Дитё. Двойной удар - Владимир Поселягин

– Интересно, до наших времен хоть что-нибудь сохранилось? Или археологи ползают да черепки собирают? – пробормотал я минут через десять, когда вдосталь налюбовался на белоснежный город – все дома и стены там были окрашены в белый цвет, наверное, известкой – и, чмокнув губами, тронул поводья. Мы стали спускаться с холма. До ворот, через которые лился человеческий поток, оставалось пара километров.

Десяток стражников стоял в створках, исполняя контрольно-пропускной режим.

– Блокпост недоделанный, – буркнул я, с интересом наблюдая за их работой. – Как нищие омоновцы работают.

В своей легенде я был уверен. Проверку она прошла, к тому же тут больше смотрят на поведение, чем на документ. Да и какому беглому рабу придет в голову пробраться в город в одежде с чужого плеча?

Десятник сразу определил, кто я, и уверенно поднял руку, приказывая остановиться. От выезжающей из города арбы, которую потрошили пятеро воинов, отделились трое и подошли ко мне, окружая.

«Что-то больно они резвые. Может, местечковый план „Перехват“?» – задумался я.

В это время десятник, спросил:

– По какой причине господин желает посетить благословенный Кырым?

Однако я сам сломал его тон. Подбросив золотой на ладони, я небрежно ответил:

– Боярин Красновский желает прикупить себе рабов на вашем рынке. Я думаю, такой великий воин, как вы, десятник, должен понимать, что знатному боярину никак без челяди?

– Это так, боярин, – слегка поклонившись, ответил десятник, жадно глядя на монету, мелькавшую между моих пальцев. – Но мне нужно вас зарегистрировать.

– Боярин Красновский. Выкупился из плена у мурзы Раиф-оглы. Направляюсь домой.

– Тамга? – протянул руку десятник.

Отдав ему тамгу, я проследил, как он придирчиво осмотрел ее, после чего, удовлетворительно кивнув, вернул. Проверка прошла штатно. По вензелям легко можно было определить, что эта тамга с печатью именно этого мурзы.

– Мне будет приятно, если столь славные воины выпьют за мое здоровье, – подбросил я монетку. К сожалению, десятник столь выдающимися данными, как корчмарь Мустафа, не обладал, но желтый кружок все равно исчез в складках его одеяния.

– Может, благородному господину посоветовать, где лучше всего остановиться? – еще ниже поклонившись, спросил десятник. Вот что сила денег творит.

– Было бы неплохо. – Теперь у меня между пальцев замелькала серебряная монета.

– Для богатых господ, не мусульман, есть гостиница. Ею владеет грек Мустафа.

«Еще один Мустафа, – мысленно хмыкнул я, внимательно слушая десятника. – Кстати, слово гостиница он сказал на португальском».

У меня уже было разведанное место для жилья, тот же родственник корчмаря, но я все равно сделал вид, что меня заинтересовал рассказ десятника. Отблагодарив его монетой, я тронул поводья, въезжая в город.

Улицы города были пыльными, однако смрада, которым так пугают историки, не чувствовалось, а когда я заметил повозку, вывозящую мусор и навоз, то понял, что жители города заботятся о чистоте.

Городок мне понравился, узкие кривые улицы, минареты, встречались и трехэтажки. Отъехав на сто метров от ворот и завернув за ближайший угол, я свистом привлек к себе внимание стайки мальчишек.

– Кто монетку заработать хочет? – спросил я.

Детишки разом закричали, подняв руки.

– Мне нужен постоялый двор Асфата.

– Я знаю, – вышел вперед крепкий паренек лет двенадцати. Одет он был в мусульманскую шапочку и бело-серое одеяние до пят. Обуви не было.

– Веди, – кивнул я.

Пока мы неторопливо шествовали, я как бы ненароком поинтересовался, что случилось в городе. Почему стражники на воротах так усердно работают.

– Восстание рабов, – пожал плечами мальчишка.

«М-да, не вовремя я сюда заявился. Хотя можно на этом восстании снять все сливки. А что? Хорошая идея. Нужно ее обдумать и узнать цену за восставших рабов».

На мой вопрос мальчишка только пожал плечами, что недорого – он знал, но сколько – точно не имел понятия.

Негромко разговаривая с мальчишкой, я шагал рядом, ведя коней на поводу, и вскоре мы дошли до постоялого двора Асфата, племянника корчмаря Мустафы.

Постоялый двор племянника корчмаря оказался не особо крупным, комнат на двадцать, не больше. Двор тоже не блистал размерами, однако для сооружения за крепостной стеной был довольно большим.

Как только мой маленький проводник ткнул пальцем в нужный дом, я бросил ему мелкую медную монетку и вошел в мощенный каменной брусчаткой двор через распахнутые ворота, ведя на поводу лошадей.

От каменного сарая, в котором я безошибочно опознал конюшню, ко мне метнулся мальчишка лет тринадцати-четырнадцати. Славянин. Судя по выделанному кожаному ошейнику с арабской вязью, раб.

– Господину нужна комната и вкусно поесть? – низко поклонившись, спросил он.

– Ты не ошибся, парень, – ответил я. – Нужна комната дней на пять. Еще я хочу продать лошадей, они мне больше не нужны. Вещи в лучшую комнату, ужин туда же.

