены капитана Зиемелиса, сестры Андрея.

Глава третья

1

В то утро старый боцман Кадикис, охранявший зимой «Дзинтарс», немного проспал — невероятный случай, так как всем хорошо известно, что старики спят чутко, особенно те, коим доверено трехмачтовое судно со всем такелажем. Всю зиму Кадикис бдительно охранял собственность капитана Зитара, тут не пропал ни один винтик, хотя темными осенними ночами он не раз замечал подозрительных людей вблизи судна. Все спали, один Кадикис бодрствовал. По ночам он топил камбузную печь, а старый Цезарь сторожил на палубе. Утром, когда начиналась работа на судостроительной верфи, боцман на несколько часов засыпал. После сна он коротал время за разными мелкими делами: чинил старые паруса, связывал канаты и выкачивал воду. Раза два в неделю Кадикис отправлялся на берег, в лавку за продуктами. Это была приятная, спокойная жизнь. Поблизости стояли другие суда, и их сторожа иной раз заходили к нему с бутылочкой. Завязывалась товарищеская беседа. Так незаметно проходила зима. В тот злополучный день к одному из приятелей Кадикиса пришел гость. Сторожа собрались на «Дзинтарсе» и осушили две бутылки сивухи. После полуночи, когда общество разошлось, Кадикис остался один и начал разговаривать с Цезарем по-английски. К сожалению, пес не поддержал разговора, и Кадикису пришлось демонстрировать познания в языках перед немыми стенами каюты. Скоро он заснул. На камбузном столе осталась батарея пустых бутылок.