Смех баньши - Вера Космолинская

— Жаль, что не вовремя. Ну, пусть теперь пеняют на себя! По секрету, — она одарила меня ослепительной улыбкой и шутливо подмигнула, — я была раньше наемной убийцей. — Веллин пискнул. — Большая часть экипажа, включая капитана — бывшие разведчики новых миров. У нас тут сдаваться не принято. Так что, они здорово обожгутся!

Майк усмехнулся ей и ободряюще хлопнул меня по плечу.

— Слова Джелли не всегда можно принимать всерьез. Но у нас и правда больше шансов, чем вы думаете, даже против них.

— Против кого?

— Думаете, мы ничего не понимаем? — загадочно отозвался Майк. — Подгнило что-то в нашей Солнечной Лиге. Я не знаю, замечаете ли вы что-то, что происходит в настоящем…

— Вообще-то, замечаю, — огрызнулся я, задетый его покровительственным тоном. — Если вы имеете в виду, что Лига подминает под себя все, до чего может дотянуться, то замечаю. И даже с некоторым интересом наблюдаю за политическими убийствами на каналах бытовой хроники и захватом нейтральных территорий в разделе «Космографические открытия». — По последнему поводу Космополитический Союз давно уже стоял на ушах. — Вы об этом?

— Ну, в общем, да, — подтвердил он немного удивленно.

— И вы собираетесь драться? А как насчет остальных пассажиров? Разве вы вправе подвергать их такому риску?

— Они тоже на это рассчитывают. — Лицо Майка гневно окаменело. — Но все это имело бы смысл, если бы… — он замолчал. — Лучше не берите в голову. Это наше дело. Пошли, ребята, поиграем в героев. А вы возвращайтесь к себе и постарайтесь успокоиться. Наберите код на двери — пятьсот пятнадцать. А загерметизируется она автоматически.

Постарайтесь успокоиться… От одной попытки это себе представить, я чуть не пришел в бешенство. Очень мило — сидеть тут как джинн в бутылке и гадать, кто именно вытащит пробку.

— Нет уж. Я пойду с вами. Если передумаете, буду под рукой. Если нет, то мне уже приходилось принимать участие в заварушках.

— На больших двуручных мечах? — хмыкнул Майк.

— На них тоже.

— Ладно. Думаю, сильно не помешаете. Зато, если выживем, это станет потрясающей рекламой! — Майк вдруг заметил пернатую тушку и нахмурился. — А за это кому мне потом голову оторвать? — Все рассмеялись.

Я тоже засмеялся, но мне было вовсе не весело. Не то, чтобы я был закоренелым пессимистом, но вряд ли это могло закончиться добром. В одном я был прав — повторение одной шутки в третий раз совсем не смешно.

И все-таки, вдруг… Все мы всегда надеемся на «вдруг».

Капитан Рейс, в прошлом лихой разведчик неисследованных планет, полностью разделял бодрое боевое настроение большей части собственной службы безопасности. Это был добродушный коренастый тип с небольшими, но все равно моржеподобными седыми усами и спокойными ироничными глазами, имевшими особенность успокаивать и того, на кого они смотрели. Похоже, ему даже нравилась идея с кем-то сцепиться, чтобы разнообразить серые будни. Видно, этого ему давно уже не хватало.

— Ну, если мы выкарабкаемся, одно из трех, — задорно ероша пальцем усы сказал капитан, в глазах которого плясали бесенята. — Или из двух, если для возвращения в разведку я староват. Или сам стану пиратом или затею революцию. Чертовски, оказывается, трудно жить без огонька в крови! Что-ж, посмотрим — кто кого.

И он взялся за дело. Связался с враждебным судном и объявил, что согласен на их условия. Пусть заглядывают. Потом двери переходной капсулы были гостеприимно открыты.

Гости не отличались наивностью. Запустив зонд, они вынудили «Горгулью» разгерметизировать переходник полностью. Иначе было бы очень весело дождаться входящих, а потом закрыть вход и выкачать из переходной капсулы весь воздух. Итак, все было открыто, закреплено, и четверо гостей, одновременно самоуверенных и подозрительных, ступили в «прихожую».

И тут капитан Рейс выкинул свою первую шутку — пропустил через металлический пол переходной капсулы убийственный ток. Дело было в том, что со скуки и тоски по прежним дням он внес в конструкцию много забавных дополнений, которые наконец-то появился повод использовать. Двое интервентов погибли на месте, не успев опомниться, другие отделались ожогами, успев кинуться назад. Похоже, у них была более подходящая обувь. Как и предсказывала Джелли, они обожглись.

Ответом с той стороны была запущенная к нам бомба с отравляющим газом. Детекторы тотчас определили его и выпустили в коридор струю нейтрализующих веществ. Этот пассажирский кораблик и впрямь был оснащен почти как разведочный. Следующим шагом противника была твердеющая на воздухе масса, залившая пол переходника. Часть ее сгорела, но новые слои надежно изолировали опасную зону. Из плотной массы чуть возвышались зловещие холмики над останками первых нападавших.

— Вот теперь самое веселье и начнется, — пробормотал Майк.

В следующее мгновение все чуть не попадали с ног. От волны ультразвука мы едва не оглохли. Но она оказалась не настолько сильной, чтобы мы все отключились. Потому что прошла через предусмотрительно установленную заглушку. Капитан Рейс определенно не собирался забывать свое героическое прошлое. Или давно уже что-то замышлял. Я чувствовал себя очень странно, как если бы во всей этой кутерьме был совершенно ни при чем. Рейс, как будто, вел с нападающими свою собственную, чуть ли не старую войну, снисходительно позволив мне побыть наблюдателем. Но пытаться понять, в чем тут дело, было пока не время.

Вслед за волной ультразвука внутрь вкатились атакующие, стреляя куда попало. Майк втолкнул меня в какую-то нишу, которой секунду назад я в этой стене не видел. Из укрытия мне удалось спокойно прицелиться и подстрелить почти сразу двоих. Возможно, без летального исхода, но из боя они выключились, перейдя на роль препятствий на местности. Майк, перекрывавший мне выход из ниши, оглянулся на мгновение, зацепив потрясенным взглядом мой маленький бластер. Да я и сам не ожидал.

— Из этой мелочи? — вырвалось у него.

— Ну, если начинать со свинцовых пуль… — пробормотал я, скорей для себя самого, чем для него, и осекся, представив, что именно я делаю. Для этой жизни это было впервые. Я подавил приступ легкой дурноты и продолжил пальбу. Джелли перекинула мне откуда-то бластер покрупнее, но повторить первый успех я уже не сумел, хотя свой вклад в дело внес вполне исправно, не уронив честь «Януса» слишком низко.

И даже среди этой кутерьмы я ощутил, как отношение ко мне изменилось. Я вдруг перестал быть «ученым чудиком», требующим повышенной заботы, и никто уже не пытался лишний раз заталкивать меня в укрытие, если я желал высунуться, и не чертыхался слишком громко, если я запихивал туда его.