Было часов семь вечера, пришло время ужина, хотя я еще даже не обедал. Торопился успеть до закрытия ворот.

– Хорошо, боярин, все будет сделано.

Во дворе появилось еще двое рабов, только уже взрослых, и мусульманин лет тридцати пяти. Это был хозяин постоялого двора Асфат. С ним-то я и урегулировал свой постой, передав привет от дяди. Убедившись, что все вещи уложены в комнате, которую я запер на ключ, спустился вниз, где у одного из обеденных столиков меня ожидал Асфат. Зал не сказать чтобы был полон, но семь постояльцев в нем присутствовало, предаваясь жору. Славян кроме рабов тут не было, поэтому многие с интересом провожали меня взглядами. И некоторые не самыми добрыми, правда, замечая две сабли на боку, многие отворачивались. Самозванцы прекрасно знали, что их ждет в случае встречи с настоящим мастером двуручного боя, поэтому старались не показываться на глаза в людных местах. Перед девками пофорсить – это одно, но выйти на улицу… Считай подписал себе смертный приговор. «Добрые» люди быстро донесут до ушей подобного мастера о самозванце. Так что многие понимали – сабли я ношу не просто так.

Асфату я уже представился и пояснил, для чего оказался в столице.

– Цены на таких рабов упали вдвое. Восстание, – пояснил он, задумчиво поглаживая узкую бородку. Пока я ел вареную баранину, он вводил меня в курс дела.

– Возможность купить есть? И вам не надо думать, куда девать бунтовщиков, и я покупаю хороших воинов.

– Да их уже, наверное, продали на галеры, – отмахнулся Асфат. – Бунт подавили еще два дня назад, не нашли три десятка рабов, прячутся где-то, вот их и ищут.

– Это понятно. Я хочу прогуляться до рынка рабов и осмотреться. В порт съездить, узнать, есть ли тут славянские корабли. Как скоро они возвращаются.

– Это можно устроить, я сам, к сожалению, не могу сопроводить тебя, боярин, но проводника выделю. Это мой старший сын Али. Он знаком со многими моими приятелями из торговцев и посодействует тебе в поисках. В порту он тоже как у себя дома. Поможет. Только сегодня поздно туда ехать, но завтра я прикажу подготовить повозку, и вы отправитесь в порт.

– Хорошо, я щедро отблагодарю, если все хорошо получится. А пока рассчитаемся…

За постой я не платил, просто отдал Асфату лошадей, более того – он добавил мне одну серебряную и горсть медных монет. Лошади были отличные. Конечно, он немного обманул меня в цене, но я об этом знал и был не против.

После ужина я вышел во двор. У выхода, метрах в трех справа, сидел на корточках двенадцатилетний мальчишка из местных. Он гонял щепкой большого жука.

Следом за мной вышел Асфат.

– Это мой сын Али. Али, проводи боярина, как я тебе велел.

– Хорошо, отец, – вскочив, поклонился он.

Мы вместе с сыном хозяина вышли со двора и куда-то направились вдоль одной из кривых улочек города. Народу на улицах было достаточно, судя по тому, как часто мне вслед оборачивались. Воин славянского вида, да еще с саблями – на Руси сабельников было очень мало, основное оружие это меч – видимо, был не частым явлением на улицах столицы.

Али шел рядом молча, но интерес у него ко мне был, и неслабый. Я замечал, какие он бросает на меня взгляды из-под длинных ресниц. Больше всего его интересовало оружие. Чтобы как-то завязать разговор, я спросил:

– Али, скажи мне, если меня вызвали на бой. Например, такой же сабельник. Какие там правила?

Мальчишка не задумываясь ответил, видимо прекрасно знал эту тему разговора или видел результат. Судя по тону, меня он искренне считал самозванцем, да еще беспокоящимся за свою шкуру.

– Правил особых нет. Мастер вызывает на бой самозванца и убивает его. Все зависит от умения мастера…

Дальше он рассказал случай двухнедельной давности, когда в город въехал парень лет двадцати пяти с двумя саблями на поясе. Это в аулах мастера не встретишь, вот он и привык красоваться, а как въехал в город, сразу же нарвался на двух мастеров, идущих из чайной. Дальше судьбу этого идиота предугадать было нетрудно. Народ быстро расступился, образуя арену метров сорок на сорок, и один из мастеров зарубил парня. Одним ударом, даже не напрягся. В общем, если бы тот парень победил, то это воля богов, и он мог носить сабли как мастер. Кстати, и такой случай рассказал Али, правда, происходило это полгода назад. «Самозванца» заметили на площади, о чем тут же сообщили ближайшему мастеру, десятнику Ханиф-оглы, он как раз проводил тренировку стражников, и стали ждать зрелищ. А для чего еще сообщать? Однако тут зрителям пришлось разочарованно разойтись. Оба мастера вышли друг против друга и покрутили саблями, красиво, но на этом было все. Оба поклонились друг другу и разошлись. Вроде как визитные карточки мастеров друг другу предъявили и разошлись. Неплохо система продумана. Меня несколько забавляло, что двухсабельников возвели в культ, показалось или нет, все это было сделано специально.